и привезли сюда. – Кэд подул на чашку. – Менар навещал мать в Афинах, поэтому беседовал со мной не он, а Люси.

Вскоре после рождения Милен мать Менара перебралась в Грецию. Инквизитор наведывался к ней несколько раз в год, оставляя супругу править страной.

– Любовь с первого взгляда? – хмыкнула я.

Кэд едва не поперхнулся чаем.

– Не совсем. Верховный инквизитор пожелал завербовать в шпионы какого-нибудь поистине уникального ясновидца. Люси предложила сделку: мое согласие в обмен на помилование.

– И ты настолько пленился этим предложением… что незамедлительно прыгнул к ней в койку?

Мой собеседник сощурился:

– Не захлебнись желчью, Пейдж.

– К твоему сведению, мне обычно плевать, кто с кем кувыркается. Но Мадель Гильотина? – Я отхлебнула из чашки. – Это какой-то изощренный мазохизм.

– У меня свой интерес.

– Не из того же интереса ты домогался меня в колонии?

Кэду хватило наглости изобразить раскаяние:

– А ты злопамятная. – Он потер лицо ладонью. – Если честно, я не собирался с тобой спать.

– Но настаивал на этом весьма убедительно.

– Банальное притворство, Пейдж. Хотя, признаться, ты меня заинтриговала. Не часто встретишь коллегу-прыгуна. Я хотел помочь тебе, даже поделился информацией, которую собирал для Менара, – выпалил Кэд. – А ты пригрозила рассказать все рефаитам. Я испугался разоблачения, запаниковал.

Он провел той же ладонью по рыжеватым кудрям. Я с видом оскорбленного достоинства ждала.

– Я не придумал ничего умнее, чем притвориться, что все это лишь уловка, чтобы затащить тебя в постель, – устало резюмировал Кэд. – Идиотизм, знаю. У меня совсем крыша съехала от страха. Решил: уж лучше ты сочтешь меня кобелем, чем шпионом. – Он горестно хмыкнул. – В итоге меня замучила совесть, поэтому я снова решил тебе помочь.

Выходило складно, однако меня по-прежнему одолевали сомнения.

– Ну извини. Ты ведь должна понимать, в колонии любой станет параноиком. – Кэд взглянул на меня в упор. – Той ночью я знал, что твои приятели-заговорщики подмешали в напитки снотворное. Знал, но не донес. Мы с тобой не враги, Пейдж.

Нас он тогда и правда не выдал. Нейтрализация «алых туник» прошла гладко.

– Ладно, закрыли тему. – Я поставила чашку на столик. – Лучше скажи, что конкретно тебе посулила Фрер?

– Менара пригласили на Двухсотлетний юбилей для подписания Верховного территориального акта – соглашения между инквизитором и наследной правительницей об учреждении на территории Сайенской республики Франция исправительной колонии для паранормалов. Это сейчас все чиновники с правом доступа к секретным материалам в курсе, что за Уивером кто-то стоит, но тогда они понятия не имели, кто именно. Вот Менар и решил выяснить.

– Получается, Сайен шпионит сам за собой? – (Дюко наверняка заинтересует этот факт.) – Говоря, что в архонте еще сохранилась толика здравого смысла, ты подразумевал отель «Гаруш»?

– Ну не признаваться же в лоб, что я шпионю на французов! – развеселился Кэд. – Да, все верно. Фрер снабдила меня фальшивыми документами и отправила в Лондон, велев засветиться перед легионерами. Как представителя редкой касты, меня сослали в Первый Шиол, где я всю дорогу собирал сведения для Менара.

– Он хотел выяснить, на что подписывается.

– Именно. А я выступал канарейкой в шахте.

Пазл постепенно складывался.

– Как тебе удалось бежать?

– Помнишь Алоиса Миннэ? – Кэд назвал имя прежнего верховного вещателя, только в ноябре удалившегося на покой. – Ему поручили вызволить меня, и он исполнил поручение.

– А вскоре Фрер забеременела, – констатировала я. Мой собеседник смущенно кивнул. – Тогда почему ты еще здесь? Ей рожать в июне. Если ребенок действительно твой, не пора ли тебе уносить ноги?

– Побеседуешь с Менаром – узнаешь, почему я помогаю ему. А может, сама примкнешь к нам.

– Мне работать на тирана? Никогда!

– С врагами иногда полезно дружить. Ты ведь доверилась Стражу.

Сомнительный довод: с Арктуром мы вступили в сговор на равных, и он не посылал толпы невинных людей на гильотину. Кэд потянулся и встал:

– Менар ожидает тебя к девяти. Персонал и чиновники как раз разойдутся по домам. Обещаю замолвить за тебя словечко. Не упрямься, и тебя пощадят.

– Заманчиво, – фыркнула я. – Тебе бы пропаганду сочинять.

– Послушай доброго совета, темная владычица. – Кэд имел наглость подмигнуть. – Насчет рубашки не переживай, дарю.

Он побарабанил костяшками по створке. Его выпустили и тут же захлопнули дверь. Щелкнул замок.

Мне уже удалось добыть любопытные сведения для Дюко. Дальше – больше. Риск, конечно, огромный, но и ставки высоки. Другой вопрос, что мои старания обесценятся, если не сумею выбраться отсюда целой и невредимой.

Поднявшись с кушетки, я раздвинула занавески. До ближайшей крыши – метров двадцать лету. Даже если не переломаю все ноги, меня подстрелят раньше, чем доберусь до земли. Менар поставил у ворот снайперов.

В ушах зазвучал голос Арктура:

Ты уже восставала из пепла. Главное – верить.

На душе сразу стало спокойнее. Выкручивалась же я раньше, выкручусь и сейчас. Да и потом, надо послушать Менара.

Остаток дня я следила за легионерами, патрулирующими внутренний двор особняка. Часов в комнате не было, приходилось ориентироваться по солнцу. Зато удалось определить мое местоположение. Моя «камера» располагалась в западном крыле. Менар упек меня как можно дальше от своих апартаментов.

Внизу сновали сотни фантомов: прислуга, охрана, чиновники. Под вечер легионер принес мне стакан воды и кое-какую одежду: невзрачную белую блузку, серые брюки, черный свитер, прорезиненные спортивные туфли на плоской подошве – совершенно непригодные для беготни и лазанья по крышам.

У двери в тесный санузел помещалась раковина с капающим краном. На полочке нашлась зубная щетка с жесткой щетиной, тюбик зубной пасты и мыло. Неслыханная роскошь по сравнению с моим прежним казематом, хотя, подозреваю, Менар пекся о моей гигиене исключительно ради охранников, вынужденных поддерживать со мной тесный контакт. Со стен издевательски скалились чугунные, ледяные на ощупь радиаторы.

Я обратилась к золотой пуповине. Нужно сообщить Арктуру, что со мной полный порядок. Несмотря на все усилия и попытки сосредоточиться ничего не получалось. Меня отвлекало все: кашель, пустой желудок, даже наползающие тени вселяли тревогу. Между нами словно выросла стена. Наконец я отступила. Попробую позже.

В сумерках нагрянула Александра Коция и неприязненно оглядела меня с головы до ног.

– Давно не виделись, Алека, – подмигнула я.

Коция негодующе фыркнула:

– Выпей. – Она протянула мне бокал, наполненный серой зловонной субстанцией. – Tout de suite[53].

Хотя час был поздний, Коцию сопровождали двое из ДКО, с порога взявшие меня на мушку. Собравшись с духом, я осушила бокал. Склизкое содержимое отдавало плесенью и гнилью, как будто пьешь болотную жижу.

Дальше начался кошмар. Едва Коция забрала бокал, окружающий эфир померк. Он не исчез, просто сделался недосягаемым. На меня накатила жуткая тоска пополам со страхом.

– Какого черта? – выдавила я. – Что это за