по беременности Ангелины, но смотрел без былой отеческой теплоты. Я бы хотел ошибиться на его счет. Все же подлость такого уровня от врача — мы все дальше уходим от бога. От политиков и коммерсов всякого можно ожидать, но врачи ведь клятву давали! Я не пытался свою вину переложить на отца Марьяны — ключевые губительные решения принимал именно я, но должен знать, кто меня окружает.

Руслан сказал, что результаты будут в течение недели — самое оптимистичное, ну а там как пойдет. Я ждал. С Ангелиной хотел поделиться, но она после моего заявления про других баб и перекопанного заднего двора смотрела на меня как дебила, набитого дерьмом. Я думал, хоть ревновать будет, выскажется, покажет истинное отношение — не дождался! Егор вообще плакал, увидев свою песочницу в кусках земли и дёрна. Все у меня через какую-то жопу, и я не знал, как вылезти из этой дырочки.

— Тимур Викторович, документы на подпись, посмотрите? — робко постучалась Светлана, помощница.

— Нет, — я поднялся, — все на завтра.

Мне нужно домой успеть, пока сын спать не лег. Я законченный трудоголик, и мне очень сложно было перестроиться, но у меня и так нет коннекта с сыном, если он еще и видеть меня не будет каждый день, то вообще звездец.

Телефон просигналил сообщением. Я открыл.

Славка: Крестный папочка, ты когда приедешь? Я соскучилась

И несколько плачущих смайликов. Млять, трындец. И что мне делать?! Славка и раньше писала, не часто, но бывало: наговаривала аудио про свой день, которые, каюсь, я слушал вполуха и сбрасывал на половине. Неинтересно мне. Я мог подкинуть денег на карманные расходы, сводить в парк, когда появлялось свободное время, а его у меня немного, или мультик вместе посмотреть после долгих уговоров и исключительно в кинотеатре. Я не любил приезжать к Марьяне. Она слишком близко это принимала, пыталась на близость раскрутить, и это не только про секс. Точнее, совсем не про него: семейный ужин, останься на ночь, давай поговорим о нас. А что тут говорить, если женщина тупо не возбуждает?! Не тянет меня, не влечет. О Гельке только мысль проскочит, и я уже в огне: домой хочу, к ней, обнять, приласкать, ну и чтобы она меня тоже. Только дома ежик с очень колючими едкими иголками на кончике языка, не подступиться. Марьяна пыталась высидеть меня, мягко смотрела и обещала ждать, а еще использовала дочь в этом. Я понимал. Я предупреждал. Со мной так не выйдет. Я не пускал слезу умиления на каждого проходящего дитятку. Вот мой Егоркин, это да, мужик! Мне такой отпор давал, чем удивлял безмерно. Характер, однако. Гремучая смесь у нас с Гелей получилась. Бедные девки будут.

Славка: Пап, у меня в школе двойки пошли. Мне грустно.

Меня всегда коробило это ее «папа». Ну не отец я! И никогда им не стану! Марьяна все-таки редкая сука! Задурила голову ребенку.

Славка: Почему ты не отвечаешь?

Она видит, что я читаю сообщения и молчу. Да ёп твою мать! Я, конечно, то еще говно, но тупо закрыть чат не могу. Я видел пару раз истерики Славки: девочку избаловали, и в десять лет она могла устроить ад похлеще любого пацана, причем с агрессией в свою сторону: царапала руки и била себя по голове. Ее бы психологу показать…

— Привет, Славка, — я набрал ее по видео-мессенджеру и поспешил к лифту. Нужно домой успеть. Кажется, я не такое бесчувственное дерьмо, каким себя привык считать. Или все-таки такое? Как донести до ребенка, что не нужно навязываться? Со взрослыми как-то проще…

Глава 20

Ангелина

Егор уже две недели как ходил в садик. Сначала на пару часов, потом полдня, вчера в первый раз оставила на дневной сон.

— Юлия Георгиевна, — выловила воспитателя, — ну как Егор? Адаптировался?

Сын выглядел довольным, почти не плакал, когда прощался, и домой приходил веселым. Сад хороший, не зря поверила отзывам.

— Вполне, Ангелина Витальевна. Всех малышей построил, — с улыбкой добавила. — Директор растет!

Я коротко хохотнула: в кого бы это!

— С понедельника можете на целый день оставлять.

Хорошая новость. Я как раз разослала резюме в самые крупные дизайнерские агентства и строительные компании. В премиальном сегменте нужны специалисты со вкусом, чтобы хозяева не парились с ремонтом, а въезжали в готовую квартиру вплоть до полотенец, бокалов и салфеток.

Вечером я собиралась купать Егора, когда увидела заезжающую в гараж машину Тимура. Он старался приезжать пораньше, чтобы успеть с сыном хоть как-то пообщаться. Даже не знаю, когда время находил на женщин, которые его, настоящего мужчину с потребностями, ублажать будут. Может, в перерывах на обед?

Меня всю ночь колотило от его наглости, когда с бала приехали. Ни о каком сне речи не шло. Видела в окно, как сорвался с места и уехал в темноту улиц. Что чувствовала тогда? Боль. Такую же, как тогда с Марьяной: тогда их поцелуй разорвал мне сердце окончательно. Неужели к ней поехал за утешением? Или к любой другой, готовой облегчить муки женатого мужчины, которому законная супруга отказывала в исполнении супружеского долга. Мне должно было быть все равно, но душу не обманешь: она тянулась к нему, ластилась, снова хотела стать его. Любовь очень забавная штука: я была абсолютно уверена, что ничего не осталось и продержусь год рядом с Мантуровым спокойно, но той ночью я стояла у окна и не сдерживала горькие слезы. Тело горело от призывных властных прикосновений, кровь бурлила, напряжение било по моим защитным барьерам. Я хотела мужа. Да, в этом он был прав. Но я человек. Я больше, чем желания плоти. Иногда разум должен быть сильнее чувств.

— Геля, — спокойный, всегда чуть властный голос вырвал из воспоминаний. Тимур быстро переоделся в домашние штаны и футболку, — можно, я посижу с Егором?

— Пожалуйста, — поднялась и вышла из ванной. Сына я покормила, пусть отец-молодец искупает и уложит его. Я нарезала себе салатик из свежих овощей и принялась просматривать вакансии. Через полчаса на кухню пришел Тимур.

— Егор не хочет, чтобы пасивец его укладывал, — произнес устало и покосился на мой салат.

— Даже не думай, Мантуров, — ткнула пальцем воздух у его груди и поднялась. Я для себя приготовила! — Ну что случилось? — подошла