— А, понятно. Поправляйся соседка. — Николай исчез.

— Зараза любопытная. — Мать взяла с земли сорванный неудачным падением зеленый помидор и бросила в сторону забора.

Без корсета она бы и не докинула, но костюм придал ее броску дополнительного ускорения. Зеленый помидор с грохотом ударился в забор из оцинкованного листа, оставив на нем вмятину.

— Блин, мам, не успел предупредить.

— Ой. — Мать присела на перевернутое вверх дном пустое ведро.

Спустя секунду, над забором снова показалась голова соседа. Он, молча, взирал на нас, не задавая никаких вопросов.

— Николай, я все подправлю. — Пообещал отец. — Так получилось.

— Ну, вы даете, соседи. — Он снова исчез.

— Сними с меня сынок эту штуку. — Скорбно попросила мать. — Боюсь я ее.

— Ладно, сниму, но ты имей ввиду, что причина не в ней, а в твоей неопытности. При правильном использовании и результат будет правильный. Я оставлю ее у вас, надевайте, когда тяжело работать нужно и не бойтесь.

— Я буду носить эту штуку, и мать на руках буду носить. — Нашел компромисс отец.

— Ладно, я еще не решила. — Она испугалась, что супруг применит не во благо свойства корсета.

Отец сходил в машину и принес термос с приготовленным дома чаем и пакет с отсыревшими плюшками. Завтрак устроили на раскладном столике, усевшись вокруг него на ведрах. Поговорили обо всем. Я рассказал о сожалениях Ляли, что ее не приглашают.

— Игорь, ну как ты представляешь это? — Спросила меня мать. — Я никак привыкнуть не могу, хоть и знаю ее долго, а ну-ка Николай увидит ее. Нам ведь жизни не дадут. Отец еще со своими зажигалками тут на себя подозрения наводит.

— Это последняя партия. — Оправдался батя. — На телек накопил, всё, теперь в завязке. Скажу, родственника расстреляли без суда и следствия, за контрабанду.

— Не дача, скажут, а цирк какой-то. — Не унималась мать.

— Во! — Отец поднял палец вверх. — Хочешь новость про цирк?

— Давай. — Мне было, в принципе, все равно, какие истории слушать.

— Две недели назад каждый столб в нашем городе оклеили афишами, что приезжает с гастролями столичный цирк, с дрессированными животными, с клоунами, фокусниками и акробатами. Народ раскупил билеты заранее, ждал, и дождался. Только цирк оказался далеко не столичным. Животные выглядели так, словно были на последнем издыхании, клоуны не просыхали, а акробаты вообще не приехали. Народ тихо возмущался, но так, между собой. Все же понимают, что за большими деньгами в наш город никто не приедет. Только такие, заезжие, кому на последний кусок хлеба не хватало.

— И в чем же новость? — Я понял, что история просто так не закончилась.

— А в том, что во время гастролей в городе пропали двое детей. Поначалу пропажи с гастролями никто не связал, но полиция каким-то образом вышла на след. Был штурм. Спецназ с автоматами взял всё руководство цирка. Те, не ждали, что их так быстро вычислят. Заломали руки за спину и в кутузку.

— А детей нашли? — Нетерпеливо спросил я.

— Нашли. И других нашли. Из других городов. Циркачи, как цыгане, воровали детей, учили их с малолетства подрезать кошельки у зрителей, чтобы еще и косвенный доход от гастролей получать. Те еще фокусники. Город до сих пор на ушах стоит. Не знают, что делать с животными. Их кормить надо, а то передохнут.

— А что и дрессировщиков взяли?

— Не знаю. — Отец пожал плечами. — Я бы скормил таких дрессировщиков этим животным.

История с цирком запала мне в душу. Я представил себе бродячий цирк, во главе которого находится один, или даже несколько иномирцев, использующих свое предприятие для темных дел. В силу своего склада ума я не смог сразу придумать, какие темные дела можно творить с помощью бродячего цирка, кроме тех, о которых рассказал отец.

— Чего задумался? — Мать заметила, что я погрузился в размышления.

— Да так, ничего. У нас сейчас новая забота, ищем всяких негодяев по мирам, которые умеют так же, как и мы по них перемещаться.

— А это не опасно, сынок? — Спросила мать обеспокоенно.

— Пока что было не опасно. Они же умеют меньше нашего, поэтому мы ко всему готовы.

— Без обид, Игорь, но ты никогда не славился боевым характером. Какой из тебя охотник за головами. — Отец, наверное, решил, что его замечание о моем характере как-то повлияет на мое решение отлавливать негодяев.

— Двух уже поймали и ничего.

— И что сделали с ними? В кутузку?

— Нет, оставили на перевоспитание.

— Ясно. Так я и думал. Интеллигентные мягкотелые методы. Так ты ни одного преступника не перевоспитаешь. Они только силу понимают.

Мать посмотрела отца подозрительно.

— Ты уже приложиться где-то успел?

— С чего ты взяла? Почему, когда я пытаюсь сказать что-то умное, ты сразу считаешь, что я выпил? — Возмутился отец.

— А то я тебя не знаю.

— Ладно, мам, пап, пойду домой, а том мои друзья меня уже ждут. Привыкай к корсету, не бойся его, он придуман для сохранения здоровья, а не наоборот. И еще, можно я недоеденные плюшки заберу. Ляля просила.

— Ой, угодник. — Отец покачал головой.

— А я там еще напекла. Я же знала, что придешь. В машине лежат.

— Я принесу. — Отец поднялся.

— Я сама. Точно у тебя там заначка лежит. — Мать повелительным жестом указала отцу на ведро, на котором он сидел.

Она примерилась для бега, желая снова испытать свойства корсета. В этот момент над забором снова возникло любопытное лицо Николая. Я хотел предупредить мать, чтобы она не бежала, но не успел. Мама резко унеслась прочь. Сосед, проводил ее взглядом и бесшумно, с выражением легкого безумия в глазах, скрылся за забором.

— Спалились. Теперь сосед начнет на каждом углу рассказывать о том, как его соседка Алина носится по огороду.

— А, плевать. — Легкомысленно отмахнулся отец. — Скажу, что у него белая горячка. Кому поверят, ему или мне?

— Скорее всего, тебе. — Предположил я.

— Вот, видишь. — Отец приложился к воротнику куртки и сделал вид, что чешет об нее нос. Затем приподнял голову и выдохнул. — Мое хау ноу, мать сроду не догадается.

Он отогнул воротник и показал точащую прозрачную трубку.

— Ну, ты мастер делать заначки. Пора бы тебе уже завязывать с выпивкой. — Посоветовал я ему.

— Так я только на даче. Дома вообще нет никакого желания. Там стены давят, а тут, самое то.

Мать подбежала и резко остановилась.

— Здорово. — Произнесла она с восторгом. — Я начинаю его понимать. — Это она сказала про корсет.

— Смотри мне, Алина, чтобы ваше взаимопонимание не переросло во что-то большее. Я этого не переживу. — Предупредил нетрезвым голосом отец.

Кажется, он