— хмыкнула её сестра, возясь с настройкой арфы, принадлежащей очередному осиротевшему ребёнку, оказавшемуся под опекой летописца.

— Эльдалотэ, — заспорила дева, — подтверди. У меня голос красивее!

— Важен не только голос, но и сами песни!

Сёстры вдруг переглянулись и смущённо захихикали. Эльдалотэ, уже достаточно повзрослевшая, чтобы понимать, почему её подруги — родственницы королевского менестреля, так реагируют, лишь улыбнулась, вежливо промолчав.

— Летописцев много, — примирительно мягко заговорил Квеннар, оборачиваясь на входящего в его шатёр любимого ученика с большой стопкой бумаг, — менестрели и вовсе каждый второй эльф. А сколько ещё скульпторов, художников, актёров и просто болтунов, которые своим творчеством передают знания истории из поколения в поколение! Как вы думаете, каждый ли рассказчик будет честен? Например, ты, моя прекрасная Эльдалотэ. Твоего отца звали так же, как и погибшего в Альквалондэ племянника короля. Сама ты родилась уже после тех страшных событий, и для тебя Лебяжья Гавань — это… Расскажи, Эльдалотэ, что ты слышала о тех событиях от родителей? Папа и мама ведь по-разному рассказывали.

Юная эльфийка смущённо опустила глаза.

— Мой главный помощник, — загадочно улыбнулся Квеннар, глядя на ученика, — кое-что видел и передал мне.

Молодой Нолдо покраснел, по вспыхнувшим глазам стало понятно, что эльф не хотел обсуждать подобное при всех.

— Я лишь рассказывала Ангарато, — с вызовом заявила Эльдалотэ, — истории из жизни.

— Из жизни, которая была до твоего рождения? — уточнил Квеннар.

— И что? Это настолько важно?

По глазам Умника было видно, что рассказ не важен совершенно, а вот то обстоятельство, что Эльдалотэ ищет встречи с кем-то, кроме него, имеет исключительное значение.

— Важно другое, — книжник стал осторожно раскладывать листы, принесённые помощником, в одному ему известном порядке. — Ты, Эльдалотэ, ученица летописца, и должна бережно относиться к истории, даже если она кажется тебе неправильной, скучной или несправедливой. Эльфы, родившиеся до событий в Альквалондэ…

— Осады Альквалондэ, — со знанием дела заявила младшая племянница Аклариквета.

— Юная певица, — покачал головой Квеннар, — настоятельно рекомендую в моём присутствии воздерживаться от предвзятых суждений. Не надо употреблять тэлерийские термины «нападение», «бойня», «резня», «братоубийство», обойдёмся также без любимых сторонниками Феанаро «оправданных и неизбежных жертв», «предательской помощи врагу» и «агрессии трýсов и рабов Валар». Не забываем и важную деталь: наша «славная победа», «искренняя помощь населению», «предательская осада» — это тоже суждение предвзятое. Поэтому в моём присутствии всё происходившее в Лебяжьей Гавани прошу называть «событиями в Альквалондэ». Договорились?

Убедившись, что все согласны, летописец улыбнулся.

— Эльдалотэ, пойми — эльфы, родившиеся до событий в Альквалондэ, знают, что у короля Нолофинвэ был племянник Аракано, а не сын. Знают, что несчастный юноша погиб страшной смертью, когда попал в засаду в лесу. Твой отец был его тёзкой. Да, так сложилось, что ты, Эльдалотэ, стала частью семьи принца Турукано, но зачем врать о своём происхождении?

— А что такого? — расстроилась юная эльфийка, кидая крайне недобрые взгляды на Умника.

— Утверждая, что Аракано, сын короля Нолофинвэ, погиб во льдах, ты вмешиваешься в ход истории. Твоё невинное желание казаться Нолдиэ королевских кровей может быть использовано нечестными умами в своих целях. Ты ведь говоришь не о простых каменщиках или рыбаках. Бережно относись к фактам, прошу тебя.

С улицы донеслись крики, и в шатёр вбежали двое вооружённых Нолдор.

— Тьма! — выдохнул один из них. — Мы защитим вас! Не бойтесь.

— Мы и не боимся, — Квеннар в один миг очутился рядом с Умником. — Сохрани мои летописи, — очень тихо произнёс книжник. — Что бы ни случилось, сохрани. И дополни.

Посмотрев на изо всех сил скрывающих страх воинов, молодой историк, побледнев, кивнул.

— Я всё сделаю, учитель, клянусь.

***

В памяти всплыло то, о чём вспоминать не хотелось: Аклариквет видел сгущающуюся в небе живую тьму, слышал испуганные возгласы и призывы командиров приготовиться к бою, и перед мысленным взором оживали картины павшего на Валинор мрака. Подумав, что Моргот, проиграв войну с Феанаро, не смог бы закрыть чернотой Итиль, менестрель ощутил невыносимый стыд за то, что, возможно, пел чудовищные слова о том, кого уже нет в живых… Совершенно забыв про возможную опасность, Аклариквет зажмурился и закрыл ладонью лицо.

— Без паники! — кричал кто-то. — Ничего не предпринимать! Оставайтесь на своих местах!

Воздух вдруг словно затвердел, задрожал, загудел… И в следующий миг эльфов раскидало ударной волной ураганного ветра.

Успехи в охоте

— Надеюсь, Артаресто, — пряча за высокомерием страх, усмехнулась Артанис, благодарно кивнув воину, который помог ей встать, — на этот раз ты проявишь себя достойнее, чем на Празднике Урожая. Где твой меч?

— Сестрица, — выбрался из сугроба Финдарато и посмотрел на усыпанное чёрными клочьями и звёздами небо, — ты же прекрасно понимаешь, насколько бесполезен меч против небесных облаков. Зачем пытаешься унизить моего сына?

Ответа не последовало. Поднимающиеся на ноги эльфы, осматривающие себя, помогающие близким, испуганно вскидывали головы, растерянно смотрели по сторонам.

Внезапно зазвучавший гул перешёл в рёв, и о ледяные скалы вдоль побережья ударилась волна. Её гребень разбился о зубчатые вершины, по склонам в сторону лагеря хлынула вода.

— Впереди треснул лёд! — закричали издалека.

— Индвэ! — голос Айканаро, со своими верными закрывшего королеву от возможной опасности, предательски дрогнул. — Индвэ! Спусти собак! Всех, что остались! Собаки почувствуют тонкий лёд и трещины под снегом!

«Мы на воде… — ужаснулся про себя Финдарато. — Под нами нет земли!»

Чувствуя, как дрожат руки и совсем не от холода, молодой король посмотрел на окружённую охраной сестру и, понимая, что перед лицом стихийного бедствия бессильны даже самые доблестные воины, обнял сына. Рядом возникли соратники Айканаро, а собаки, поджав хвосты, утыкались мордами в снег, что-то вынюхивая. Морская вода пропитала сугробы, они посерели и заблестели в лучах небесного цветка. Вдруг звон металла резанул слух, сталь в руке Артаресто сверкнула тускло и будто обречённо.

— Я смогу защитить себя на этот раз, — злобно произнёс принц. — И тебя, отец. От твоей сестры.

***

Подняв голову и спешно отряхнув лицо от обжигающего снега, пытаясь подняться без посторонней помощи, король Нолофинвэ взглянул в сторону перевала.

— Волна… — прошептал нолдоран, и в глазах потемнело.

С трудом устояв на ногах, понимая, что там, впереди, сейчас погибнут все, кто оказался вне защиты гор, порушатся постройки, а этот треск под