Гилберт наблюдал за Теньком – песик без опаски носился по берегу под бессолнечным небом. Он заскакивал в воду, мочил туманные лапы и опрометью кидался на сушу. Лягух не отрывал взгляда от моря, подернутого рябью.

– Ребята, вы ведь меня знаете, – сказал он. – Тогда на пароме меня чуть наизнанку не вывернуло. И каково мне придется на спине странствующего кита?

– Напомни мне встать от тебя подальше, – хихикнула Скайлар.

Из деревушки донесся звук шаркающих шагов и потрескивание веток. Потом кто-то произнес неприятным хриплым голосом:

– И это все? Вы весь день копали, и это все?

Элдвин насторожил уши. Послышалось робкое бормотание старика-трубкозуба:

– Под землей теперь не такое изобилие, как прежде. Молю, не наказывайте нас!

– Ишь чего захотел! Отведаешь моих клыков, чтоб впредь неповадно было! – прорычал невидимый чужак.

Элдвин потихоньку пробрался к деревьям. Сквозь ветви кустарника он разглядел с десяток или больше жирных сальных свиней, бесцеремонно топчущихся прямо на земляных хижинах. И он решился. Спасение Огромии подождет. А он не сможет вот так безучастно наблюдать, как чужаки издеваются над трубкозубами.

– А ну оставь его! – приказал Элдвин, выпрыгивая из-за деревьев.

Бородавочники как по команде развернулись. На мордах некоторых мелькнуло узнавание, а следом страх. Иные переводили взгляды со статуи на Элдвина. Вожак бородавочников осторожно двинулся вокруг Элдвина.

– Так-так, – хрюкнул он. – Вернулся, значит. Через столько-то лет.

Элдвин украдкой покосился на статую и гордо выпятил грудь.

– Да, вернулся, – уверенно заявил он. – И предлагаю вам проваливать подобру-поздорову.

– Думаете, вы знаете его силу? Ха, как бы не так! Сейчас-то он в сто раз сильнее! – грозно проквакал Гилберт, который, конечно же, хотел как лучше.

Элдвин бросил на друга быстрый взгляд.

– Ну, тут ты, пожалуй, хватил, – прошептал кот.

Сзади приблизились Скайлар и Тенек.

– Но что-то в тебе не так, – прорычал бородавочник. – Ты какой-то нестрашный. Покажи-ка эту свою лапу, а то я не верю, что ты тот, за кого себя выдаешь.

Все-таки догадался. На песчаном знаке Элдвина поймать легко. У него ведь получилось-то один-единственный раз, да и то под руководством дяди.

Элдвин сосредоточился и попробовал очистить сознание, как тогда в Мэйденмире, когда лапа Мальверна лежала на его плече. Комья грязи приподнялись и зависли в воздухе, но песчаного знака не вышло. Не дорос еще Элдвин до отцовского мастерства.

Угрюмый бородавочник насмешливо фыркнул:

– Так я и знал.

Бородавочники, сгрудившись вокруг фамильяров, подступали все ближе. Их клыки сделались больше и острее; казалось, их магия берет фамильяров в тиски. Парочка самых жирных бородавочников нацелилась было на Гилберта.

Но Гилберта закрыл собой внезапно выскочивший вперед Тенек. Милый призрачный песик превратился в грозную гончую. Такую же свирепую, как тот демон, от которого в Бриджтауэре спасался бегством Элдвин. Тенек зарычал на обидчиков Гилберта и прыгнул на одного из них. Щелкнув зубами, призрачный пес начисто отхватил у бородавочника острый клык. Элдвин глазам своим не верил: ведь только что это разъяренное чудище нежно облизывало Гилберта с головы до пят.

Тенек исторг леденящий кровь рык и выпустил щупальца черного тумана. Бородавочники, визжа от ужаса, ринулись в кусты. Через несколько мгновений все было тихо. Тенек снова сделался симпатичным безобидным щеночком и принялся облизывать Гилберта. Трубкозубы, вылезая из хижин, издавали восторженные крики.

– Думаю, настало время воздвигнуть новую статую, – провозгласил старик-трубкозуб. – Благодарим тебя, сын Баксли. Благодарим вас, друзья сына Баксли.

Но времени отметить событие не было: с берега донесся плеск воды. Это бил фонтан странствующего кита.

У моря фамильяров ждала удивительная картина: неподалеку от берега покачивался на волнах огромный синий кит. По всей спине у него торчали разные шишки и гребешки, на которых путешественники могли бы присесть. К китовьим бокам и брюху прилепились сотни серебристых миног; из-за них кит поблескивал в темноте. Гилберт открыл рюкзачок, и Тенек скользнул внутрь. Элдвин и Гилберт подплыли к оттопыренному плавнику, а Скайлар просто перелетела к киту на спину и устроилась возле одного из шести дыхал, из которых по очереди начинал бить фонтан – совсем как в саду у королевы Лоранеллы. Элдвин и Гилберт тоже отыскали себе местечки поудобнее. Теперь оставалось только сказать киту, куда плыть. Кстати, хороший вопрос: а действительно, куда?

– Вези нас на север, – сказал Элдвин.

Он сказал это наобум. Значит, придется киту наугад плыть вдоль берега, а Элдвину – высматривать следы Баксли. Ну что ж, ничего не поделаешь.

Оказалось, сидеть на спине странствующего кита – почти все равно что летать. А вот на плавание в лодке совсем не похоже. Кита не швыряет туда-сюда волнами. Кит скользит. Огромная синяя спина рассекает воду, почти не оставляя следа. Здесь, в глубинах Запределья, Элдвин никак не мог отделаться от какого-то щемящего чувства. Сидя на спине у морского зверя из легенд, он устремляется к неведомым землям. Но это ведь то, о чем грезил Джек, а Элдвин, получается, словно бы живет в мечте своего верного. И есть в этом что-то ненастоящее.

Гилберт оседлал выступ на китовой спине. Выглядел лягух, как ни странно, вполне довольным. Приятное разнообразие с учетом его вечной морской болезни. А вот Скайлар, наоборот, довольной не выглядела. Стоило сойке усесться, как ее тут же окатывало водой из очередного фонтана, или на нее дул ветер, неся с собой тучу брызг. В общем, Скайлар была мокрая от клюва до хвоста.

– Что на спине, что в воде – разницы никакой, – сердито пробурчала она, отряхивая перышки.

– А мне ужасно нравится, – блаженно протянул Гилберт. – Кто бы мог подумать, что плыть по морю – это такой восторг! Для полного счастья только чашечки можжевелового чая не хватает. Ого, смотрите, дельфины!

Гилберт повернулся к друзьям спиной и уставился на резвящийся в воде косяк дельфинов.

– Еще сам к ним прыгни, – проворчала голубая сойка.

– Давайте-ка вздремнем, – предложил Элдвин, меняя тему, пока его друзья окончательно не разругались. – Плыть нам долго.

Гилберт смежил веки и тут же уснул. Элдвин приготовился последовать его примеру, но сначала глянул на Скайлар: все ли у нее хорошо. Сойка сидела в неудобной позе, скрестив на груди крылышки. Только она прикрывала глаза, как на нее обрушивался фонтан соленых брызг. И каждый раз Скайлар выглядела как мокрая курица.