Ретч. Тони, так и не появившийся и задолжавший мне за десять таблеток «особого». ЛА и весь зверинец ее головорезов с серьгами в ушах. Принц Уильям, заключивший сделку с ЛА за спиной Резы. Маркус так-его-перетак Чок, который никогда больше не даст мне работы. Джонетта, позаботившаяся об этом. И Реза, ждущий своих денег, привыкший, что я быстро их доставляю.

Так кто же на моей стороне?

Принц Уильям. Телефон отключен. Л. Телефон отключен. Н — нет, звонить Н не буду. Не знаю, в каких я с ней отношениях. Не знаю даже, что с ней. Звонить Резе или кому-то из его окружения определенно не стоит. Марти. Телефон отключен. У меня в мобильном больше двадцати номеров, но нет никого, с кем можно поговорить, кому можно доверять.

У меня много контактов, но нет друзей.

Погоди — Джосс. Звоню ей, сердито велю жестами Нгале подождать. Он хочет вернуться к работе. И вернулся бы, если б не я. Вдали грохочет гром. Наверно, будет гроза. Превосходно.

Джосс живет в пентхаузе особняка на углу Шестьдесят первой улицы и Второй авеню с баснословной застекленной гостиной, нависающей над улицей, — гостиную, несомненно, застраховал папочка. После того как Нгала отвез меня домой, где я взял половину оставшейся части «особого» (другую половину оставляю в тайнике про запас), велю ему высадить меня под неброской неоновой вывеской Гольдберга на Первой авеню, это последняя независимая аптека в городе. Оттуда пять минут ходу к дому Джосс. Она нажатием кнопки открывает мне дверь на первый этаж, и тут начинается дождь.

Дверь в апартаменты открывает соблазнительная девушка-подросток. Маленькие груди выступают под синей мужской рубашкой, полы ее завязаны спереди в узел, обнажая живот с детским жирком, с серебряным обручем в пупке. Джинсы обрезаны по самую промежность. Как ни странно, у нее косички. Я бы дал ей лет семнадцать.

— Непогожий вечер? — спрашивает она с насмешливой улыбкой.

— Джосс меня пригласила, — раздраженно ворчу я.

— Ну так входи, — говорит она и указывает рукой, в которой держит стакан с выпивкой.

Джосс косо лежит на кушетке со стопой модных журналов — все раскрыты на страницах с моими фотографиями. Она выключила свет, чтобы видеть молнии. Стеклянная стена толстая, стук дождевых капель кажется слабым, далеким.

— Ренни! — вскрикивает Джосс и спрыгивает с кушетки, чтобы обнять меня как старого друга. У них тут шла попойка, правда, не такая, чтобы серьезно помешать делу.

Джосс крепко прижимается ко мне, сцепив руки за моей спиной. Не так давно я на это надеялся и после перенесенного за сегодняшний день мог бы снова испытать это чувство, но не ожидал, что здесь окажется эта девочка. Если ее отталкивает состояние моего лица, то она не подает виду.

— Меган, моя кузина. Она только что вернулась с занятий. Я рассказывала ей о тебе, — игриво говорит Джосс с каким-то блеском в глазах.

— Да, похоже, ты мужчина со многими талантами, — произносит Меган от бара, разделяющего открытую кухню, смешивая такую порцию джина с тоником, от которой свалилась бы лошадь. И, естественно, несет бокал мне.

— За бизнес, — говорит Джосс, чокаясь со мной и с кузиной.

— Что конкретно тебе нужно? — спрашиваю я в надежде завершить сделку, уйти отсюда и заняться подсчетом убытков, не говоря уж о размышлении на тему, что, черт возьми, происходит. Сейчас слишком много опасных игроков. Реза. ЛА. Принц Уильям. Н. Какие карты мне сдадут?

— Сколько у тебя при себе? — спрашивает Меган. Джосс сидит с веселой улыбкой. Я впервые замечаю, что одежды на ней не много — серые спортивные шорты, которыми ЛА, наверное, восхитилась бы, и фуфайка-безрукавка; лифчика, похоже, нет. Что здесь происходит?

Я отпиваю большой глоток и смотрю на обеих, потом медленно достаю коробку из-под дисков. Это безумие, но сегодня безумный день. И мне нужна эта сделка. Глаза их вспыхивают.

— Сколько там? — деловито спрашивает Меган. Подающая надежды юная предпринимательница. Будущее Америки.

— Двести пятьдесят.

— Сколько за них хочешь?

— Пятьдесят тысяч.

— Не проблема, — лучезарно улыбается Джосс, очевидно, субсидирующая предприятие кузины.

— Откуда нам знать, что они качественные? — спрашивает Меган.

Я отпиваю еще глоток, ставлю бокал, раскрываю коробку, достаю две таблетки, протягиваю их Джосс, та отдает одну Меган. Они глотают их и запивают джином.

— Я сейчас вернусь, — говорит Джосс, соскакивая с кушетки. — Ренни, устраивайся поудобнее. Меган, позаботься, чтобы Ренни чувствовал себя как дома.

И выходит, видимо, за деньгами.

Это все представление. Меган, очевидно, приторговывает у себя в колледже, или, скорее, школе-интернате, и уговорила Джосс вложить деньги. Получая двадцать процентов надбавки, когда начнется торговля, они с Джосс будут иметь доход в десять процентов и даже немного оставлять себе. На полученные деньги остаток окупится — бесплатный «особый» они либо употребят сами, либо продадут. Очень ловко.

— Очень ловко, — говорю я стоящей за кушеткой Меган.

— По словам Джосс, ты забавный, — произносит она, выходя ко мне из-за кушетки.

В глазах у нее странный блеск, хотя наркотик должен начать действие через несколько минут. Решаю посмотреть, как они войдут в кайф, забрать деньги и уйти.

Но Меган стоит между дверью и мной, порочно улыбается и почти рассеянно развязывает узел рубашки. Сбрасывает ее движением плеч, и меня охватывает волна ностальгического вожделения. Маленькие груди Меган точно такие же, как у Б. С этой девушкой я провел мучительное лето, когда мне было пятнадцать, — она старательно обучала меня играть на том в высшей степени замечательном инструменте, который представляет собой женское тело.

Продолжая улыбаться, Меган подходит. Медленно расстегивает «молнию» у меня на брюках и, достав болт, легонько касается головки. Я возбуждаюсь так сильно и быстро, что чувствую, как кровь отливает от мозга. Позади нее появляется Джосс, берет левой рукой левую грудь Меган, слегка пощипывает пальцами сосок, а правой огибает бедро Меган и берет мой болт с такой уверенной властностью, что я не смею противиться.

Вот так мы оказываемся на полу гостиной под стеклянной крышей, из моего телефона звучит концерт гитары с оркестром Джима Холла через превосходную звукосистему Джосс, я стою на коленях позади Меган, вхожу очень глубоко, очень медленно, мой большой палец осторожно, но твердо вставлен ей в задний проход, направляя, голова Меган между бедер Джосс, язык ее умело работает над самой драгоценной частью тела кузины. Такого узкого влагалища, как у Меган, я еще не встречал. Правило номер два вылетает в окно и беззвучно умирает на залитой дождем улице четырьмя этажами ниже, а за ним все остальные правила.

Ну а вы разве не отбросили бы его?

Лишь гораздо, гораздо позже я вылезаю из такси перед своим домом, небо на востоке медленно сереет, соответствуя состоянию человека, пережившего один из самых ужасных дней и одну из самых страстных ночей в своей жизни, лезу в карман за ключами и осознаю, что не получил денег.