и неожиданно ушел, оставив Гвидо одного перед накрытым столом. Первый поэт прислушался, ожидая немедленного нападения. Но все казалось тихо. Тогда он на цыпочках вышел из гостеприимного дома и поспешил к себе. Надежно запер дверь. Прислушался к своим ощущениям и все-таки различил во рту слабый металлический привкус, свидетельствующий об отравлении.

Глава четырнадцатая. Последнее свидание

Вернемся к «Новой жизни». Только она может дать нам некоторые подсказки о взаимоотношениях Данте, Гвидо и Примаверы. Да, наш герой признается, что скрывал свои чувства к Беатриче, ухаживая за Примаверой. Но сама Примавера? Кем была она для поэта? Вот строки, которые могли бы стать подсказкой: «Затем, размышляя над этим, я решился сочинить стихи, обращаясь к первому своему другу. При этом я скрыл те слова, скрыть которые надлежало, так как полагал, что он еще созерцает в сердце своем красоту благородной Примаверы. Тогда я сложил сонет, начинающийся: „Я чувствовал…“».

Очень похоже, что наш герой скрывает здесь свои истинные отношения с Примаверой, опасаясь, что ее история с Гвидо еще не закончена. Доказательств нет, но разве мы можем утверждать что-то определенное, даже глядя на наших близких знакомых?

Сейчас очень популярны телешоу, построенные на обсуждении отношений. «Пусть говорят», «Звезды сошлись», «Русские сенсации», «ДНК» — это только в России. Множество подобных шоу есть и в других странах. Часто «героев из жизни» там играют малоизвестные, не «засвеченные в ящике» актеры. Но отправной точкой для такой передачи, как правило, становится какая-то реальная медийная персона. С ней договариваются заранее, чтобы избежать судебных процессов за моральный ущерб.

Часто известные люди имеют аккаунты в соцсетях, в которых охотно делятся мыслями, даже «личным». Понятно, что это «личное» подвергается сильной фильтрации. Часто в публичном аккаунте медиаперсона сознательно предстает в облике, далеком от подлинного.

В XIII веке не было ни телевидения, ни Интернета, но ниша «медиаперсон» существовала, и наш герой имел к ней самое прямое отношение. Вся его деятельность была публичной, в поэзии (особенно в «Божественной комедии») предметом описания, скорее, было современное ему общество, а не собственный внутренний духовный путь. Даже смерть своей возлюбленной Беатриче он обратил в публичную акцию, написав об этом событии официальные письма, которые он разослал правителям разных городов.

А это значит, что, возможно, некоторую часть своей жизни он представлял для современников в качестве инфоповода, как это делают современные блогеры. Он мог щедро рассыпать намеки там, где считал нужным, и может быть, именно поэтому не написал ни строчки о своей законной супруге.

Кстати, самое время вспомнить о воинственном образе нашего героя, созданном в аниме «Ад Данте». Вот отзыв анонимного пользователя, рекомендующего компьютерную игру «Dante’s Inferno»:

«Для того чтобы лучше понять сюжет, я советую сначала посмотреть анимационный фильм „Ад Данте“ от самих EA. Как и „Dead space“, мультфильм о похождениях грешного крестоносца получился у них классным.

Главный герой Данте — отличный воин, который участвовал во множестве крестовых походов, бился в самых знаменитых сражениях и даже воевал против Саладина и штурмовал Иерусалим».

Посмотрим, как складывалась военная карьера одного из самых значимых поэтов в истории человечества.

* * *

Началась ратная подготовка граждан, призванных во флорентийское войско. Постоянной спутницей Данте стала боль в мышцах и суставах. Больше всего болела рука от многочасового фехтования. Занятие это не было для него новинкой. В Болонском университете постоянно находили повод для поединков, несмотря на запрет городских властей на ношение оружия для студентов. Но тогда это было развлечением, никто и не думал о серьезных тренировках. Сейчас же деи Черки не давал своим воинам ни малейшей пощады, заставляя махать оружием до полного изнеможения. Алигьери и Черки жили в одном квартале, поэтому Данте попал именно в этот отряд. Он пытался возмущаться, но соседи его быстро осадили. Как выяснилось, ему крупно повезло. Черки со всей своей невыносимой муштрой считался сущим ангелом по сравнению с командиром второго отряда флорентийских граждан, мессиром Корсо Донати. Тот, говорят, приходил в ярость по малейшему поводу и даже серьезно ранил кого-то из подначальных.

А между тем именно отряд деи Черки готовился первым напасть на неприятеля и принять первый удар.

Впереди замаячила возможность гибели, придавая особую глубину повседневным делам. Грустно глядя на брата и сестру, Данте остро ощущал родственные чувства. Он старался теперь проводить с Франческо больше времени и даже делал ему и Гаэтане подарки. Юный оболтус, привыкший лицемерно потуплять взор при нравоучениях старшего брата, терялся от его нежданного участия и подозревал подвох.

А брат, размягчившись сердцем, дошел до того, что просил прощения у Форезе за все колкости в адрес Неллы. Толстяк не обрадовался, а скорее встревожился. Даже посоветовал приятелю сходить на исповедь.

— Ты удивляешь меня, Биччи, — пожал плечами Алигьери, — говорить такое именно сейчас, когда я стал вести себя благочестивее иных монахов! Даже в таверне забыли, как я выгляжу.

— Это меня и пугает, — вздохнул тот.

Форезе был прав. Данте пребывал в странном возбуждении. После ратных упражнений он отправлялся бродить по городу, шепча строки, хаотично возникающие в голове. Перед каждым поворотом он настораживался и замедлял шаги, надеясь встретить возлюбленную, но тщетно. Она словно пропала. Не появлялась даже в Санта-Репарата. В воскресенье он специально обошел всю церковь, оглядывая прихожан. Видел Примаверу, опустившую очи долу, едва он приблизился. Видел свою невесту в окружении каких-то незнакомых дам, но нигде ему не повстречалась Беатриче.

Между тем подходил к концу апрель — первый месяц военной подготовки. Мышечная боль постепенно отступала, тело привыкало к новым нагрузкам. Тем острее чувствовалась боль душевная.

…Гвидо выжил после отравления и стал официальным врагом Корсо Донати, но Данте это не смущало. Он полюбил бывать у первого поэта, и тот тоже ценил эти визиты. Настолько, что даже поступился своей обычной бережливостью и ставил на стол большие кубки с превосходным вином. Он продолжал внушать своему младшему собрату мысль: страдания даны поэту для глубины творчества, надо пользоваться ими, переводя их в золото чеканных строк. Сам Кавальканти так и поступал. Данте не раз наблюдал весьма резкие сцены между поэтом и некоторыми приближенными дамами. Доходило и до пощечин. После особо бурных разбирательств Гвидо шел в кабинет и рождал свои лучшие стихи.

У Данте тоже имелась отличная кандидатура для бурных страстей — Джованна. Она почитала себя обиженной — за то, что Алигьери проигнорировал ее прозрачный намек тогда, в розарии. Но тем не менее ясно давала понять: обиды будут тотчас забыты, если он появится в ее доме. Данте уже не раз, поддавшись на тайную магию многозначительных взглядов и оброненных