Уж лучше верить в то, что Аня была его новогодним сном. Иначе от тоски разорвется сердце. Встретить свою любовь всего на несколько часов и потерять ее навсегда — слишком больно, слишком несправедливо, слишком жестоко. Он переживет это, он будет вспоминать об Ане как о чудесном новогоднем сне, он станет заботливым мужем Ларисе и хорошим отцом их ребенку и станет утешать себя тем, что Аня нашла кого-то лучше, чем он, и счастлива с ним. Но все это будет в Новом году. Пока же, на зыбкой границе старого и нового года, в пустом дворе, засыпанном белым-белым снегом, Стас ощущал себя совершенно потерянным.

Шарик подкатился к нему клубком, ткнулся в ладонь теплым носом, с тревогой заглянул в глаза: что грустишь, хозяин? Стас почувствовал себя горче некуда. Пес верил ему, а Стасу придется его предать. Пусть не по своей воле, а по велению Ларисы. Но переубедить ее не удастся: Лариса не выносит собак, а беременной женщине волноваться нельзя. Значит, придется избавить ее от этих волнений и найти для Шарика другой дом.

— Обещаю, у тебя будет самый лучший хозяин. Не то, что я, — Стас потрепал пса по шерсти и запрокинул голову к небу. Мужчины не плачут. Но когда на лице тают снежинки, в этом ведь нет ничего зазорного.

Аня все-таки обернулась. Дом Стаса тонул в метели, как новогодний мираж. Еще шаг — и совсем исчезнет из виду. Аня чувствовала себя так, как будто за эту ночь побывала в другом мире, а потом неведомая сила выбросила ее обратно, в реальность. Только в этой реальности уже нет Стаса, а есть огромная пробоина в сердце. Пробоина, с которой придется жить всю оставшуюся жизнь. Разве она когда-нибудь еще согласится на пустой роман с таким, как Филипп, после того, как в ее жизни был Стас? Разве такая любовь, которая снежной лавиной накрыла ее сегодня, может повториться? Часть ее души навсегда осталась там — в квартире Стаса, на стекле с бумажными снежинками. Аня клеила эти снежинки со Стасом, а теперь их безжалостно сорвет со стекла Лариса — эта Снежная Королева, которая навсегда забрала у нее любимого. А ведь Аня даже не успела сказать ему «люблю». Думала, что у них еще все впереди, тогда как их новогодняя сказка уже вовсю неслась к горькому финалу…

— О чем задумалась, девица? — напевно произнес мужской баритон прямо у нее над ухом. Аня вздрогнула и обернулась — перед ней стоял Дед Мороз. Да такой настоящий с виду, что она чуть снова не поверила в сказку. Голубой кафтан расшит белыми морозными узорами, а меховая опушка на нем и на шапке такая белая, словно соткана из снежинок. Борода у Деда Мороза мягкая и кудрявая, такая же пышная, как на открытках из детства, и нипочем не подумаешь, что искусственная! И все остальное, как положено: красный нос, проницательные серые глаза с добрым прищуром, которые видят Аню как будто насквозь. Настоящий сказочный дед, а не ряженый студент актерского вуза. А еще голубая рукавица крепко, совсем не по-стариковски держит высокий посох, словно посеребренный инеем.

— О чем запечалилась, красная? — все тем же напевным тоном спросил Дед Мороз и наклонился, с отеческой заботой вглядываясь ей в лицо.

Аню как стужей обожгло, показалось — даже ресницы заиндевели, и она выдохнула немеющими губами:

— О любви.

— Неужто не нашла свою любовь, красавица? — Дед Мороз вдруг нахмурился. — Да нет, вижу, что нашла, да только потеряла.

Аня ничего не ответила — только по щекам скатились две льдинки.

— И он тебя тоже нашел, — произнес Дед Мороз, задумчиво глядя на вьюгу за спиной Ани, в которой тонул дом Стаса. — Эх, дети-дети! Неразумные вы. За свою любовь бороться надо! А вы что? Такая любовь, может, только один раз в жизни дается.

— Да как же бороться, — отмерла Аня, — если у него ребенок?

— А вот так! — Дед Мороз внезапно со всей силой ударил о землю посохом, и снежинки, послушные ему, осыпались на землю легким пухом, Метель закончилась в один миг, будто бы посох в самом деле бы волшебным, а Дед Мороз — настоящим. — Иди к нему.

Аня удивленно оглянулась — она стояла на углу дома Стаса, как будто бы никуда и не уходила.

— Как же это так? — изумилась она и повернулась к Деду Морозу — но того и след простыл.

Ане стало не по себе. Не хватало еще, чтобы из-за нервов у нее начались глюки! Дед Морозы какие-то, сказочная метель, прекратившаяся как по мановению волшебной палочки — точнее, волшебного посоха.

— Аня! — позвал ее голос Филиппа. Аня закрыла уши руками, но Филипп выскочил прямо перед ней. Аня от неожиданности охнула. А Филипп торопливо расплатился с водителем, и желтое такси покатило дальше, теряясь в черничных сумерках.

— Аня, я тебе в этом пуховике и не узнал, — Филипп взволнованно схватил ее за локоть, и Аня поняла, что он реален. — Как хорошо, что ты не успела далеко уйти. Пойдем скорее! — Он потащил ее во двор дома Стаса.

— Куда? — заартачилась Аня.

— К Стасу, конечно!

— Я никуда не пойду!

Филипп резко остановился и озадаченно взглянул на нее:

— Стас тебе не понравился? А я-то был уверен, что это хорошая идея.

— Какая еще идея? — воскликнула Аня, переставшая понимать, что происходит.

— Познакомить вас, — Филипп улыбнулся своей фирменной улыбкой ангела. — Ань, ты прости меня, но у нас с тобой бы все равно ничего не вышло. А Стас — другое дело. Мне показалось, что вы созданы друг для друга.

— Тебе показалось, — нервно выпалила Аня.

— Ну, конечно, нет, — убежденно возразил Филипп, читая ее лицо, как раскрытую книгу. — Я все просчитал верно. Идем! — Он снова с силой потянул ее за руку.

— Не пойду, — уперлась Аня. — Там Лариса! Она ждет от Стаса ребенка!

— Я знаю. Вот поэтому ты и должна пойти со мной.

— Зачем? — не понимала Аня.

— Чтобы Стас не убил меня, когда узнает правду, — озабоченно бросил Филипп.

— Правду? — Аня недоуменно заморгала. — Какую правду?

— Что Лариса беременна не от него, а от меня.

Аня так и остолбенела.

— Теперь ты идешь? — поторопил ее Филипп. — Или Стас тебе не нужен?

— Это из-за тебя Лариса бросила Стаса? — ошеломленно выпалила Аня.

— Да, только он об этом пока не знает.

У Ани голова шла кругом от этих неожиданных новостей. Это же меняет все! Когда Филипп потянул ее за руку, она вприпрыжку помчалась за ним.

— Ты ее хоть любишь? — выдохнула она на бегу.