– Чон Тэыль!.. – дрожащим голосом позвал Синджэ.

Это действительно была Тэыль. На этот раз никаких сомнений.

– Неужели ты…

Тэыль смотрела на Синджэ, который стоял с видом потерянного котенка. В горле у него пересохло, он сглотнул, и осознание реальности накрыло его с головой. Теперь все встало на свои места. Несмотря на то что поцеловала его не Тэыль, нервное напряжение не угасало. Он чувствовал, будто его поймали с поличным на месте преступления.

– Значит, ты уже видел меня. Нет, то есть девушку с лицом как у меня. Столкнулся с ней?

– Ты только что приехала?

– Да, так получилось. Это правда? Она выглядит в точности как я? – только из любопытства спросила Тэыль, хоть и кипела от злости. – Она даже мой телефон себе забрала.

Взгляд Синджэ тут же прояснился. Девушка, стоявшая перед ним, определенно отличалась от той, что он встретил в переулке. На мгновение он почувствовал себя жалким из-за того, что не распознал самозванку и позволил одурачить себя внезапным поцелуем.

– У нее и удостоверение твое есть. Еще видел, как она заявление на отпуск писала. Для начала иди в участок и отмени отпуск, – прямо ответил Синджэ и обошел Тэыль с другой стороны.

Ее удостоверение личности было при ней… Нетрудно догадаться, что в руках у Луны сейчас то удостоверение, которое Тэыль потеряла, когда впервые оказалась во дворце в Корейской империи. Она решила сосредоточиться на поиске Луны и снова набрала номер. После нескольких сбросов наконец кто-то поднял трубку на том конце.

– Почему долго не отвечала? – строго спросила Тэыль.

Соединение явно было установлено, но в трубке молчали.

– Ты ведь знаешь, кто я? – спросила Тэыль.

– Разумеется, лейтенант Чон Тэыль.

Тэыль поразилась: в трубке звучал ее же голос.

Она крепко сжала телефон в руке и продолжила:

– Где ты сейчас? Нам нужно встретиться. Ты же ради этого пришла в этот мир.

– Не нужно на этом настаивать. Если встретишь меня сейчас, то умрешь. Благодари небеса, что не столкнулась со мной.

– Если тронешь кого-то из моих родных…

– Если бы это было моей целью, уже тронула бы, пока ты не вернулась. Я действительно пришла увидеться с тобой, и совсем скоро это произойдет. До встречи. И спасибо за телефон.

Разговор длился недолго, Луна сказала все, что должна была, и отключилась. Тэыль пробовала снова ей перезвонить, но тщетно, телефон уже был вне зоны доступа.

– Так, значит, ты пришла за мной, – стиснув зубы, глухо прошептала Тэыль.

* * *

Тэыль добралась до участка, написала заявление об отмене отпуска и направилась в отдел судебной экспертизы, чтобы выяснить местонахождение своего мобильного телефона.

– Это у кого же смелости хватило украсть телефон у полицейского? – качая головой, удивленно пробормотал следователь, взявшийся за отслеживание телефона Тэыль. – Вы уверены, что его украли? Обслуживание прекращено.

– Прекращено?

– Да. Написано, что вы сделали это сами.

– Похоже, я теперь своим собственным телефоном воспользоваться не смогу. Спасибо и на этом. Пойду покупать себе новый.

Потрясенная и раздраженная Тэыль покинула полицейский участок. Теперь в республике был еще один человек с таким же лицом, голосом и даже ДНК, как у Тэыль. От этих мыслей у нее по спине пробежал холодок.

В это время Луна сидела в своем фургончике, припаркованном на тихой открытой стоянке. Приспособив задние сиденья под кровать, она лежала на ветхой простынке и стонала.

– А-а…

Боль скрутила ее со страшной силой. Даже когда Луна выпила прописанное врачом лекарство, легче не стало. Ее лицо, залитое потом, было бледным и безжизненным. Острая боль пронизывала насквозь. По сравнению с этим кошмаром ножевые ранения казались детским лепетом.

«Лучше прямо сейчас умереть, чем терпеть это», – думала она.

Самозванка еще долго корчилась и ворочалась от боли, но в конце концов легла на спину и уперлась взглядом в потолок, обклеенный невзрачными звездами. Их тусклый свет не мог подарить ей даже лучика надежды. По щеке покатилась слеза. Может, хоть она заберет с собой эти страдания.

* * *

Было раннее утро. Тэыль вышла из ванной, и, бросив мокрое полотенце в корзину для грязного белья, подошла к двери кухни:

– Пап, я сегодня вернусь поздно, не забудь закрыть дверь как следует. И не открывай ее кому попало. Особенно знакомым. Даже самым близким.

Неизвестно, слышал он ее или нет, но, выходя из кухни в гостиную, он спросил:

– Ты и в воскресенье работаешь?

– Да. Твой телефон я оставила на столе. Если что, сразу звони.

– Надо будет – позвоню.

Естественно, он понятия не имел, почему его дочь так беспокоится из-за мелочей.

Тэыль тихонько вздохнула и пошла обуваться, как вдруг услышала с кухни:

– Угощайся скорее.

– Спасибо большое.

Голос показался Тэыль таким знакомым. Она быстро повернула голову и заглянула в дверь кухни. Гон сидел за столом напротив и бодро ей улыбался. В смятении Тэыль забыла о том, что опаздывает, бросила обувь и вернулась на кухню.

Отец принялся объяснять:

– Хозяин лошади зашел ненадолго. Я предложил остаться на обед. А ты почему еще здесь? Не опоздаешь?

У Тэыль не было ни единого варианта, как незаметно вывести Гона, поэтому она медленно и боязливо подошла к столу.

– Минуточку… Это та самая грудинка, что купила я?

– Совесть имей, ты тридцать лет живешь в моем доме! Кстати, что у тебя с лицом? Вся сияешь. Парень завелся, что ли?

Она и правда повеселела, увидев Гона. Однако тут же надела маску притворного равнодушия и начала все отрицать:

– О чем ты, это мое обычное лицо… А так – да.

– Что? – спросил отец, не в силах понять этой внезапной перемены.

Тэыль взглянула на Гона, который все так же сидел за столом, и смело заявила:

– У меня появился парень. Вот он, перед тобой, собственной персоной.

– Что? – На этот раз смешался Гон, который до этого молчал.

Заявление дочери прозвучало так внезапно, что у отца глаза на лоб полезли. Он посмотрел на Гона. Тот, еще минуту назад сидевший с гордо выпрямленной спиной, растерялся, будто кинули гранату.

– Хотел бы я представиться при более подходящей обстановке, но мне не оставили выбора. Все же суть, так или иначе, не изменится. Мы с вашей дочерью встречаемся. Меня зовут Ли Гон, и я очень ее люблю. Приятно познакомиться.

Гон назвал отцу свое имя – то самое, за произнесение которого людям могла грозить смертная казнь. Тэыль тихонько засмеялась: казалось, их миры стали чуточку ближе.