Она глядела вслед своему другу, который уже давно вырос и не мог быть ей другом, а только реджи, сыном королевы, и во взгляде её была грусть, понимание и сочувствие.

Гонец с известием о прибытии оландезийского посольства явился в приёмную королевы намного позже, чем Марк Опрельский получил сообщение по телетрофона с той же информацией. Поэтому к приёму высоких гостей всё было готово своевременно.

Во дворце сутра заметно было движение: усиливались наряды охраны, проверялись и укреплялись караульные точки, маги во главе с главным королевским магом проверяли охранные плетения на гостевом крыле и на крыле королевской семьи, и даже отголоски работы с кухни долетали до жилой части.

Дамиан почти не спал эту ночь. И приезд принцессы занимал в беспокоящих его мыслях неглавное место. Принц пытался понять: а было ли открытие? Не был ли этот внезапный прилив сил совпадением?

Минута за минутой прислушивался к себе, пытаясь понять, тянет ли его куда-нибудь, и если да, то куда. Размышлял, была ли это его единственная или всё что-то другое. Если она, надо ли её искать? И если надо, то где? Поверить в то, что это одна из матерей детей-безмагиков не получалось. Он и простолюдинка? От этой мысли его разбирал нервный смех.

Хотелось с кем-то поговорить, чтобы разорвать эту круговерть мыслей. Сквозь наплывающий сон он путался, тревожился и не мог заснуть по-настоящему, хорошо и крепко, чтобы восстановить силы.

Чтобы не продлять мучения, поднялся рано, что оказалось кстати для подготовки предпраздничной круговерти – завтрак, потом куаферы, камердинеры, церемониймейстер, секретарь.

Известие о въезде посольства в столицу встретил, уже выходя из кабинета.

Он ждал Суземского и хотел услышать план. Но советник встретился на пути к парадному подъезду – на верху высокой лестнице, где принято было встречать королевских особ, и поговорить уже не получалось.

Матушка в пышном платье, короне, при знаках королевской власти, нарядные фрейлины, гарды в парадной форме, выстроившиеся почётным караулом, сверкающие белым кители принца Дамиана и принца-консорта – все застыли на верхней, самой широкой ступени, наблюдая, как неспешный кортеж пересекает площадь, движется по прямой как стрела дорожке парка, как разворачивается и останавливается прямо против лестницы со встречающими. Всадники, державшиеся позади, быстро выстроились между каретой и ступенями и один из них, спешиваясь, подал свиток церемониймейстеру.

Всё важно, чинно, неспешно. Дамиан мельком взглянул на отца. Он держался, но было видно, что это даётся ему непросто, и сердце кольнуло – всё же не стоит откладывать поиски своей единственной. Но это потом, сейчас важно другое. Всё внимание на прибывших, на карету.

Громкие представления королеве каждого, с перечислением всех титулов, званий и регалий. А посольство немалое. Встречающие стояли, выслушивали всё, ведь по протоколу это встреча королевской особы, а не просто иностранных послов.

И даже в этом моменте Юзеппи со своими советниками уязвил Бенестарию – рейна не молоденькая девочка, чтобы выстаивать так долго на ногах. Можно было с принцессой выслать двоих-троих, а остальных представить позже, на вечернем приёме, в тронном зале.

Дамиан почувствовал, как медленно и неумолимо закипает в душе ярость.

Он не глядел на кланяющихся и расшаркивающихся перед королевой Ильдарией послов, а только на дверцу кареты, ожидая, когда же появится самое важное действующее лицо. Ему хотелось выплеснуть на принцессу всю свою ярость, но понимание того, что это невозможно, только сильнее злило, ещё больше туманя разум.

Наконец, дверца открыта, и из тёмного проёма плавно появился девичий стан, с головой накрытый какой-то тканью, из-за которой невозможно рассмотреть даже черты лица. Однако ауру принц оценил сходу: молодость, здоровье, родовой силы совсем чуть-чуть. И это принцесса? А эта длинная густая вуаль, скрывающая не только лицо, но и большую часть фигуры, – что ещё за глупость? Посол, открывший дверцу кареты, протянул принцессе руку, чтобы помочь подняться по ступеням.

Но тут его ловким движением потеснил высокий и широкоплечий Суземский, улыбнувшийся послу так белозубо, что ему почти не пришлось применять силу своих широких плеч. Девушка согласно склонила голову и оперлась на крепкую ладонь Зория, который выглядел таким счастливым, будто это к нему привезли невесту и он без ума от неё.

В голове у Дамиана стало проясняться, злость, ярость уходили, и Третья Призрачная Рука стукнула по лбу – это же Зорий! И он воплощает свой очередной гениальный план. Жаль, не поделился сутью.

Странная пара – девушка под густым непрозрачным покрывалом и Суземский с широкой улыбкой – медленно поднималась по ступеням, вокруг плотной группой, почти наступая на пятки, шли чужеземные послы.

Улыбка лучшего друга почему-то сильно ободрила принца, внушила уверенность, что всё будет хорошо, и душа наполнилась покоем. Теперь он стоял расслаблено, смотрел на послов, запоминая все детали, каждую мелочь, чтобы потом обдумать и, если будет нужно, обсудить.

На предпоследней ступени лестницы девушка неожиданно остановилась и повернула голову к ближайшему из послов, что-то тихо спросила у него, кивнула и сделала два последних шага к Дамиану. Покрывало медленно сползло с её головы, зацепившись за какую-то деталь костюма ближайшего посла, густо увешанного всякими побрякушками, и на принца глянули раскосые бирюзовые глаза, холодные, сильно подведённые чёрным.

Оландезийские послы хором ахнули, кто тише, кто громче, а девушка молча, всё с тем же каменным выражением лица, низко склонилась перед принцем. Отчего её гладко зачёсанные в высокий белый хвост волосы рассыпались по плечам и стекли к ногам отдельными прядями.

Позади и немного сбоку от девушки стоял Суземский и слегка двигал бровью, продолжая улыбаться и выразительно смотреть на принца. Это что-то должно было означать, но Дамиан, понимая, что у гостей что-то пошло не так, не стал размышлять о гримасах друга, а сосредоточился на принцессе и послах.

Девушка распрямила спину и, не отводя своего застывшего взгляда от Дамиана, всё так же молча подала руку Зорию, чтобы он проводил её к королеве. Перед рейной она склонила колено, отчего её величие даже перестала улыбаться своей вежливой и холодной улыбкой – в Бенестарии так преклоняли колени лишь те, кто приносил вассальную клятву. И сейчас такое коленопреклонение было неоднозначным.

Принц же в эту минуту мог увидеть все посольские физиономии: и непроницаемые, как у принцессы, но большей частью растерянные и негодующие. Это, видимо, были самые несдержанные представители посольства. Созерцание оказалось не только забавным, но и познавательным. Теперь кое-что уже можно было сказать о каждом из прибывших – кто ничего не значит, кто задаёт тон, а кто лишь изображает важную шишку.

Вот только понять, настоящая принцесса или нет, Дамиан так и не смог. Да и что означают эти её поклоны – тоже.