Спустя минуты три пошла информация. Боевые машины практически все выжили, несколько легких танков не ответили. Сервисным пришлось хуже, потери – 4,73 %. Ордер встал, ремонтники покатили к битым машинам. Так, стоять долго нельзя, могут тоже накрыть. По идее, ядерные заряды имеет смысл посылать одним залпом, надеюсь, две бомбы – все, что они прихватили с собой на всякий случай, но по неподвижной цели могут и обычными кинетическими снарядами засандалить.

– Шано, попытайся связаться с другими отрядами, выясни потери.

Он прикипел к рации, пытаясь связаться с нашими. Я дал команду сервисным роботам снять со вставших машин топливо, снаряды, расходники и ремкомплекты. На попытки реанимировать танки – десять минут. Потом продолжаем движение.

– Три группы не отвечают, – сказал напарник.

– Ну и какие, не тяни!

– Новый офицер с замом, не запомнил, как их зовут. – Толо, его звали Толо. А зама я и сам не запомнил! – Еще одна группа из новичков, которые у портала присоединились. Третья – один из наших курсантов, Стох, и бывший полицейский, которого в первые дни отбили Тутор…

Помню их… всех жаль, но, когда узнал человека, терять его тяжелее. Будем надеяться, что просто их транспорты повредили.

– А как общие потери?

– В тех группах непонятно, но всех накрыть не должны. В целом скакнули до сорока процентов, почти сорока двух, но на атаку должно хватить. Это если не считать те танки, которые выжили в тех группах.

Должно хватить. Плюс к точке сбора подтянутся машины из разбитых отрядов. Если не встретим сильных заслонов на пути. Хотя после ядерного удара скорее не встретим. Я подкорректировал маршрут, чтобы обойти самые горячие зоны. Задержка – около десяти минут от расчетного времени, сообщил лейтенанту. После снова завалился спать. Как ни странно, даже после такого уснул быстро.

Проснулся, выпил витаминизированного коктейля. Спросил у Шано, как дела, он сообщил, что у нас осталось около 80 % машин, а в целом по армаде более 57 %. Мы уже практически в точке сбора. Там уже третья, седьмая и шестнадцатая группы. Заправляются, пополняют боезапас, ждут остальных, чтобы навалиться всем сразу, а не по одиночке, ударить сомкнутым кулаком. До места сбора добрались быстро, пока я просматривал статистику соединения. Все очень хорошо, у боевых машин 100 % боеприпасов, 78,3 % танков в строю, сервисные машины имеют еще четырехкратный боезапас, горючего хватит на марш обратно. Нас стало меньше, но мы столь же опасны, злы и кусачи. Две колонны пришли без живых бойцов, одна вообще в виде жалкого огрызка – та, которая на марше, в неудобном месте получила удар с орбиты и потеряла наших товарищей. Пришло и немного жутко фонящих машин, из трех отрядов, попавших под ядерную атаку. Собирались почти двадцать минут, за это время сбили дюжину разведывательных самолетов врага. Дурацкая трата сил, нас и так хорошо видно с орбиты, к чему разведка? Как бы не приголубили оттуда, пока мы так тесно стоим, но обошлось, взвыли на форсаже моторы, и армада двинулась на узловую базу. Мастодонты стреляли не преставая, разнося вражеские укрепления, тут они не экономили, жгли боезапас как семечки. Это наш, вернее, их последний бой. Остатки еще могут пошалить по окрестностям, но, чувствую, на штурме этой базы мы нашу робоармию положим практически полностью.

Укрепрайон врага отвечал, и теперь они иногда выводили из строя даже тяжелые танки. К ним тут же подлетали сервисные машины, ковырялись в их внутренностях. И иногда вновь вводили в строй. Но, глядя на статистику, я видел, что наша основная ударная сила постепенно таяла. Тут в проходы между мастодонтами вышли на позиции средние танки и затявкали своими орудиями. Далее пошла в ход мелочь, проходя в разбитые орудиями проломы, успокаивая пулеметами и легкими орудиями врага. Противостояние длилось пару часов. Уже к началу его я понял, что мы победили. Слишком много техники довели сюда, слишком слабые у противника противотанковые средства. Легкие танки прошили оборону врага, сгорая сами, начали зачищать базу. За ними средние, шевеля своими грозными орудиями, мастодонты остались за границами базы. Теперь пойдет зачистка, слово из арсенала техов, очень правильное слово. Это логово именно надо зачистить. Ладно, мне нужно отдохнуть. Почему-то я совсем выдохся. Шано тоже еле держался. Базу раскололи как орех и выгрызли всю ее мягкую сердцевину. А в строю почти четверть роботов! Никак не ожидал такого. Хотя и смотрел во все глаза, переключаясь с одного танка на другой, пытался внести свою лепту в управление боем, по большому счету машины все сделали за меня. Они быстрее засекали врага, быстрее стреляли, лучше ориентировались в бою. Самое обидное, мы сейчас ставили финальную точку в этой фазе войны, но ничего интересного в атаке на базу не было! Все тот же «огонь и натиск», разве что противотанковых средств у противника было больше. Лейтенант запретил машинам с экипажем приближаться к базе, так что и риска почти не было. Все мы были просто наблюдателями за тем, как наши танки шинкуют живую силу противника. Иногда машину, с которой я наблюдал за боем, нанизывал голубой разряд тяжелого плазменного орудия, и приходилось переключаться на другую. Иногда танк ловил вражескую ракету или подрывался на мине – конгереты «додумались» до такого очевидного способа борьбы с техникой. Приходилось наблюдать за тем, как жрецы пытались остановить роботов, но всегда безуспешно. Напрягая все свои силы, они сжигали несколько танков, но их было слишком много, и рано или поздно очередной ставил жирную точку в этом противостоянии.

В общем, ничего эпического не было. Даже не понятно, зачем мы были нужны в этом сражении, могли бы танкам дать задание и отправить их через полконтинента разбираться с этой базой. Меньше бы товарищей потеряли. Но это не моего ума дело, вероятно, присутствие живых командиров было нужно на всякий случай. Ведь я правил в процессе таблицы расхода боеприпасов.

После полного разгрома лейтенант приказал оттягиваться дальше, за базу, в городские кварталы, где мы имели хоть какое-то прикрытие от глаз с орбиты. Наиболее фонящие машины оставили на развалинах базы, в качестве своеобразной засады, если конгереты сунутся сюда, а им придется это сделать, много имущества здесь осталось, да и место удобное, а тут их и встретят роботы в автоматическом режиме. Часть отправили на всякие удобные места, в том же качестве. Мне кажется, лейтенант просто не ожидал, что у нас останется столько работоспособной, правда, слегка фонящей техники – всем пришлось на пути ко второй базе пройти через зону радиоактивного заражения.

Соперников для наших танков на этом континенте практически не осталось. Я удивлен. После разгрома в первые дни войны силам особого периода удалось собраться и отомстить врагу. Бо́льшую часть врагов перемололи наши танки, но и другие отряды не сидели без дела. Пользуясь неразберихой, которую мы спровоцировали, конгеретов здесь практически всех вырезали.

А стаи Ночных охотников? Перебили, как и мы, днем. А остальные сами сдохли – срок жизни у них короткий. Главное не в этом, просто я в некотором… В общем, что делать дальше? Можно прошвырнуться на соседний континент, но там есть кому извести врагов. Они деморализованы, по уму, их нужно эвакуировать на орбиту. Но наши люди сели на их командные частоты и вскрыли шифры. Командующий сил вторжения взошел на алтарь, руководит сейчас старший жрец. Среди армейцев провели децимацию, невзирая на чины. Оставшимся на земле приказали держаться, скоро будет подкрепление. Ориентировочно через две недели. Наши танки командование решило рассредоточить в городе, в качестве роботов-охотников, пока на планету не высадится вторая волна десанта, они будут работать как автоинформаторы, сообщая всем о необходимости покинуть город, сокращая таким образом потери среди остатков городского население, а потом машины перейдут в параноидальный режим, уничтожая все, что попадется «на глаза».