Лицо было незнакомым, нос красным, а глаза — грустными и какими-то потерянными.

— С Новым годом, — печально проскрипел Снеговик. Похоже, он начинал заболевать от переохлаждения.

— С Новым годом, — протянула Елена Руслановна. — У вас что-то случилось?

— Случилось, — вздохнул Снеговик. — И теперь я не знаю, что с этим делать.

На пьяницу незнакомец не был похож, на бродягу или афериста тоже, и Елена Руслановна прониклась к нему участием. Куда это годится, чтобы человек сидел один-одинешенек в новогоднюю ночь и замерзал от холода?

— Может, я могу чем-то помочь? — предложила она.

Снеговик взглянул на нее умными, совершенно трезвыми глазами и мотнул головой так, что с меховой шапки посыпался снег.

— Спасибо, я сам.

— Тогда с Новым годом, — Елена Руслановна ободряюще кивнула и заторопилась в подъезд.

На площадке Анюты не было. Елена Руслановна открыла дверь своим ключом, по привычке позвала дочь, включила свет в прихожей и заметила на тумбочке Анютины ключи. Бедная ее девочка! Надо же такому случиться — захлопнуть дверь именно в новогоднюю ночь. Вот ведь невезение!

Елена Руслановна прошла в комнату, да так и всплеснула руками. Еда даже не тронута, елка горит огнями. Что же такого у Анюты с Филиппом произошло? Вот чуяло же материнское сердце неладное! Хотя Филипп всегда был вежлив с нею и красиво ухаживал за Аней, Елена Анатольевна чувствовала в нем какую-то фальшь. Филипп как будто играл хорошо заученную роль, знал, как произвести хорошее впечатление, что и когда сказать, как посмотреть. Но она старалась не обращать внимание на тревожные звоночки. Главное, чтобы Анюта была счастлива. Дочке виднее, заслуживает Филипп ее внимания или нет. Раз уж Новый год собиралась с ним встречать, значит, все было серьезно…

Где же Анюта? Елена Руслановна с тревогой выглянула в окно. Двор был пуст, а на скамейке все так же неподвижно сидел грустный Снеговик. Замерзнет же, дурачок! Она вынула мобильный, набрала повтор номера, по которому последний раз разговаривала с Аней. Ответила какая-то девушка, Кристина. Из трубки доносились веселые голоса молодежи, ревела музыка. Кристина сказала, что Аня пошла домой уже час назад. С замирающим сердцем Елена Руслановна уточнила, откуда отправилась Анюта. Тут пешком всего минут пятнадцать! Что-то случилось…

Елена Руслановна набрала другой незнакомый номер, с которого Анюта звонила еще раньше. Она сказала, что это телефон Филиппа. Полились длинные гудки, с каждым из которых Елена Руслановна все глубже погружалась в пучину паники. Когда мужской голос наконец-то ответил, она взволнованно прокричала:

— Филипп, Анюта с тобой?

А потом в трубке прозвучал звенящий от счастья голос дочери:

— Мамочка, ты уже дома?

— Я дома! — облегченно выдохнула Елена Руслановна. — А ты где? Скоро будешь?

— Мам, ты меня сегодня не жди, — замялась Анюта. — Ты уж извини, что я тебя с дачи сорвала.

— Вы помирились с Филиппом? — обрадовалась Елена Руслановна. — Вот и молодцы.

— Мам, я сейчас со Стасом, — огорошила ее дочь. — Ты за меня, пожалуйста, не волнуйся.

— Со Стасом? — насторожилась она. — С каким еще Стасом?

Откуда он только взялся?

— Я тебе потом все объясню, — пообещала Анюта. И в ее голосе было столько любви и счастья, что Елена Руслановна с беспокойством схватилась за сердце. Похоже, ее девочка совсем потеряла голову! Только бы она не попалась на удочку какому-нибудь ловеласу, который разобьет ей сердце.

— Елена Руслановна, — в трубке послышался мужской голос — спокойный и надежный. — Это Станислав. Не волнуйтесь за Аню, я ее в обиду никому не дам.

И сказано это было с такой убежденной решимостью, что она поняла: незнакомому Станиславу можно верить.

— Может, хотя бы в гости зайдете? — предложила она. — Тут целый стол еды — салаты, шампанское…

— Мы зайдем! — пообещал Станислав. — Мы обязательно зайдем.

Елена Руслановна повеселела, закончила разговор и сунула бутылку шампанского, которая уже успела нагреться на столе, в холодильник. Потом вспомнила про несчастного Снеговика, выглянула в окно и ахнула — тот так и сидел на скамейке. Да разве так можно?

Она накинула пальто, не дожидаясь лифта, сбежала по ступенькам и выскочила из подъезда.

Снеговик, грустно нахохлившись, повернул голову.

— Хотите оливье? — просто сказала Елена Руслановна.

— Не откажусь, — с достоинством произнес Снеговик и поднялся со скамьи, крепко держа в руке чемодан.

— Тогда идемте, — позвала она его, поражаясь собственной бесшабашности. Звать домой совершенно незнакомого мужчину — верх легкомыслия! Но у этого мужчины был такой потерянный вид, что дать ему замерзнуть в новогоднюю ночь было бы полнейшим бездушием.

Снеговик потопал за ней, сбивая снег с ботинок. По-джентльменски придержал дверь подъезда, у лифта слегка замялся.

— Давайте познакомимся что ли… Меня Анатолием зовут.

— А меня — Еленой.

В лифте, когда они оказались совсем близко друг к другу, Елена Руслановна разволновалась, как девчонка. Анатолий неловко переложил чемодан из одной руки в другую, шмыгнул красным носом.

— Замерзли? — с тревогой спросила Елена Руслановна и вышла из лифта. — Идемте скорей, я вас чаем напою.

У двери Анатолий замешкался.

— Елена, а вам, того-самого, нестрашно меня домой приглашать? Вы же меня совсем не знаете.

Он был так удивительно похож на постаревшего лет на двадцать Лукашина из «Иронии судьбы», что Елена Руслановна улыбнулась. Такой же добрый, такой же растерянный.

— Нестрашно довериться и обмануться. Страшно вообще никому не доверять, — Елена Руслановна открыла дверь и впустила в свой дом мужчину.

Шарик сорвался с места и понесся к двери за секунду до того, как позвонили.

— Когда же это кончится! — недовольно пробормотал Стас, отрываясь от Ани, и пошел открывать дверь.

На пороге стояла мать, подпиравшая мощное тело отставного генерала. Широкие плечи, огромные руки — перед Стасом предстал настоящий богатырь на пенсии. На его фоне мать казалась особенно худенькой и миниатюрной, как тонкая рябина из ее любимой песни, которая все мечтала перебраться к широкому дубу через дорогу.

— Стасик, знакомься, это Михаил Егорыч! — влюбленно прочирикала мама, изо всех сил тараща сонные глаза.

Стас протянул руку. Михаил Егорыч крепко пожал ее, так что Стас уважительно крякнул. Пожалуй, этот хваткий генерал способен справиться с укротительницей тигров.

— Ну, Мишенька, — превозмогая сон, мать послала генералу кокетливый взгляд, — я пойду. А то усну прямо тут. У нас-то в Иркутске уже утро!

— Спокойной ночи, Регина, — тепло пожелал генерал. — Я зайду за вами днем.

— В три часа, — кивнула мать, — я помню!

Стас закрыл дверь, снял с матери шубу и ревниво поинтересовался:

— Куда это ты собралась завтра?

— Мы пойдем гулять на Красную площадь! А потом — в цирк! — Мать мечтательно улыбнулась, присела на пуфик, повесила голову и захрапела.

Из комнаты выглянула Аня.

— Я