Лика расслабилась. Из глаз, из лица, из движений рук, из положения тела — из неё ушло то напряжение, которое так мучило девушку на земле. Здесь, на небе она была дома. Здесь она была счастлива.

Услышав наглое замечание эльфа, он попытался пнуть мальчишку. Робин ловко увернулся и пакостно захохотал. Лика засмеялась тоже — как будто зазвенели хрустальные колокольчики.

— Ты слишком мал, эльф, — равнодушно отметила она. — Кто это с тобой? Он не похож на эльфа.

Робин стал серьёзным.

— Твоё второе из трёх, Л'ииикькая, — понизив голос, признался он.

Девушка вскочила на ноги и издала пронзительный крик.

— Это?! Это?!! О-о-о!.. И ты посмел!..

Она топнула ногой и облако под ней вздрогнуло как получившая шпоры лошадь.

— Вы пожалеете об этом! — посулила она, погоняя облако.

— Погоди, Л'ииикькая! — прокричал ей вслед эльф. — Я хотел только спросить…

— Я отомщу! — донеслось издалека.

— Мы не нарочно!..

Рейнеке растерянно смотрел девушке вслед. Его предупреждали, что она не будет о нём помнить, но чтобы так…

— Эх! — расстроенно проговорил эльфёныш. — Пойди пойми этих женщин! Между прочем, ты её спас!

— От чего? — оторопело спросил волшебник. — И что такое второе из трёх?

— Потом, — отмахнулся мальчишка. — Лучше приготовься. Скоро тут будет весело!

Рейнеке встряхнулся. Радостные нотки в голосе товарища заставили его насторожиться.

— Ты, что, нарочно всё это подстроил?!

— Ну… — засмеялся эльф. — Честно говоря, я собирался разозлить её иначе. Но нам повезло.

— Повезло?!

— Слушай, — терпеливо произнёс Робин. — Ты, похоже, совсем туго соображаешь. Как иначе ты собирался вызвать бурю?!

Однако время шло и ничего не происходило.

— Мда… — потянул эльф, когда солнце начало клониться к закату. — Небеса изменились за эти сто лет…

— О чём ты? — устало спросил Рейнеке.

Ему было плохо в воздушной пустоте, ветер пронизывал его насквозь, а отсутствие какой бы то ни было опоры заставляло каждое мгновение ощущать себя так, будто он летит в пропасть. Они дважды пытались оседлать облака, но оба раза до них доходили сильфы и требовали вернуть воздушному народу его собственность. В первый раз Робин с ними поругался, но они стояли на своём, пока маленький занудный эльф не пожал плечами и не сдался. Во второй раз он пытался найти укромное местечко, но на небе, похоже, таких не было. Приходилось висеть в воздухе. Робин пел, то заливаясь корольком, то принимая образ мальчишки — в нём он орал писклявым голоском плохо рифмованные вирши. Остановить его было невозможно, прибить не получалось.

— Я думал, Л'ииикькая нападёт на нас сразу же. Сильфы, когда в ярости, не раздумывают слишком долго. Но вот мы здесь и ничего не произошло.

— Может, она успокоилась? — с надеждой спросил Рейнеке. Он подозревал, что загадочное «второе из трёх» как-то связано с тем, чем он был для Лики на земле, но представить не мог, чем же он был по мнению сильфов.

— Сильф?! Успокоилась?! Ха! Нет! Будь уверен, скоро здесь будет весело. Очень весело.

Он беспокойно оглянулся на заходящее солнце и добавил:

— Скорее бы…

— Это ещё почему? — подозрительно спросил маг.

— Какой же ты зануда, смертный, — вздохнул эльф. — Почему бы тебе не принимать мои слова на веру?

— Твои? — хмыкнул Рейнеке. — Ищи другого дурака.

— Ну, хорошо, — закатил глаза Робин. — Потому что, дурья твоя башка, в темноте ничего не видно!

— И?..

— Да как ты поверишь в себя, если ты не будешь себя видеть, дурак! Ты ведь голая душа! В темноте — фьюить — ветерок подует — и нет тебя!

— Ты говорил, что люди по утрам возвращаются в свои тела, — напомнил Рейнеке. — Значит, души летают во сне? По ночам, получается. Так нас учили в ордене.

— Не совсем, — поморщился эльф. — Во-первых, не всегда. Во-вторых, не всегда ты взлетаешь в небо. А в-третьих, если ты найдёшь мне дурака, которому снится сон о том, что он висит между небом и землёй и так всю ночь, то радуйся, хоть кто-то дурнее тебя!

— Прекрати свои шутки, эльф, — нахмурился Рейнеке.

— Я не шучу. Я пытаюсь тебе сказать, что во сне с человеком что-то происходит, а когда с тобой что-то происходит, верить в себя гораздо легче.

— Вернёмся обратно, — предложил Рейнеке.

Эльф покачал головой.

— Я истратил серебряную пудру, которую получил от бабушки, — хмуро пояснил он. — Второй раз мне не поднять тебя в небо.

— Невелика потеря, — пробурчал человек.

— Ха! А как же великая услуга воздушному народу? И потом, маг, а если всё веселье случится без нас?

— О каком веселье ты говоришь? — рассердился волшебник.

— Тш-ш-ш! — прошипел эльфёныш. — Кажется, начинается.

— Что?..

— Слушай!

Сначала Рейнеке не слышал ничего, только вой ветра доносился откуда-то с запада, где ярко-алым горел закат. Он успел подумать, что закат, в отличие от рассвета, не причиняет ему вреда, когда Робин превратился в королька и возбуждённо зачирикал.

— Глупец! — пел он. — Глупец! Яркий закат — к ветру! А этот закат — к буре! Будет такая буря, каких здесь давно не видывали! Она разозлила ветра! Л'ииикькая сумела их раздразнить! Нас сметёт, нас развеет! Держись, сын земли, держись!

Рейнеке схватился за флейту, но Робин принялся клевать его руки и голову.

— Убери, глупец, убери! Ветра уже злы, нет смысла дразнить их ещё пуще!

— Это твоя выдумка! — рассердился Рейнеке и, изловчившись, стащил птичку со своей головы. — Во что ты нас втравил?!

Схваченный за хвост королёк трепыхнул крылышками и снова стал уродливым мальчишкой. Он оскалил мелкие острые зубы.

— Гроза, сын земли. Сейчас начнётся гроза. Будь готов спасать народ воздуха.

— Какая гроза? — моргнул Рейнеке. — Весна только-только началась.

Эльфёнок залился звонким смехом.

— Раскрой глаза, сын земли! Ты разозлил дочерей воздуха!

— Я разозлил?! — потерял терпение волшебник. — Ты, крысёныш, сказал что-то Лике, и она…

— Ну, сказал, — неожиданно мирно подтвердил Робин. — Не трясись ты так, я уверен, ты справишься.

Рейнеке вздохнул. Гроза всё приближалась, а эльфёныш не собирался ничего объяснять, пока она не начнётся.

— Чем ты её раздразнил?