и пирожков напекла? Надо же, какая трогательная забота. Только все это напрасно. Стас меня любит.

— И где же вы были, когда я готовила ему оливье и пекла пирожки? — приструнила ее Аня. — Что-то Стас о вас и не вспоминал.

— Это о тебе он и не вспомнит, когда увидит меня, — Лариса взглянула на нее разъяренной кошкой. — Так что лучше тебе уйти раньше, чем он вернется.

— Не вы меня сюда пригласили, не вам меня и выгонять. — Аня решила вести себя так же самоуверенно, как Лариса. Откусила пирожок, плеснула глоток шампанского — для храбрости. — Вот вернется Стас, пусть сам и скажет, кого он вспомнит, а кого нет.

Подошел Шарик, завилял хвостом, выпрашивая пирожок. Аня не отказала.

— Кстати, хотите пирожок? — Она протянула Ларисе блюдо. — Наверное, проголодались, пока ехали.

— Я пирожки не ем, — фыркнула Лариса. — Талию берегу. Хотя… — Она внезапно запнулась и весело сказала: — Чего уж теперь беречь? Все равно к лету расплывусь, как слон.

Лариса схватила пирожок и с жадностью откусила, а Аня похолодела от внезапной догадки.

— Вкусно, — похвалила Лариса. — Пирожки ты печь мастерица. Только ты зря старалась. Ребенок у нас со Стасом будет. Я только сегодня узнала. Вот такой вот новогодний сюрприз!

— Поздравляю, — бесцветным голосом сказала Аня. Она чувствовала себя Гердой, навеки потерявшей своего Кая. Она уже убедила себя, что Стас — это то новогоднее чудо, которое случилось с ней. Чудо, у которого обязательно будет счастливое продолжение. Но она ошиблась. Стас — ее несбывшаяся мечта. Любовь, которой не бывать. Чуда с ней не случилось. Оно случилось с Ларисой, которая в новом году родит Стасу сына. Или дочь. Только Аня об этом уже не узнает.

Шарик заискивающе ткнулся в ноги Ларисе: угости пирожком! Но та недовольно дернула ногой, оттолкнув пса так, что он заскулил.

— Скажите своей собаке, чтобы меня не трогала! — капризно потребовала она.

— Это не моя собака, это собака Стаса, — поправила Аня,

— Да? — удивилась Лариса. — Придется от нее избавиться.

Шарик, почуяв неладное, потрусил из комнаты. Пора и ей. Аня последний раз взглянула на Ларису, с аппетитом уплетавшую пирожок, и ничего не сказав, вышла вслед за Шариком.

Сказка закончилась. Принцесса беременна, и Золушке пора уходить, чтобы не травить душу объяснениями с принцем. Она забрала из спальни наряд Снегурочки, подняла у порога все еще сырые тапки — все, больше ничего ее в этом доме нет. Мокрый нос ткнулся ей в руку, и Аня погладила Шарика, подумав, что он сегодня тоже осиротел. Лариса не позволит Стасу оставить пса.

— Я тебя заберу, — пообещала Аня. Все равно ей придется возвращать платье. Мысль о том, чтобы еще раз увидеть Стаса, кольнула острой льдинкой, и Аня подумала, что не вынесет этого, пришлет с платьем Лерку и попросит забрать Шарика.

Она вышла за дверь, но Шарик не отставал.

— Хочешь пойти со мной? Вот только идти мне некуда… — Аня неловко скомкала наряд Снегурочки и свернула за угол, к мусоропроводу. Никогда больше она это платье не наденет. У нее было только одно желание — скорее от него избавиться. Аня выбросила платье, кинула в шахту и тапочки — все равно испорчены.

Загремел лифт, на площадке послышались шаги. Шарик кинулся к квартире и громко залаял.

— Шарик! А ты чего здесь? — удивился Стас. — Почему Аню не охраняешь? Дверь у нас нараспашку…

Пес залаял, добежал до мусоропровода, где притаилась ни жива ни мертва Аня. Требовательно гавкнул, указывая на нее Стасу. Но Стас не видел спрятавшуюся за углом Аню, а Шарика не понял.

— Пойдем домой! — позвал Стас, и пес, бросив на Аню грустный взгляд, потрусил к своему хозяину. Хлопнула дверь, загремели замки.

Аня повела озябшими плечами. В подъезде было прохладно. До утра она тут замерзнет. И нельзя ей тут оставаться — ее может найти Стас. Выглянув из-за спасительного угла, Аня быстро пересекла площадку и шмыгнула в лифт. К счастью, он еще не успел уехать. Аня нажала на первый этаж, двери закрылись. Вот и все.

Она была как в тумане. Послышалось, будто ее позвал голос Стаса. Но какое это теперь имеет значение? Стас не будет с ней, не в этой жизни…

Куда же ей теперь идти? Может, напроситься в гости к Тамаре Петровне? Директриса была единственным человеком, которого Аня знала в этом доме.

Хотя почему единственным? Аня доехала до первого этажа и нажала на четвертый. Там жила Кристина, и Аня надеялась, что девушка проявит женскую солидарность. Выйдя на площадку, она растерянно огляделась. В какой из квартир живет Кристина? Ответ подсказала Кэрри. Собака громко залаяла, и Аня шагнула к нужной двери, откуда раздавались оживленные голоса. Стоило только нажать на звонок, как Кристина открыла.

— Ты? Фейс мне что ли бить пришла? — Она настороженно попятилась, а Кэрри встала между ней и Аней, защищая хозяйку. Из-за спины Кристины выглядывали взволнованные подружки, уже одетые к выходу.

Аню так ошеломили слова Кристины, что она остолбенела.

— Ты уж извини, — добавила Кристина. — Это я от отчаяния на Стаса набросилась! Ты не думай, между нами никогда ничего не было.

— Это уже неважно, — отмерла Аня.

— Случилось что? — сочувствующе взглянула на нее Кристина.

— Я от Стаса ушла, — Аня повела озябшими плечами.

— Ну и дура! — беззлобно сказала Кристина. — От таких мужиков не уходят. Возвращайся, не дури!

— Там Лариса, — удрученно призналась Аня.

— Эта рыжая крыса? — неприязненно протянула Кристина и посторонилась. — Тогда заходи, пока не замерзла. Ты чего голая-то? Так от Стаса бежала, что шубу свою забыла? Хочешь, я за ней схожу?

— Шуба не моя, а матери Стаса, — пояснила Аня, входя в тесную прихожую. И коротко поведала, как выбежала в одном платье на лестничную клетку, а дверь ее квартиры захлопнулась.

— Да уж, не повезло, — посочувствовала Кристина.

Кэрри нетерпеливо заскулила и ткнулась носом в дверь.

— Мы тут с девчонками на прогулку собрались, — заторопилась Кристина, пристегивая к собаке поводок. — Кэрри вывести и фонарики желаний запустить. Хочешь с нами? У нас как раз один фонарик лишний — подружка не пришла.

Больше всего на свете Ане хотелось забиться в уголок и просидеть там до утра. Но она понимала, что напрашиваться в гости в отсутствие хозяев неудобно.

— Я тебе свой пуховик дам, — пообещала Кристина, открывая шкаф-купе. — И сапоги вот. Нет, мои тебе будут малы. У тебя какой?

— Тридцать восьмой.

— Как у мамы! — обрадовалась Кристина и вынула из шкафа угги. — Девчонки, вы берите фонарики и спускайтесь. Мы сейчас.

Подружки вывалились на площадку, и в коридоре сразу стало просторней. Аня