Не получив ответа, капрал обошел вертолет и забежал в центральную палатку. Спустя несколько минут он появился, держа в руках записку и активатор, оставленные Вайсом. Дал знак пилотам, чтобы глушили двигатель.

– Вылезайте, – постучал Доусон по обшивке вертолета.

Пилоты спрыгнули на землю, из пассажирского отсека выбрались по очереди двое мужчин и одна женщина – рядовые Леер, Карелла и Винкерс.

– Смирно! – скомандовал капрал. – Наша задача: следовать по оставленным для нас меткам до населенного пункта Староселье. При приближении к поселению перейти к скрытному перемещению, соединиться с агентом Джерри Вайсом и перейти под его командование. Пилоты, ваша задача: находиться в лагере и ждать нашего возвращения. Если мы не вернемся до шести утра – радировать на базу для получения дальнейших указаний. Задача ясна?

– Да, сэр! – ответил разноголосый хор.

– Леер, Винкерс, за мной! Карелла, замыкаешь.

* * *

Вайс пересек Могильник и оказался в лесу. День близился к закату, и среди густых деревьев стремительно темнело, что сильно замедлило передвижение агента. В сумраке можно было с легкостью подвернуть ногу на какой-нибудь коряге или провалиться в болото, а фонарик Вайс взять забыл, да и включать его было опасно – свет мог выдать его или привлечь какое-нибудь недружелюбное существо. Насколько агент запомнил из общего курса подготовки контингента, по ночам около половины видов фауны Зоны спали, но оставшихся вполне хватало на то, чтобы путник не дожил до рассвета. Джерри старался не думать об опасностях. Это тоже входило в его подготовку: отключиться, отгородиться от мира, уйти в задачу, словно и не происходит вокруг ничего необычного, будто он сидит за партой и решает сложное уравнение, а не крадется по темному, болотистому участку местности, населенному жуткими тварями.

Наконец лес закончился. Вайс с облегчением выбрался на открытое пространство и очутился среди высокой травы, заполонившей бывшие колхозные поля. За ними уже виднелись темные контуры сельских домов. Местность была холмистая, и строения располагались на вершине небольшой возвышенности. Куда теперь? Джерри нажал на кнопку активатора и обвел взглядом окрестности. Никаких признаков новых меток. Неожиданно, слева и немного впереди, метрах в трех, раздалось приглушенное посвистывание – Вайс даже дернулся от неожиданности, но тут же сообразил, что кто бы там ни был, обладай он нехорошими намерениями – свистеть бы не стал. Джерри направился на звук и через пару шагов чуть не рухнул в глубокую канаву.

– Осторожней, сэр, – раздался шепот сержанта. – Не упадите.

– Айкер? Где вы? – тыкался направо и налево, как слепой котенок, агент.

– Здесь, сэр, – Айкер подался немного вперед, и Вайс увидел, что тот сидит в траве на краю канавы с биноклем в руках.

Позицию сержант подобрал грамотно, в канаве мог спрятаться целый взвод, и среди травы, растущей на ее краю, сидящий человек был совершенно незаметен.

– Где они? – Вайс высунулся наружу.

– Вон тот дом, – показал рукой сержант.

– Этот?

– Нет, другой. Крайний, одноэтажный. На сарай похож.

– Вижу. Они там, да? Что они делали?

– Я несколько раз упускал их из виду во время слежки. Но с момента, как они прибыли в поселение, не свожу с них глаз. Сначала они заходили в другой дом, в центре поселка. Там провели около получаса. Затем, словно искали что-то или выбирали место для ночевки, шастали по всему селу, заглядывали в окна… Наконец, остановились здесь. Сквозь ставни я видел свет, но недавно он погас. Очевидно, устроились на ночлег. Возьмите бинокль, сэр.

Вайс забрал у сержанта «штайнер» и поднес окуляры к глазам. Да, входная дверь отсюда просматривалась неплохо, окна были забраны досками. Крыша, правда, дырявая, крытая шифером, но если действовать внезапно и быстро, «объекты» через нее уйти не успеют. К тому же на небо выползла серебристая луна, в свете которой все окружающее стало видно, как на ладони.

– Вы проголодались? – спросил Вайс у Айкера. Он достал тушенку и хлеб. – Я принес вам перекусить, вы пока ешьте, а я понаблюдаю.

Сержант с жадностью накинулся на еду, благодарно поглядывая на агента. Не прошло и двух минут, как с тушенкой и хлебом было покончено.

– А вы, сэр? – спросил Айкер.

– Я не голоден, – Вайс оторвался от бинокля. – Вот что… сержант. Ступайте к месту последней метки, затаитесь там и ждите прибытия группы. Только не напугайте, а то еще пристрелят…

– Есть, сэр. А если эти двое вдруг чего удумают?

– Вряд ли, но… видите тот столб с проводами?

– Да, сэр.

– Воткните со своей стороны несколько меток сразу. Если что-нибудь случится, я нажму активатор, и вы увидите огонек.

– Есть, сэр. Разрешите идти?

– Ступайте, сержант.

Опустившаяся ночь принесла с собой влажную прохладу. Трава покрывалась росой. Да еще временами в темноте раздавались жуткие звуки: где-то выл неведомый зверь; что-то хрустело в кустах; за лесом, в болоте, слышалось утробное урчание, переходившее в низкий гул. Вайс зябко поежился. Он посмотрел на часы, было около часа ночи. По темному небу проплывали редкие облачка. Прошло уже более сорока минут с тех пор, как агент отправил сержанта на пост. Наконец его ухо различило тихие шаги нескольких пар ног, стебли густой травы раздвинулись, и появился Айкер в сопровождении капрала Доусона и рядовых Леера, Васкеза и Кареллы.

* * *

Егор крепко спал, расстелив спальный мешок прямо на полу возле уцелевшей печки. Вещмешок он положил в изголовье, а оружие – у самого бока. Ему снился страшный сон. Он стоял на дне большого котлована, а в центре его находился Охотник. Только он был не Охотником. Он когда-то был Охотником, а теперь стал чем-то вне пространства, времени и материи. И в то же время он словно проникал везде одновременно, как Бог. А может, и являлся Богом… В нем можно было увидеть и человека, и зверя, и любую другую сущность.

«Человек, осознавший природу Будды, видит Будду во всем». Так сказал кто-то из восточно-азиатских мудрецов.

Сейчас Охотник не был Буддой. Но, стоя прямо посередине котлована, он пробуждал в себе все человеческое, что было ему еще доступно, и воздевал руки к небу. Затем он медленно свел их ладонями вместе, и раздался страшный взрыв. Настолько громкий, что оказался за порогом слышимости. Но вдруг он прорвался сквозь барьер тишины, словно лопнула сдерживающая пленка…

Тр-р-ра-ах! Сорванная с петель дверь влетела в помещение и с грохотом упала на пол. Егор, словно ошпаренный, подскочил на своей лежанке и, распахнув глаза, уселся, взирая на происходящее непонимающими, с остатками сна, глазами. В узенькую комнату ворвались люди в военной форме с оружием в руках и в черных масках с прорезями для глаз. Они сразу заполнили собой помещение, слепя журналиста фонариками и целясь в него из винтовок. Егор хотел было подняться, но в грудь ему уперся ствол, и незнакомый голос сказал что-то по-английски. Впрочем, несложно было понять, что ему приказывали не двигаться. В проеме появился еще один человек. Он подошел к Егору, и тот узнал давешнего американца.