– Ладно, ладно. Не союзник. Но и не враг! И это нужно учесть и использовать. Если план оландезийцев женить тебя, друг мой, на Тойво провален, то вопрос лишь в том, как скоро они начнут разыгрывать запасной вариант: уже сегодня или через несколько дней. И Дамиан… Попробуй вызвать её на откровенность, нам не помешает даже такая поддержка.

Приём выглядел довольно забавно. И принц даже посмеялся, если бы это собрание не было в честь его гостьи по мнению бенестарийской стороны и невесты – по мнению оландезийской. Сама принцесса Тойво, названная при рождении Ило, на приёме всё так же напоминала изваяние. Она сидела в предоставленном ей на королевском возвышении кресле с совершенно ровной спиной. Иногда делала лёгкий жест или наклоняла голову, если кто-то из окружавших её плотным кольцом посольских представителей к ней обращался. И Дамиану казалось, что она даже сморит в одном направлении – строго прямо перед собой, не проявляя обычной человеческой живости, простого любопытства, присущего людям столь юного возраста.

Все подобные приёмы обычно имели целью представить иностранным гостям торговые, промышленные и магические элиты страны, познакомить с возможностями Бенестарии и создать возможность для завязывания торговых отношений. На этом же приёме всё было по-другому. Конечно, дерзнуть не явиться в королевский дворец никто не решился, но представлялись оландезийскому посольству скупо и не радостно.

Удивляться, пожалуй, было нечему. Хоть история с вырезанными в прямом смысле слова гражданами Бенестрарии, пусть и агентами разведки, не стала достоянием общественности, однако политика закрытости Оландезии, ограниченный поток товаров, разрешённый к ввозу, и трудности путешествия через Лиикенрукка отталкивали потенциальных партнёров. К тому же холодное и даже отсутствующее выражение лица принцессы, которая якобы возглавляла посольство, молчаливые послы, которые говорили больше между собой, чем с представляемыми им уважаемыми господами бенестарийцами, тоже не располагали к общению.

Дамиан посматривал на олданезийскую принцессу и в душе восхищался. Ему всегда казалось, что его маска спокойствия, достоинства и холодной вежливости, хоть и жавшая ему, довольно крепка и надёжна, и способна выдержать многое. Почти всё. Но вот эта ледяная статуя, названная при рождении Ило, удивляла своей абсолютной, какой-то нечеловеческой устойчивостью, каменной непоколебимостью, которая ему и за долгие годы не натренировать. Интересно было рассуждать какова же она на самом дела, эта Ило. Ему перевели, что «иле» с олданезского означает радость, но вот почему мать при рождении назвала девочку так, было непонятно. Сейчас, принц был согласен с толмачём, ей бы больше подошло имя Клиппа. Утёс.

И почему теперь её зовут Тойво – надежда? Как у них вообще даются эти вторые имена, стоящие прежде тех, что даны при рождении? Надо будет Суземского спросить…

Посольство, сбившееся плотной группой вокруг кресла принцессы, сломало всю процедуру приёма. Бенестарийцы расходились после представления гостям и общались только между собой, некоторые удалялись в ближайшую гостиную, где стояли столики для игр. Атмосфера была грустная и тягостная.

Но принцессу можно было считать личной гостьей принца, и когда все приглашённые были представлены посольству, Дамиан подошёл, чтобы пауза не затягивалась до неприличия. Спросил, обращаясь только к принцессе:

– Выше высочие, вы бы хотели посмотреть нашу столицу?

Один из послов, тот, который был то ли троюродным братом, то ли двоюродным дядей короля Юзеппи, выпятив грудь важно ответил:

– Принцесса изволит осмотреть столицу.

Сама принцесса даже не шелохнулась.

– И что бы ваше высочие хотели посмотреть?

Дамиан делал вид, что подобный способ общения, явление допустимое и даже нормальное . Да что там, всегда так и общаемся, да, через толмача, даже если говорим на одном языке.

Посол заговорил. Вальяжно, степенно, так, чтобы все ощущали, что он не просто так, а близкий родственник самого короля и обладает огромной властью и влиянием.

– Только нам нужна будет отдельная карета.

– Да, безусловно. Так что же изволите посмотреть? – Дамиан поклонился. И как показывать принцессе, едущей в другой карете, достопримечательности столицы?

– Ну тогда принцесса изволит смотреть какие есть дворцы, парки в столице. Фонтаны, говорят, у вас интересные.

– Хочу увидеть, где лечат больных, – ровным голосом, таким же холодным, как выражение лица, проговорила принцесса.

Посол оглянулся в некотором удивлении на Тойво, всё так же неподвижно сидевшую в своём кресле с идеально прямой спиной и взглядом, устремлённым строго вперёд. Кривовато улыбнулся и кивнул.

– Наша принцесса очень милосердна, да. Она всегда смотрит на больных.

Дамиану хотелось ухмыльнуться. «Всегда смотрит на больных» – это весьма мощное проявление милосердия. Прямо-таки королевское. Хотя что ждать от страны, где, по слухам, людей лечат шаманы? Ни одного толкового целителя у них по обрывкам информации не осталось. Хорошо, если повезёт, и попадёшь к действительно умелому и знающему шаману. А если нет?

– Не хотите ли, ваше высочие, посетить театр? – спросил Дамиан с поклоном, снова обращаясь к Тойво. Она лишь прикрыла глаза на мгновенье, но головы так и не повернула.

– Нет! – возмущённый посол даже покраснел от волнения. – Не дело королевской дочери посещать такие места!

– А интересно ли вам, ваше высочие, будет посетить Королевскую библиотеку?

Принцесса вновь прикрыла на мгновенье глаза, а толстый и важный посол рассвирепел:

– Покатается в карете и хватит!

Вид у него был такой, что, казалось, пора вызывать упомянутых шаманов для спасения бедняги от грудной жабы.

– В таком случае, могу ли я надеяться увидеть вас, ваше высочие, на балу в вашу честь, что состоится в ближайшие дни?

И пока разъярённый посол хватал ртом воздух, чтобы ответить со всей силой своего возмущения, холодный девичий голос произнёс:

– Не могу отказаться от столь лестного для нашей страны предложения. Почту за честь.

И даже глаз не скосила в его сторону. Принц откланялся, поскольку посчитал свою миссию выполненной. Посол наклонился к девушке и что-то зашипел ей почти в самое ухо. Она всё также прямо сидела в кресле, ни единый мускул лица не дрогнул, пока выслушивала видимо не самые лестные слова в свой адрес. А когда краснолицый родич короля Оландезии перевёл дыхание, принцесса что-то ему сказала тем же холодным, только тихим голосом. Посол выпрямился и гордо задрал подбородок. На этом все беседы в стане оландезийцев прекратились.

Перла ушла в ближайшую гостиную, как только увидела, как Дамиан наклоняясь обращается к принцессе Тойво. Она не могла на это смотреть.

Первое – он не должен так кланяться перед этой куклой, ведь он принц!

Второе – она слишком красива. Она, Тойво, а не Перла. Слишком хорошо она изучила отражение в зеркале, слишком часто ей говорили, что она не красавица. И хоть цветом волос они и могли бы сравниться, но всем остальным… И Перла тяжко вздохнула, закусив губу.