Рен протянула руки:

– Я верю вам, миледи. Просто на моей родине нет такого обычая.

– Как мило с твоей стороны принять обычаи твоего нового народа, – проворковала она. – А теперь позволь мне помочь тебе одеться.

От мысли, что Астрид будет прикасаться к ее телу, кожа девушки словно начала зудеть, но она подавила предательскую реакцию и выскользнула из своего черного платья. Королева-мать помогла ей надеть наряд павлиньей расцветки. Рен поморщилась: на фоне ее алых волос платье казалось слишком ярким. Может, Астрид хотела унизить ее?

Рен посмотрела на эльфийку, но заметила только одобрение на ее лице.

Странно.

– Можно мне помочь тебе с прической? – спросила Астрид.

– Нет, я справлюсь сама. Спасибо, миледи.

Рен заплела волосы в тугую косу, которая контрастировала с платьем. По сравнению с ярким ансамблем, в который нарядила ее Астрид, прическа выглядела сурово, но вполне подходила к настроению королевы.

– Рен? – позвал Аррик.

Она обернулась, когда он вошел в комнату, и его взгляд заметался между мачехой и женой.

– Ты готова? – спросил он, оглядывая Рен с ног до головы с таким же одобрением на лице, как и у Астрид.

Даже Аррик был одет ярче, чем обычно. Он нарядился в жилетку, украшенную жемчугом и опалами, и серые штаны, отливавшие сиреневым. Бледные цвета ярко контрастировали с острыми чертами его лица и светло-серебристыми волосами.

– Цвет, – прошептала она.

Аррик нахмурился:

– Традиция, а не мое предпочтение.

– Я же говорила тебе, дорогая, – нараспев протянула Астрид. – А ты уже собиралась надеть черное.

Рен кивнула:

– Снова спасибо. – Она вновь сосредоточила внимание на короле, чувствуя себя так, словно ноги откажут повиноваться ей в любой момент. – Готова, – сумела выдавить Рен и позволила Аррику взять ее под руку и вывести из комнаты; Астрид направилась следом, довольствуясь смуглым стражником в качестве сопровождающего.

– Ты в порядке? – шепотом спросил Аррик.

– У меня нет ответа на этот вопрос, – так же тихо ответила Рен.

Если все пройдет удачно, Рен будет свободна, но на неизвестного предателя откроют охоту. Если все сорвется, Рен и Эвер сегодня погибнут.

Длинный мраморный коридор привел к четырем резным дверям, открывавшимся во двор, где проводились казни. Аррик замер перед одной из них и сжал пальцы Рен:

– Будь готова.

Она кивнула и собралась с силами, и стражник распахнул перед ними двери.

Поток ликующего яростно шума обрушился на Рен, когда они вышли во двор. В его центре был разведен костер, а по периметру на воткнутых в землю высоких деревянных факелах танцевало пламя, меняющее цвет благодаря разным порошкам. По двору ходили фокусники и музыканты, а на трибунах разместилась толпа почти в тысячу человек, и все они были одеты в такие же яркие цвета, как и Рен.

Она понимала почему: справедливость и месть имели сладкий вкус. Но празднование смерти оставляло ужасное послевкусие у нее на языке.

Каждая жизнь ценна. Ее потеря должна быть оплакана.

Глубоко погреби свои чувства и переживи эту ночь.

Рен нацепила на лицо приятную улыбку и прижалась к Аррику.

– Где ты был весь день? – тихо спросила она, пока они поднимались на возвышение, где Рен должна произнести приговор.

– Долг задержал меня, – ответил он, продолжая скалить зубы в улыбке и махать толпе.

Шейн, Ронан, Арес и Каллес уже стояли на возвышении и тоже приветствовали собравшихся. Рен подняла руку и встретилась взглядом с Каллесом.

Он легкомысленно улыбнулся, но его глаза остались пустыми. Принц отрицательно качнул головой. Что-то пошло не так.

Рокот барабанов наполнил воздух, с каждой секундой набирая силу, и желудок Рен сжался, когда во двор вывели Эвер и привязали к столбу прямо перед возвышением, где стояла знать.

Нет.

Уши Рен наполнились звоном, и ее объял приступ головокружения, когда один из солдат начал громко зачитывать преступления женщины. Все, что могла делать Рен, – это ровно стоять на ногах. Взгляд Аррика упал на ее руку; он явно заметил, с какой силой она вцепилась в него.

– Ты сможешь, – приглушенным тоном успокоил он – эти слова предназначались только для ее ушей. – Ты сможешь. Я знаю, это сложно, но ты справишься.

Рен не могла сказать мужу, что никогда не собиралась делать это.

– И поэтому за упомянутые преступления, – закончил солдат, – мятежница Эвер была приговорена к смерти через побиение камнями.

Толпа заревела громче, и кто-то швырнул в пленницу гнилым яблоком, но Эвер даже не шелохнулась.

– Рен, – поторопил Аррик через несколько мгновений и сжал ее руку. – Ты должна выйти вперед и утвердить приговор. Помнишь?

Рен не доверяла собственному голосу, поэтому лишь кивнула и, пытаясь не споткнуться о дурацкое радужное платье, вьющееся вокруг ее ног, начала спускаться по лестнице. Ее народ кричал, ругался и радостно аплодировал ей.

Она вышла на середину двора, чтобы встать лицом к лицу с Эвер.

– Мне жа… – беззвучно проговорила она одними губами, но женщина лишь покачала головой.

Предупреждение.

– Все всегда должно было закончиться именно так, – проскрежетала Эвер голосом, хриплым и огрубевшим от жажды. – В этой жизни… я потеряла слишком многое. Я страдала в прошлом и продолжила страдать в настоящем, чтобы облегчить страдания других. В смерти я обрету покой. Так что делай, что должно, и знай, что я тебе благодарна.

Рен хотела расплакаться. Она хотела сбежать. Ее глаза вспыхнули жаром непролитых слез.

Толпа затихла.

Рен же выпрямилась и спросила достаточно громко, чтобы ее голос разнесся по всему двору:

– Отрицаешь ли ты свои преступления?

– Нет, – ответила Эвер четко и прямо.

С колотящимся сердцем Рен отвернулась от подруги и обратилась к ближайшему солдату. Из этой ситуации им не выкрутиться, но она не сможет спокойно смотреть на то, как Эвер будут забивать камнями до смерти. Женщина заслужила быстрой и безболезненной смерти.

Рен указала пальцем на лук и колчан:

– Могу я одолжить их?

Ошеломленный солдат молча протянул ей оружие.

Толпа зааплодировала и начала выкрикивать имя Рен.

Королева Драконов. Королева Драконов. Королева Драконов.

Их королева.

По ее щеке скатилась одинокая слеза.

Рен наложила стрелу на тетиву, развернулась к Эвер и выстрелила ей прямо в сердце.

В этот момент во дворе воцарилась абсолютная тишина, и только кровь грохотала у Рен в ушах.

Стрела достигла своей цели. Эвер умерла. Без боли. Без страданий.

– Пускай она горит в аду, – выплюнула Рен, и толпа взорвалась безумными воплями.

Глава двадцать четвертая. Аррик

Он сломал свою жену.

Аррик всегда знал, что сегодняшний день будет сложным для нее. Он знал это, но все равно был шокирован, когда Рен собственноручно убила преступницу во время казни. В тот момент она вела себя как настоящая королева Верланти. Острая, безжалостная и прекрасная в своей холодности.

И все же он ненавидел то, какой ее сделал.

Он все еще не знал, почему она застрелила Эвер. В этом не было никакого смысла.

Когда он спустился во двор, где царило веселье, чтобы увести свою королеву, она не сказала ни слова и даже не взглянула на него. Аррик проводил ее