в Авиньон, где, несмотря на противодействие кардиналов, предстает перед папой, убеждая его со всей своей пламенностью отправиться в Вечный город. И наконец, в сентябре 1376 года Григорий XI, последний папа-француз решается. Он прибывает в Рим. А Екатерина, удалившись в Сиену, продолжает поддерживать его своими посланиями.

Но через два года понтифик умирает, и наступает новая еще более страшная для церкви эпоха – Великая Схизма.

Новый папа вступил на престол Святого Петра 10 апреля 1378 года. На радость римлянам он, наконец, был итальянцем. Никто не сомневался в его аскетизме и целомудрии. Он был сведущ в делах управления церковью. Однако, при этом резок и груб. Очень быстро он восстановил против себя большинство кардиналов.

Гергей так рассказывает о том, как развивались события:

„Возглавлял партию, выступившую против Урбана, кардинал Амьенский. Оппозиционные кардиналы находились под вооруженной защитой графа Фонды Гаетани. Они вступили также в связь с французским королем Карлом V, который заверил их в своей поддержке. В то же время Урбан втянулся в конфликт с неаполитанским королевством, с королевой Иоанной, против которой он поддерживал союзника венгерского короля Лайоша I – герцога Карла Дураццо. Теперь уже все кардиналы, за исключением одного Тибальдески (который вскоре скончался), были в Ананьи. В ответ папа Урбан назначил 29 новых кардиналов, естественно, из приверженцев своей партии, в том числе и многих своих родственников.

Кардиналы, собравшиеся на выборы нового папы, расположились в Фонди, на неаполитанской территории, где 20 сентября 1378 года папой был избран кардинал-француз Роберт Женевский, принявший имя Климента VII (1378–1394). Новый папа был скорее политиком и полководцем, чем живущим в святости иерархом церкви. Следовательно, у него и шансы были выше в надвигающихся схватках. После того как Урбан, прочно удерживавший свои позиции в Риме, предал анафеме антипапу и его кардиналов, то же самое в отношении Урбана сделал и Климент VII, временно пребывавший в Фонди. Тем самым церковный раскол стал свершившимся фактом”.

Екатерина Сиенская однозначно поддержала Урбана. Однако она увещевала его смягчить свой „стиль руководства” и учитывать нрав римлян: „Молю вас, святейший отец, о том, чтобы вы, как начали, так и впредь продолжали часто с ними совещаться, с благоразумием привязывая их к себе узами любви. И поэтому я прошу вас, чтобы вы приняли с возможной приветливостью то, что они заявят вам по окончании народного собрания, и указали им то, что по усмотрению вашего святейшества необходимо сделать. Простите меня, любовь заставляет меня говорить то, чего, может быть, и нет надобности говорить. Ибо я знаю, что вам должно быть известно свойство римских сынов ваших, которых можно привлечь и привязать мягкостью более, чем какою-либо иной силой или резкими словами. (…) Прошу вас смиренно, наблюдайте благоразумно за тем, чтобы всегда обещать только то, что вы сможете исполнить, чтобы из этого не вышли потом вред, стыд и смута. (…) Смягчите немного ради любви к распятому Христу эти пылкие порывы, которые вам внушает природа! Святой добродетелью оттолкните природу. Господь дал вам сердце великое по плоти, потому я прошу вас и желаю, чтобы вы устремились исполниться его мощи духовной, ибо без последней ваше природное сердце окажется немощным и приведёт разве лишь к движениям гнева и высокомерия”.

Урбан призвал подвижницу в Рим. Казалось, он не может обойтись без ее поддержки. Папа публично заявил:

„И вот, братья мои, какой укоризны заслуживаем мы пред лицом Божьим: в то время, как мы так робки, эта слабая женщина приводит нас в замешательство. Я называю ее слабой женщиной не презрительно, но потому, что по природе слаб ее пол. Она должна была бы колебаться, когда мы вполне уверены, но она уверена, когда мы колеблемся, и ободряет нас своими святыми доводами. Это ее слава и наше посрамление”.

Весь католический мир раскололся. Законность Урбана VI признали Империя, Венгрия, Польша, Скандинавские страны и Англия. Клименту VII присягнули Франция, Шотландия, Неаполь, Сицилия и государства Пиренейского полуострова. Ну, а многие монашеские ордена были просто изнутри разделены на противоборствующие группы.

Урбан VI сам писал о своей эпохе: „Жестокий и губительный недуг переживает церковь, потому что её собственные сыны разрывают ей грудь змеиными зубами”. Екатерина начала рассылать во все стороны свои пламенные послания. И можно сказать, что той поддержкой, которую Урбан обрел, он был обязан ей.

Между тем, враги были уже у стен Рима. Это были солдаты Джованни и Ринальдо Орсини. К тому же, в это время Кампанью разоряли бретонские наемники. Когда-то их пригласил Григорий XI, но теперь они повернули мечи против его преемника. Герцог Людовик Анжуйский тоже шел походом против Урбана. Антипапа Климент уже видел себя победителем.

Римляне предприняли вылазку, но их отряд был истреблен бретонцами. А вскоре последние сами ворвались в город. И прямо на Капитолии перерезали множество знатных горожан, там собравшихся. Совершив эту кровавую демонстрацию силы, наемники снова вышли из Рима.

В ответ, озверевшие „потомки Ромула” перебили вообще всех находившихся в городе иностранцев. Но, несмотря на, казалось бы, безвыходное положение, Урбан находит решение. Он нанимает группировку наемников под командой Альберико ди Барбиано. Она носила звучное имя Компанья ди Сан Джорджо и состояла исключительно из итальянцев. Эта бригада наголову разгромила бретонцев. Урбан посвятил ди Барбиано в рыцари и вручил ему флаг с девизом „Освободить Италию от варваров!”

Этот триумф вызвал взрыв патриотического восторга у римлян. А антипапа Климент бежал в Неаполь. Королева Иоанна приняла его радушно. А вот народ кричал на улицах: „Да здравствует папа Урбан!”. Столкнувшись с такой взрывоопасной ситуацией, Климент отбыл в Авиньон под крыло французского короля.

Так уже территориально был зафиксирован Раскол. И ни одна из его сторон не могла чувствовать себя уверенно.

Гергей пишет: «После отступления антипапы ситуация в Риме не улучшилась. Гнев горожан обратился на самого Урбана. Отношение римлян к Урбану стало ухудшаться. Новизна от возвращения папского престола из Авиньона сгладилась; вдобавок, это возвращение поселило в Риме не роскошь и богатство, а войну и разрушение. Казна Урбана была пуста, и он не мог тратить на город деньги; его характер также не способствовал популярности. Наконец, разгневанная толпа ворвалась в Ватикан и стала бегать по дворцу с обнажённым оружием в поисках папы. Но трусость не входила в число его пороков. Мятежники, ворвавшись в зал, увидели Урбана сидящим на троне в полном папском облачении и в митре. „Кого вы ищете?” спросил он их бесстрашно, в итоге толпа устыдилась, успокоилась и ушла. Примирение между толпой и папой в итоге стало последним общественным деянием св. Екатерины Сиенской».

Она скончалась в апреле 1380 года. Ей было 33, как и ее «жениху» Христу. Она была абсолютно измучена и обессилена борьбой, в которой отступали и сдавались даже могучие мужчины. Присутствовавшие при ее последних минутах слышали, как она шептала: «Боже,