Катерина прикрыла глаза, надеясь, что получится заснуть. Она уже знала, что сейчас ее не должны беспокоить. Только вечером придет с осмотром врач, и снова будет мучить ее безуспешными попытками вылечить.

Но стоило ей слегка забыться, как из этого блаженного состояния ее выдернул стук открывшейся двери. Кто-то торопливо вошел в палату и, цокая каблуками, подошел к ее кровати. Катерина с трудом подняла отяжелевшие веки и с удивлением уставилась в знакомое лицо.

— Как ты сюда пробралась? — только спросила она.

Посетительница рассмеялась.

— Для ведьм не существует преград, — доложила она и уселась рядом с ней на кровати.

Катерина вздохнула. Видимо, Вольдемара будет преследовать ее всю оставшуюся жизнь.

Совершенно странным образом в обществе ведьмы Катерина почувствовала себя немного лучше. Все-таки Вольдемара распространяла какую-то особенную энергетику. Попав в ее поле, хотелось немедленно встать и начать что-то делать. Можно даже сказать, что она почти обрадовалась ее визиту. Почти — потому что в ее положении радость вообще была чем-то недозволительным.

Но Вольдемара, видимо, не догадывалась о том, какое впечатление производит. Иначе точно не решилась бы его испортить. А она это сделала самым грубым образом.

— В общем, я почему решила прийти, — заговорщически сказала она. — Мне тут сон приснился, вещий…

Катерина глухо застонала. Может, хватит с нее всех этих мистических штучек? Ну еще какие сны?

— Да ты сначала послушай, — не дала ей во всех красках представить сцену изгнания Вольдемара. — Просто так такие видения не посещают.

Она назидательно подняла палец к потолку, словно от этого в ее словах мог появиться здравый смысл.

— Значит, иду я по заснеженному полю, — продолжила ведьма, не обращая внимания на то, как Катерина недовольно морщит нос. — И вокруг — ничего. Только сугробы. И передвигаться еще, главное дело, так тяжело, ноги в снег проваливаются, но я не сдаюсь. И вдруг слышу — голос. Твой!

Вольдемара многозначительно посмотрела на свою слушательницу, словно пытаясь разгадать, какое впечатление производит на нее рассказ. Ничего, кроме обреченности Катеринино лицо не выражало. Но ведьму это не смутило.

— И вроде ты на помощь зовешь и плачешь, — продолжила она. — Оглянулась я и смотрю, точно, ты. По пояс в сугробе завязла и выбраться не можешь. И тут снег пошел. Сыпется на тебя и все выше и выше заметает. Еще чуть-чуть и с головой засыплет.

Рассказывала ведьма так, словно играла на сцене театра. И паузы в нужном месте выдерживала, и глаза страшные делала, и интонацию меняла. Да уж, без актерского таланта в ее ремесле никак. В какой-то момент Катерина и правда почувствовала холод, будто на самом деле сидела в сугробе. И даже немного испугалась.

— Ну, я на помощь к тебе и рванула, — ведьма бросила еще один загадочный взгляд. — Схватила тебя за руку и как дерну! И проснулась. И знаешь, что это значит?

— Может то, что тебе бы сбор какой-нибудь успокоительный попить? — пожала плечами Катерина. — Чтобы спалось лучше?

Нет, она не даст заново втянуть себя в эту историю. Хватит, и так уже нарубила дров.

— Я бы на твоем месте не шутила такими вещами, — назидательно произнесла ведьма. — Тебе вон Вселенная помочь хочет, информацию присылает, а ты лежишь, словно помирать собралась.

— Ну и что мне с этой очень ценной информацией делать? — Катерина чувствовала, как где-то внутри нее вскипает злость, придавая ей силы. — Я и без нее знала, что глубоко застряла. Только не в снегу, а в…

Она махнула рукой, так и не договорив. Разве этой чокнутой что-то объяснишь?

И правда, переубедить Вольдемару было невозможно. По крайней мере, в этом бою она точно не собиралась сдаваться.

— Это еще не все, — сказала она с таким выражением, словно готовилась достать из рукава главный козырь. — Не могла я после этого кошмара уснуть и решила еще раз карты на твоего суженого раскинуть. И как я их ни раскладывала, все время выходит, что нет у него другой. Вот хоть тресни, а нет!

Вольдемара недоуменно развела руками. Видимо, она в самом деле никак не могла разгадать загадку, заданную ей колодой таро. Катерине даже стало жалко несчастную ведьму. Ведь и правда будет мучиться и раскладывать снова и снова свои пасьянсы.

— Ничего странного, — решила она сжалиться. — Бывшая жена действительно к моему «М» не возвращалась. Это другой «М» свое счастье обрел, которого вы мне навязать пытались.

Ведьма опешила:

— Это как так? А ну-ка, расскажи поподробнее, — потребовала она.

И Катерина рассказала ей все. Даже сама удивилась тому, с какой готовностью хлынули из нее слова. Как будто она только и ждала момента, чтобы выложить кому-нибудь эту дурацкую запутанную историю. Про сбежавшее кольцо и полное совпадение предсказания. Про порванную юбку. Про синяк. И предсказанное сближение. И про ее отказ. И про письмо, которым вся эта история закончилась.

— Так что теперь он в Сибири, и видеть меня не желает, — закончила она и обвела глазами палату, словно подчеркивая свое бедственное положение.

Выговорившись, она с удивлением заметила, что ей стало легче. Нет, камень на душе еще оставался, и преогромный. Но кусочек от него уже кто-то отколол. Пусть и маленький, но все равно заметный.

Более того, Вольдемара теперь уже не вызывала у нее никаких отрицательных эмоций. Катерина была благодарна ей за то, что та выслушала ее рассказ с самым серьезным видом. Только иногда округляла глаза, выражая свое удивление. И еще девушка поняла: ведьма на ее стороне. Союзник, конечно, так себе, но почему-то от этого на душе потеплело. Так что в итоге она даже сделала то, что вообще не собиралась. Вынула из-под подушки письмо Максима и протянула ведьме.

Та внимательно изучила его и бросила на Катерину полный сочувствия взгляд.

— Ты уже ему звонила? — спросила она.

— Говорю же, не оставил он номера, — поморщилась Катерина.

— И что, даже рабочего на сайте компании нет? Да быть такого не может! — не собиралась сдаваться ведьма.

— Номер на сайте, может, и есть, — кивнула больная. — Только вот звонки все принимает секретарша. И наверняка спросит, кто это желает с Максимом Викторовичем разговаривать и по какому поводу. И что я ей скажу? А вдруг он запретит соединять его со мной? Не хочу!

С минуту Вольдемара удрученно молчала, а потом треснула себя ладонью по лбу.

— Ну, конечно! — закричала она так, что у хлипкой больничной кровати затряслись ножки. — Вот поэтому я тебя в снегу и видела! В Сибирь тебе ехать надо! Там, где снег, ты и найдешь свое счастье.

Не в силах оставаться на месте, Вольдемара вскочила и возбужденно забегала по палате.

— Это же сколько мы времени потеряли, — бормотала она. — Ну ладно я. Но ты-то чего столько здесь провалялась? Тебе надо любовь свою спасать. А ты лежишь вот, отдыхаешь.