— Спасибо, Джек, — сказала Шайлер, когда и Морган, и Блиссбыли благополучно размещены по комнатам.

Она легко коснулась руки юноши, желая намекнуть ему, какмного значат для нее его действия.

Джек улыбнулся; его зеленые глаза сияли в полутьме. Шайлерподумалось, что она никогда еще не видела, чтобы кто-то был настолько спокоен внапряженных обстоятельствах. Джек был фактором стабильности и вел себя какприрожденный лидер; он успокоил встревоженную Блисс и с почтением позаботился оМоргане. Юноша накрыл руку Шайлер своей.

— К твоим услугам. И скажи Блисс — пусть не переживает. Всемы ошибаемся.

Кожа юноши под ее рукой была теплой и гладкой, и Шайлерпочудилось, что они могут стоять так вечно, застыв в дверном проеме ее комнаты.Но потом Джек отпустил ее руку, хотя ей этого не хотелось.

— Ну... спокойной ночи, — пробормотал Джек, кивнув в сторонурассветной зари, постепенно пробивающейся сквозь облака.

Он зашагал прочь, тихо ступая по деревянному полу.

— Спокойной ночи, — прошептала Шайлер. — Приятныхсновидений?

— А то! — откликнулся Джек.

Шайлер тихонько рассмеялась и открыла дверь в свою комнату.Ее последние слова не предназначались Джеку, но от вампира с его сверхчувствительнымслухом трудно что-то утаить.

Тем же утром, но позднее Шайлер с Блисс вместе добрались натакси в аэропорт. Они должны были улететь рейсом в восемь, и после ночногопереполоха им удалось поспать всего по паре часов.

— Ты как, в порядке? — поинтересовалась Шайлер.

— О господи, мне нужно закурить, — сказала Блисс, роясь всумочке. Она вытащила сигарету и закурила, одновременно с этим опустив стекло.— Хочешь?

Шайлер покачала головой.

— Даже не знаю, — призналась Блисс. — Пожалуй, отчасти яжалею, что не подождала. Просто у меня было такое ощущение, что это надосделать. Ну, понимаешь? Потому что Мими все время об этом говорит — и остальныедевчонки только и делают, что хвастают своими фамильярами. А я себя чувствовалаполной дурой... ну, даже не знаю... вроде как девственницей.

— Ну и на что это похоже? — спросила Шайлер.

— Честно?

— Да.

— Это потрясающе, Шайлер. Страшно и прекрасно. Ты словнопоглощаешь его душу. Я ощутила на вкус его... его сущность. А потом япочувствовала себя обалденно. Полный кайф. Теперь я понимаю, зачем это делают,— призналась Блисс.

Такси резко развернулось, и перед девушками открылся вид нагладь безмятежного Карибского моря. Зрелище было эффектное, но обе онирадовались, что возвращаются на грязные, серые улицы Нью-Йорка.

— Я еще не делала этого, — созналась Шайлер, глубоковздохнув.

— Сделаешь, — сказала Блисс, стряхивая пепел в окно. —Только послушай мой совет: когда будешь брать фамильяра, позаботься, чтобы ончто-то для тебя означал. Теперь меня тянет к Моргану, а я этого не хочу. Я еговообще практически не знаю.

ИСТОРИЯ БОЛЕЗНИ

Приют Святой Дафны для душевнобольных

Имя: Маргарет Стэнфорд

Возраст: 16 лет

Поступила: 5 апреля 1869 года

ПРЕДЫСТОРИЯ:

30 апреля 1869 года было рекомендовано лечение изоляцией.Улучшений не произошло. 23 мая 1869 года лечение изоляцией отменено. Навязчивыеидеи, галлюцинации, кошмары сохраняются. Суицидальные стремления стали болеевыраженными. Пациентка буйная, представляет опасность для себя и окружающих.Рекомендован перевод в мягкую палату.

НЫНЕШНЕЕ СОСТОЯНИЕ:

Через неделю после перевода в состоянии пациентки появилисьподвижки. Пациентка была оставлена в клинике на несколько недель, в течениекоторых не наблюдалось ни малейших признаков галлюцинаций, истерии илипомешательства. Если прогресс будет закреплен, рекомендуется через три месяцаотпустить пациентку к семье.

Каждый год ко Дню святого Валентина студенческий советсобирал деньги на покупку роз для вручения ученикам. Розы были четырех цветов:белые, желтые, красные и розовые, и женская часть школы без конца обсуждала ианализировала тонкости значения оттенков. Мими всегда понимала это так: белые —любовь, желтые — дружба, красные — страсть, розовые — тайное обожание. Каждыйгод в День святого Валентина Мими получала самые большие и замысловатые букеты.Как-то раз один из ее людей-фамильяров прислал ей пять дюжин красных роз, дабызаявить о своей бессмертной, самозабвенной страсти.

Мими устроилась на своем месте в химической лаборатории —первым уроком сегодня была химия — и стала ждать цветочного цунами.

Появились посыльные от студенческого комитета с полнымиведрами цветов.

— С праздником святого Валентина! — весело поздравили онираздраженного происходящим мистера Коргана.

— Проходите-проходите, покончим с этим поскорее, —недовольно буркнул он.

Многие девушки получили по нескольку небольших букетов: восновном это были желтые розы. Это означало, что девушки потратили деньги другна друга. Так они помогали соученицам не переживать из-за того, что в этотпраздник кто-то из них остался без цветов.

Шайлер, сидевшая на своем обычном месте — они успелисовершить полный оборот по лаборатории, и она опять вернулась за один стол сОливером, — получила красивый букет желтых роз. Оливер присылал ей такой же впрошлом году, и можно не сомневаться, что приложенная к букету карточкаподписана его аккуратным почерком.

— Спасибо, Олли.

Девушка улыбнулась и вдохнула аромат свежесрезанных цветов.

— А это вам, мистер Хазард-Перри, — сказалапосыльная-первокурсница, вручая ему букет розовых роз.

Оливер покраснел.

— Розовые?

— Тайное обожание! — поддразнила его Шайлер.

Она решила на этот раз послать ему розовые розы, потому чтоони всегда обменивались желтыми и это сделалось уже чересчур предсказуемым.Почему бы не подбавить пикантности?

— Ха! Так и знал, что это от тебя, Скай, — произнес Оливер,снимая с букета карточку. Он прочитал вслух: — «Оливер, будешь моим тайнымвозлюбленным? С любовью, Скай», — потом спрятал карточку обратно в конверт и намгновение отвел взгляд.

Шайлер захотелось заглянуть в его сознание. Она успешноосвоила первую составную часть контроля, телепатию, но Оливер тоже занимался ивскоре овладел противоядием против телепатии, оккульдо, — так называласьспособность закрывать разум от внешнего воздействия, — и Шайлер больше не моглачитать его мысли.

Блисс, сидевшая с Кингсли, получила два букета красных розодинакового размера.