Как только дверь закрылась, капитан услышал задорный смех Долорес, а вслед за графиней колокольчиком прыснула и Эстель. «Черт меня побери, с этими дамами, – сердито подумал Корбо, – выгляжу полным идиотом. Как себя с ними вести?» – размышлял капитан и, резко развернувшись, заметил любопытные физиономии парней, высунувшиеся с нижней палубы. Увидев гневный взгляд вожака, пираты тут же юркнули обратно, а Тэо, недовольно вздохнув, прошёлся по кораблю. Убедившись, что женщины затихли, Корбо направился спать, но ещё долго ворочался в постели, вспоминая события вечера и девушку с синими и чистыми глазами и её зажигательную пляску.

Ближе к утру поднялось небольшое волнение, и ветер сменил направление на встречный.

– Корбо, ветер «вмордудвин», – сообщил боцман капитану, хотя у ветра имелось вполне благозвучное название – «левентик».

Весь день корабль шёл переменными гласами37 курсом бейдевинд 38. «Поцелуй фортуны» периодически подставлял ветру то правый, то левый борт, будто ласковый пёс, требующий, чтобы его почесали и пощекотали за каждым ушком. Корбо зорко следил за движением корабля и, корректируя действия команды, не допускал, чтобы судно при повороте попало в застойную зону и стало неуправляемым. Женщины в каюте слышали зычный голос капитана и повторяющиеся выкрики боцмана. С надоедающей периодичностью над кораблём разносилось «Выбрать шкоты», «Приготовится к повороту», «Поворот» и вообще непонятные дамам выкрики: «Убрать фок и оба грота! Травить шкот и галс! Без слабины! Выбираем нок и бык гордени! У гитов выбираем слабину! Черт тебя подери, так вы парус мне обезветрите!» Из всего сказанного Эстель понимала только «Черт тебя подери», и что парус может потерять ветер.

Моряки непрерывно трудились, выполняя команды, подтягивая и ослабевая тросы, подготавливая корабль к нужному повороту, и красавец фрегат продолжал упорно двигаться к намеченной цели. Только ближе к ночи ветер поменялся, капитан установил курс, и на палубе остались только вахтовые. В каюту он вернулся, когда весь корабль уже спал, и, быстро перекусив предусмотрительно оставленным стюардом ужином, лёг спать.

Следующий день проходил в привычных заботах. Вечером Корбо проверял судовой журнал, когда к нему зашёл Жюлиан и сообщил, что сеньора Долорес хочет его видеть. Недолго думая, капитан разрешил графине прийти и, поскольку ночь у пирата оказалась бурной, утром он проспал. Корбо отругал Жюлиана, почему тот не разбудил его, но молодой человек ответил, что никакой особой нужды в присутствии капитана не было, потому он и решил не тревожить его. Долорес загадочно улыбаясь, удалилась в свою каюту, а Корбо направился на мостик. Вглядываясь в морскую даль, Тэо вспоминал ночное развлечение и ловил себя на мысли, что, обнимая графиню, невольно видел синие глаза сеньориты. Капитан нахмурился. Это наваждение страшно раздражало, и ему хотелось как можно скорее от него избавиться, но он не понимал, как.

Вечером на столе в своей каюте Корбо заметил книгу Лопе де Вега, ту самую, которую давал читать Эстель. На его вопрос стюард ответил, что девушка её прочитала и попросила вернуть, а взамен принести другую, но стюард решил, что следует сначала спросить его разрешение.

Немного посомневавшись, капитан велел накрыть ужин на двоих и пригласить к нему Эстель. Когда девушка пришла, он, усадив её напротив, одобрительно улыбнулся:

– Вы быстро прочитали книгу. Понравилось?

– Очень, – в ответ улыбнулась она.

– Вот, возьмите ещё, – предложил Тэо и, поднявшись с места, подошёл к шкафу. Капитан достал с полки пьесу. – «Звезда Севильи». Читали?

– Нет.

– Вы, кажется, тоже из Севильи? – спросил капитан и процитировал:

Эстрельи имя ей дано,

Звезда то имя означает,

И так подходит ей оно,

Что за красу ее давно

Звездой Севильи называют.

– Будто про вас написал великий поэт, – передавая книгу, улыбнулся Корбо.

Девушка смущённо опустила глаза и покраснела:

– Спасибо, капитан, вы сильно преувеличиваете. А вы читали «Собаку на сене»? – явно желая сменить тему, поинтересовалась сеньорита.

– Неужели вы думаете, что все эти книги стоят на полках только потому, что мне больше нечего туда поставить? – хмыкнул пират. – Конечно, читал. Но только, что касается «Собаки на сене», де Вега сильно приукрасил действительность, – усмехнулся он. – Я не верю, что благородная дама решится выйти замуж за человека безродного.

– Ну почему же, если она полюбила его, – пожала плечами девушка. – Тем более, когда есть возможность обойти общепринятые нормы.

– Вы бы согласились выйти за простолюдина? – насмешливо взглянул пират на аристократку.

– Мне трудно сказать. Я люблю своего жениха, а он, к счастью, благородный кавалер, и нам ничто не мешает объединиться в союз, – ответила Эстель, и капитан с раздражением заметил, как только от одной мысли о женихе радостно засияли глаза девушки.

– Вы так влюбились, лишь увидев его портрет? – удивился он.

– Почему портрет? – возразила Эстель. – Он более полугода жил в Пуэрто-Бельо. Там мы и познакомились, там же и объявили о помолвке, – сообщила невеста и снова улыбнулась.

– Так значит, у вас было достаточно времени узнать друг друга, – понял капитан, почувствовав неприятное жжение в груди. Смеривая девушку изучающим взглядом, Корбо неожиданно задался вопросом: «Интересно, а как она вела себя со своим Альваро? – и, вспоминая, какими глазами Эстель разглядывала красавца на изображении, решил: – Наверное, сеньорита была ласковей мартовской кошки», – хмыкнул про себя мужчина, продолжая ощущать противный скрежет в груди, будто кто-то царапал гвоздём по стелу. – И что же вы столько времени тянули со свадьбой? – поинтересовался Корбо.

– Просто его отец хотел провести венчание в Севилье, – пояснила девушка.

– Понятно. Тщеславие гранда заставило потянуть со свадьбой сына. Он хочет сразить светскую публику пышностью торжества, – усмехнувшись, догадался капитан.

– А чего в этом плохого? – уловив сарказм пирата, надула губки Эстель. – Свадьба бывает только раз в жизни. Конечно, хочется, чтобы это событие запомнилось на всю жизнь, – горячо заявила леди.

Глаза девушки вновь засияли, а настроение Корбо совсем испортилось.

– Ну да, дорогое платье, куча восторженных гостей, горы угощений, вино льётся рекой! – с издёвкой проговорил он. – Конечно, маленький колониальный городишко не сравнится с блистательной Севильей, – язвительно скривился пират.