– Все не так. Еще хуже, чем раньше, – неизменно говорил старший брат.

Младший мрачнел с каждым днём всё больше: неужели он такой дурак, что не может придумать правильное применение граблям? Однажды он даже не выдержал и ударил старшего черенком своего подарка, мог бы и покалечить, но тут вмешался отец:

– А ну-ка угомонись и зайди ко мне!

Младший послушно подобрал грабли и пошел в дом. «Ну всё. Мало того, что я дурак, так я еще и брата родного хотел изувечить. Вот бы провалиться в подпол и переломать ноги, может, не так стыдно будет.» – думал он.

– Вижу, сынок, что ты не используешь мой подарок по назначению, – сказал отец, – Тогда я у тебя его отберу. Неужели ты не догадался, для чего нужны грабли?

– Я думал, что догадался, – вздохнул сын, – Сначала я догадался сгребать ими листья, но старший сказал, что это неправильно. Потом я догадался подпереть им яблоню. Потом – использовать вместо щеколды на сарае. Потом я ловил им рыбу, подпирал забор, но все это мой брат назвал неправильным. Так что отбирай у меня подарок, видимо, я его не заслужил.

Выслушав этот недолгий рассказ, отец расхохотался, но не обидно, а довольно весело.

– Неужели так весело глядеть на сына-неудачника? – обиделся младший.

– Какой же ты неудачник? Ты ни в чем не виноват. Это отец ваш ошибся. Четыре года назад я подарил твоему старшему брату грабли. Поставил их ночью около кровати, утром твой брат проснулся, вскочил, и грабли первым делом ударили его по лбу. «Да я же теперь совершеннолетний!» – подумал твой брат и решил, что грабли нужны именно для этого ритуального удара по лбу. Больше он ни к чему их применить не пытался, поставил в угол, как символ своей взрослости. Вот и от тебя он ждал, что ты наступишь на грабли и сразу же поймёшь, что ты теперь взрослый.

– Отец, но я же и так взрослый! – запротестовал младший сын.

– Конечно. Только не говори своему старшему брату, что понял это без всяких ударов по лбу! Он всё равно тебе не поверит.

Одну молодую фею, за недостойное поведение и какие-то мелкие прегрешения приставили к девочке Машеньке – утирать ей слезы. Девочка Машенька и думать не думала о таком счастье. Проснулась однажды, смотрит – а кошка опрокинула банку с водой на картину, которую Машенька рисовала три дня. Машенька попыталась было кошку изловить и что-нибудь с ней нехорошее проделать, но кошка все поняла еще раньше, чем проснулась Машенька и спряталась в недоступной части квартиры. Пришлось Машеньке вернуться к испорченной картине и оросить ее слезами – хуже картине уже все равно бы не стало. И тут появилась фея.

– Отчего плачут эти маленькие глазки? – приторно-фальшивым голоском спросила она, – Какая печаль приключилась?

Машенька сказала – какая. И показала на картину. О том, что посторонней фее в доме не место, она сейчас не думала – все ее мысли занимала тоска по утраченному и немножко – вопрос местонахождения кошки.

– Я – твоя персональная фея, – сказала фея, – Можешь называть меня как хочешь, потому что настоящего своего имени я тебе все равно не скажу, да ты его и не выговоришь. Теперь всякий раз, когда ты заплачешь, буду появляться я и устранять причину твоих слез.

– Тогда устрани кошку, – сказала Машенька. Но фея была хоть и не вполне благонадежная, но добрая, поэтому кошку она трогать не стала, а вместо этого взяла и спасла картину. На картине был нарисован домик, из каждого окошка домика выглядывал какой-нибудь смешной человечек.

Машенька так обрадовалась, что даже забыла дать фее имя. Фея тоже обрадовалась, что Машенька так легко утешилась. И кошка обрадовалась, что ее не устраняют.

В следующий раз, когда Машенька потеряла на улице зонтик и заплакала, потому что знала, что ее за это накажут, фея прилетела снова и принесла злополучный зонтик владелице. Постепенно Машенька вошла во вкус и наловчилась плакать, когда ей что-то было нужно. Фея, которая обрела в итоге имя Удача, прилетала к ней по несколько раз в день.

– Уверена, что модные колготки ты могла бы попросить и у родителей! – ворчала она, когда Машенька совсем уже борзела.

Перед тем, как заплакать, Машенька всякий раз представляла причину своего горя и – главное – возможности его устранить.

Подруг у Машеньки долгое время не было – ну какая подруга долго выдержит рядом с девочкой, у которой есть все? Усохнет же от зависти! Но постепенно нашлась одна такая девочка-Женечка, которую вполне устраивало блестящее Машенькино общество – на фоне удачливой подруги девочка-Женечка выглядела еще более несчастной, чем на самом деле, а ей как раз это и требовалось. Женечка очень любила плакать – просто так, бескорыстно, у нее ведь не было никакой феи. Однажды Машенька пришла к девочке-Женечке в гости – вытащить ее погулять, но та была очень занята – ревела в три ручья.

– Почему ты плачешь? – спросила ее Машенька, оглядываясь в поисках ее феи. Ее как-то особо никто не просвещал на счет того, что феи бывают не у всех.

– Я плачу, потому что мне очень печально.

– А почему тебе печально?

– Ну, вообще. Все как-то так грустно…

Машенька глубоко задумалась. Плакать не для того, чтобы заполучить что-нибудь прекрасное и необходимое, а от того, что грустно, она не умела.

«А вдруг, – подумала она с опасением, – Вдруг я какая-то дефективная?»

Она осторожно поинтересовалась у других знакомых девочек, случается ли им плакать просто так. Оказалось – случается. Некоторые только тем и занимаются все свободное время.

Убедившись в том, что она действительно какая-то не такая, Машенька пришла домой и стала вспоминать самые грустные, самые печальные истории, чтобы поплакать как все. Вот если бы ей что-то было в этот момент надо – она бы заплакала без труда, но как назло, вчера фея успела выполнить очередную ее безрассудную просьбу, а новой пока не предвиделось.

Наконец, Машеньке все же удалось заплакать просто так.

– Почему плачут эти маленькие глазки? – чуть ли не прорычала фея Удача, немедленно материализовавшись в углу комнаты.

– Мне грустно! – всхлипнула Машенька.

– И чего тебе на этот раз не хватает? – фея уже не особенно скрывала раздражение.

– Да нет, все нормально, – сквозь слезы проговорила Машенька, – Просто я решила погрустить, как все другие девочки.

– Наконец-то! – обрадовалась Удача, – Наконец-то ты до этого додумалась! А я уж боялась, что придется тебя до старости пасти. Срок, конечно, небольшой, но больно надоела ты мне. А поскольку ты заплакала просто так, без повода, нас с тобой больше ничего не связывает. Наказание за ложный вызов. Прощай, детка!

Фея исчезла, а Машенька заплакала по-настоящему – наверное, впервые в жизни. Но Удача к ней так и не вернулась.

Никто не ходил в гости к Косте. С самого детства, как он себя помнил. Уж как бабушка ни старалась: то пироги пекла, то придумывала какую-нибудь интересную игру. Дети пироги съедали, правила игры осваивали, а потом убегали играть во двор и Костю с собой не звали.