«Тогда чем он их отпугнул?»

– Папа-а! Очнись, пожалуйста! Ты нам сейчас очень нужен! – попросил я, но отец молчал. Кожа на его щеках, казалось, усохла еще больше, полностью обтянув череп. Теперь он напоминал мумию. Боже, я даже мог рассмотреть мышцы, которые двигались на скулах.

– Надо уходить! – повторила девушка.

– А он? – Я показал на отца.

– Мы не сможем его спасти! – ответила она. – Знаю, что тебе плохо. Но это неизбежно!

Я понимал, что девушка права, только все равно не собирался бросать папу.

– Бегите! Уходите! Сейчас же! – приказал я Пуху с Наташей.

Те переглянулись. Рыжая покачала головой:

– Только с тобой!

– Я не могу, а вам нечего здесь делать. По-моему, сейчас в подъезде тихо – вдруг у вас получится…

– М-мы не по-пойдем без те-тебя! – произнес Пух, сжимая трубу от пылесоса – настоящий Конан-варвар!

Непроизвольно улыбнулся.

– Ч-что сме-смешного? – не понял Пух.

– Ничего, последствия стресса, – пояснил я. – Вам правда не стоит оставаться здесь из-за меня. А я… я останусь с отцом, даже если… короче, все равно… Это мое решение – и точка!

Рыжая смотрела то на окно, то на меня. В любой миг с другой стороны стекла могли появиться твари. Потом выдохнула:

– Мы остаемся! Может, подвинем эту стенку?! – спросила она, показывая на сервант. Тяжелый, но задержит ли он тварей?! Если да, то очень ненадолго. Да и про окно на кухне не стоит забывать.

– Ч-что стоим, по-поехали! – воскликнул Пух и первым навалился на стенку. Та скрипнула, сдвигаясь к балконной двери.

– Значит, оборона? – произнес я. – Что ж, пусть будет оборона!

И как бы намекая на недальновидность выбора, в ванной заорал кот.

* * *

Сервант хоть и перегородил большую часть оконного проема в зале, но все равно оставалась щель, через которую могло протиснуться небольшое животное вроде кота. А еще оставалась проблема с окном в кухне, где к тому же обитал мертвый дед. Окно там мы забаррикадировали столом – слишком хлипкая защита, как ни крути.

Вооружение тоже оставляло желать лучшего. У меня лук, у Пуха – труба от пылесоса, Наташа схватила ножницы.

– И что, застрижешь насмерть?! – съязвил я.

– Еще раз состришь – воткну в глаз, – ответила девушка.

«А баба-то – не промах, – подумал я. – Мы, наверное, были бы отличной парой, жаль, не в этой жизни».

– Готовы? – спросил я.

Пух сглотнул, но кивнул.

– Всегда готовы! – сказала Наташа.

«И в кого только она настолько отмороженная?! – подумал я. – Ведь знает, что дело – провальное. Как пить дать, тут и помрем, никакие шкафы со столами не помогут».

В зале стало заметно темнее. В нос ударил трупный смрад.

– Они здесь! – сказал я.

Пустил стрелу в первую тварь. Псина мордой ударилась о стекло, отчего по нему паутиной пробежала трещина. Стрела пролетела между шкафом и стеной – вошла прямо в глаз твари. Та взвыла и отпала.

Но за ней уже лезла другая – кот. Рыжий комок меха начал биться головой о стекло, оставляя кровавые подтеки.

Трупный запах стал нестерпимым.

– Че-чем они де-держатся? – спросил Пух.

– Хрен их знает.

– Присоски, – предположила рыжая и, заметив мой удивленный взгляд, добавила: – Да, я иногда и книжки читаю.

– Типа не тупая блондинка, да?

Девушка хмыкнула.

– Между прочим, в той книжке, про которую речь, подобных тварей звали альфа-псы.

– И что с того?

– Так вот, у них были присоски, которыми они пользовались для того, чтобы передвигаться по стенам. Мне кажется, здесь та же история. Альфа-псы, альфа-коты и кто там еще?!

– Ты мне лучше скажи, как их убить. В твоей книжке про это было что-нибудь?

– Там чувак медленно превращался в одного из псов – пил кровь людей и все такое. И твари его не трогали.

– Да уж, не самый лучший для нас вариант.

Пустил следующую стрелу – кот отпал с пробитой стрелой черепушкой.

– Со-соберетесь пить к-кровь – ска-скажите за-заранее! – попросил Пух. – Я вы-выйду.

– Обязательно! Пришлю тебе письменный запрос. С печатью!

Сталкер улыбнулся, но улыбка тут же исчезла с лица – огромная псина типа сенбернара атаковала с тыла. Похоже, проникла в квартиру с кухни, отбросив в сторону стол.

Наташа с ходу вонзила нож в горло твари. Монстр, захлебываясь собственной кровью, повалился на пол.

– Почему она не дохнет? – рыжая продолжала наносить удар за ударом по твари. Та корчилась в агонии, булькала кровью, но и не думала затихать.

– Они как зомби – так что в голову! – предположил я.

Рыжая всадила твари нож в череп, но без толку.

– Не помогает! Это не работает! – констатировала она.

Ошарашенно посмотрел на корчащегося в крови монстра.

«А что же тогда с теми, которых я подстрелил? Они тоже не умерли? Или уже однажды умерших второй раз убить нельзя?!»

Движение на балконе.

Псина со стрелой, торчащей из глаза, посмотрела сквозь остатки разбитого стекла. Зарычала.

– Они не умирают! – выдохнул я.

– Только заметил, да? – Рыжая расправлялась с еще одной собакой, проникшей через кухню. Пух помогал ей, молотя трубой по морде твари.

– Это не поможет! – вдруг раздался голос.

Отец! Он пришел в себя!

Кинул лук Пуху:

– Подмени-ка!

Толстяк озадаченно посмотрел на новое оружие:

– Не-не думаю, что по-получится!

– Запри кухню! – закричал я Наташе. – Иначе – хана!

Та бросилась к двери, а я – к отцу.

– Папа-а! Ты что-то сказал?

– Это… не поможет! – прошептал он. Губы, покрытые язвами, едва шевелились.

– Не поможет?!

– Да, они уже мертвы… Однажды… Но Катя…

– Где она, папа?

– Она у него… дома, а потом… Ленина… Девятнад…

– У кого, папа?

– Надо уходить! – закричала Наташа с кухни. Там слышались звуки борьбы – похоже, девушка дралась с очередной тварью.

Пух показал на опустевший колчан:

– Все! Пусто!

– Она у Губы, – продолжил отец.

– Пап, кто это?

Что-то нечленораздельное в ответ.