Как Мими ни старалась, она не могла найти причину егоотдаления, его сомнений, его нерешительности. Или все-таки могла?

Она вспомнила лицо Джека на балу Четырех сотен и испыталапотрясение. В его взгляде сквозило абсолютное, самозабвенное обожание. Тогдаона предпочла отмахнуться от этого, сочтя происходящее мимолетным увлечением.Или даже вообще простым любопытством. И это было глупостью с ее стороны. Онадопустила, чтобы гордость затмила ей ясность суждений. Она слишком долго отвсего отмахивалась. Ответ все это время лежал на виду.

Шайлер ван Ален.

Эта маленькая полукровка. Или, точнее говоря, Голубая кровьбез прошлого. Новый дух. Аномалия их вселенной. Тот самый неизвестный фактор,который сбил Джека с толку.

Как она могла не замечать этого раньше?

Шайлер никогда прежде не существовало в их мире — донынешнего момента. Она появилась лишь сейчас, в этом цикле. И лишь в этом циклеузы Джека и Мими оказались под угрозой.

Его влекло к Шайлер — как некогда влекло к Габриэлле. Мимираздраженно сорвала с глаз маску и швырнула в другой конец комнаты, чуть непопав в своего чау-чау Поки. Тот возмущенно взвизгнул.

Габриэлла. Вечно эта Габриэлла! Это было еще даже допадения. Габриэлла, Добродетельная, посланец, белый архангел, принесший весть оспасении. Мими с Джеком были ангелами преисподней, призванными нести тьму ирасплату, дабы напоминать людям об их смертности. И все же Джека, Аббадона,всегда влекло к свету.

«И это про меня говорят, что я норовлю лезть наверх посоциальной лестнице?» — возмущенно подумала Мими.

Мими вспомнила, что Джек на протяжении столетий былнедоволен выпавшим ему жребием, что его стеснял его титул и должность — ангелразрушения. Мими слишком хорошо знала своего брата и была уверена, что онникогда не побоится взять на себя ответственность. Но ей хотелось бы, чтобыДжек принял мир таким, каков он есть, а не стремился к чему-то большему. Именноиз-за этого изначально они и оказались втянуты в неприятности. Они последовализа Люцифером во время его восхождения; Джек думал, что если он засияет, какстоль любимое Габриэллой солнце, то сумеет завоевать ее руку. Но Габриэллаотвергла его, и даже тогда, когда на земле она оставила Михаила, сердце ееобратилось к какому-то человеку, а не к Аббадону Темному.

Между близняшками Форс секретов не существовало. Миминаучилась жить, зная, что лицо Габриэллы являлось Джеку в снах на протяжениитысячи лет. Но теперь влечение переместилось с матери на дочь, и этого Мими ужене могла стерпеть.

Она поняла, что ей нужно делать. Ее долг — спасти их узы,спасти их самих.

Уничтожить Шайлер ван Ален.

Стук в дверь был таким настойчивым, что тонкие ротанговыестены расположенной на берегу гостиницы затряслись. Этот стук нарушилрассветную тишину. Было почти пять утра.

— Шайлер! Шайлер! Проснись!

Шайлер кое-как слезла с постели и со скрипом приоткрыладверь. В прихожей стояла Блисс, чем-то ужасно перепуганная. На девушке все ещебыл вчерашний наряд, а растрепанные волосы торчали в разные стороны.

Шайлер сняла цепочку и распахнула дверь.

— Чего?

— О господи, Шайлер, помоги мне, умоляю! Я влипла но уши! Ябоюсь, он умер! — выпалила Блисс.

Девушку трясло, и она никак не могла остановиться.

Шайлер мгновенно проснулась.

— Умер? Кто умер?

— Морган... ассистент... я... пойдем скорее!

Пока Шайлер бежала рядом с ней по берегу, Блисс рассказалаей всю историю.

— Я... я выполнила церемонию Оскулор. Священное целование.Даже не знаю — просто у меня было такое ощущение, что так надо. Я хотелапоскорее покончить с этим, понимаешь? А то среди принятых в этом году яосталась единственная, кто этого еще не делал!.. И это было здорово, простообалденно, и его, кажется, тоже здорово пробрало, но потом... даже не знаю,наверное, я зашла слишком далеко. Ой, блин! Шайлер, если Комитет об этом узнает,у меня будут кошмарные неприятности!..

Блисс привела Шайлер туда, где они устроились ночью сМорганом, в уединенный уголок, под пальмой, за песчаным холмом.

Парень лежал ничком на песке, и из двух маленьких дырочек нашее до сих пор сочилась кровь.

— Он не дышит, — со страхом произнесла Блисс. — Наверное, язашла слишком далеко.

Шайлер присела и проверила пульс.

— Пульса нет.

— О господи, они меня уничтожат! Такого же еще не бывало,чтобы человека убили в процессе церемонии! Никогда не бывало!

— Тише, дай подумать... Джек. Нам нужно найти Джека, —решила Шайлер.

— Джека? Зачем?

— Затем, что он уже это делал. Может, Морган и не мертв.Может, такое случается с Красной кровью после ритуала. Может, Джек знаетчто-нибудь такое, чего не знаем мы.

Блисс едва успела постучаться к нему, а Джек уже стоял напороге, полностью одетый и совершенно проснувшийся. Шайлер поразилась егоскорости. Да, велокс — это как раз для него. Самой Шайлер и в голову не пришлоиспользовать вампирскую скорость для этих целей — она до сих пор была в пижаме.Джек выслушал рассказ Блисс и через считанные секунды уже был рядом с парнем.Он опустился на песок и проверил пульс Моргана, прижав пальцы к его шее.

— Пульс есть. Вот здесь слышно. Очень слабый, но есть.

— Ох, слава богу! — воскликнула девушка и с облегчениемопустилась на песок.

— Так с ним все будет в порядке? — спросила Шайлер.

— Да, все будет в порядке, — ответил Джек. — Возможно, он невспомнит о том, что произошло, но, когда очнется, он будет искать тебя. Егобудет тянуть к тебе, потому что ты отметила его, сделала своим.

— Почему?

— Потому, что священное целование создает узы. Оно означает,что он теперь твой. Никакой другой вампир не сможет отнять его у тебя. Когда тыего взяла, твоя кровь проникла в его жилы, и теперь его кровь будет ядом длялюбого другого представителя Голубой крови.

Блисс с Шайлер обдумали новую информацию.

— Так он теперь вроде как мой парень? — спросила Блисс.

Она не была уверена, что ей действительно этого хочется.

— Если ты этого желаешь, — согласился Джек. — Видишь ли, этодело не пустяковое. Оно кое-что означает. Для обеих сторон.

Блисс покраснела.

— Я...

— Ничего страшного, — сказал Джек. Он поднял Моргана. —Только давайте отнесем его к нему в комнату. Возможно, наутро он будет считать,что у него просто особо тяжкое похмелье.