музыки души Владыки Арды.

— Так надо, мой друг, — улыбнулось прекрасное лицо, — это правильно.

Майя лишь кивнул в ответ. Да, это правильно.

***

— Ты не пострадала, девочка моя? — вбежала к Нерданель в мастерскую мама, обнимая, казалось, не заметившую ураган дочь. — Я так беспокоилась за тебя! У нас в восточной части дома выбило окна и сорвало крыши с пристроек! А ты снова уединилась, ни с кем не видишься…

— Это ли причина врываться ко мне? — холодно спросила огненноволосая эльфийка, отстраняясь от матери и смотря на приоткрытую дверь мастерской, словно ища кого-то. — Отец занят?

— Проверяет, всё ли хорошо в его кузнице, — вздохнула супруга Махтана, снова тщетно пытаясь заключить дочь в объятия.

— Пусть зайдёт, когда будет время.

Нерданель быстро отошла от матери и посмотрела на накрытые чёрной тканью неудачные заготовки, которые не выбросила, рассчитывая позже исправить. Снова обернувшись на дверь, потом — к окну, после — снова к двери, она вздохнула.

— Покроется небо пылинками звёзд, — запела чуть слышно эльфийка, словно забыв, что не одна в мастерской. — И выгнутся ветви упруго.

Тебя я услышу за тысячу вёрст:

Мы — эхо, мы — эхо,

Мы долгое эхо друг друга…

И мне до тебя, где бы я ни была,

Дотронуться сердцем не трудно.

Опять нас любовь за собой позвала.

Мы — нежность, мы — нежность,

Мы — вечная нежность друг друга.

И даже в краю наползающей тьмы,

За гранью смертельного круга

Я знаю — с тобой не расстанемся мы!

Мы — память, мы — память,

Мы — звёздная память друг друга…

Взяв в руки высеченную из мрамора голову, Нерданель покрутила её и отставила в сторону на большой стол.

— Ни на кого не похож, — пожала она плечами. — А должен быть Тэльво.

— Нет, что ты! — испуганно выпалила мать. — У тебя прекрасно получается!

— Передай отцу, — снова холодно произнесла вдова Феанаро, — что мне нужна помощь. Я пока не могу воссоздать абсолютное сходство, но мне хочется уже сейчас видеть рядом семью. И если сделать для скульптур вещи, которые были у каждого из моих мальчиков и мужа, ситуация исправится. Отец много мастерил для нас, но почти никто не носил и не использовал его изделия. Один Майтимо хранил наши традиции. Его венец обязательно нужно воссоздать. У Феанаро была подвеска в виде наковальни, у Макалаурэ — застёжка-звезда, у Тьелкормо — короткий нож…

Нерданель вдруг осеклась и, бросившись к матери, сама крепко обняла её и заплакала.

— Моргот… — всхлипнула эльфийка, цепляясь дрожащими руками за накидку мамы. — Если это правда он напал на Тилиона… Значит, Феанаро… проиграл… И мои мальчики…

— Доченька… Здесь в Валиноре живут дети твоих детей. И их дети. Жизнь продолжается, девочка моя.

Нерданель отчаянно стиснула маму в объятиях и расплакалась, больше не сдерживая себя.

Незаконченные скульптуры и заготовки смотрели на эльфиек равнодушными глазами каменных изваяний, подсвеченные серебром небесного цветка. Ветер задувал в мастерскую искрящуюся пыль, и волшебство ночи зачаровывало сердца. Все звуки стихали. Даже плач.

***

Ураган застал путников в лесу, когда только-только начались разговоры о новом светиле Анар. Эльфы ещё не поняли, как на него реагировать, поэтому долго не обсуждали, но молчание тяготило, и в конце концов Нарнис, сидя в карете с младшей дочерью, подняла глаза от книги:

— Финвиэль, как ты думаешь, наши лисицы испугались света?

Юная эльфийка встревоженно посмотрела на маму.

— Леди, смотрите! Лес ожил! — крикнул ещё не достигший совершеннолетия сын старшей дочери Нарнис и менестреля Элеммиро, лихо гарцевавший на вороном жеребце, соревнуясь с более опытными наездниками в красоте и скорости скачки. — Это потрясающе! Взгляните!

Эльфийки вышли из кареты. Все следовавшие на север путники остановились, чтобы полюбоваться радующим сердце зрелищем. Замершие под звуки песни-плача Ниэнны птицы и зверьки теперь суетились, не узнавая родные края.

— Бедняги! — ахнула Финвиэль. — Они так напуганы!

— Не пытайся их ловить! — очень строго сказал двоюродный брат. — Прислушайся. Слышишь? Хотя… За голосами всех этих эльфов невозможно что-то уловить, особенно, если зов не для тебя. Садись ко мне на коня. Поскачем вперёд.

Юная эльфийка вопросительно взглянула на маму, и та с улыбкой кивнула. Легко запрыгнув в седло, Финвиэль смерила брата оценивающим взглядом.

— Лаурэфиндэ красивее тебя, — хихикнула она. — И пусть ты тоже Золотко, тебе с ним не сравниться.

— Ты моя сестра, а не невеста, поэтому оставь эти шуточки. И где сейчас твой Лаурэфиндэ?

Усмехнувшись в ответ на смущённое молчание девы, Лауранаро пришпорил коня. Золотые с красноватым отливом волосы юноши в сиянии восходящего ночного светила казались сиреневого оттенка. Холодные серые глаза с игривым прищуром смотрели на Финвиэль: юный эльф гнал коня вперёд всё быстрее, и ждал, когда его кузина испугается.

«Как бы не так!» — подумала младшая дочь Нарнис и постаралась наслаждаться бьющим в лицо ветром.

— Слышишь? — спросил, останавливая лошадь, Лауранаро.

Теперь, когда многочисленные голоса остались позади, Финвиэль действительно различила среди щебетания, тявканья и урчания далёкое призывное пение, похожее на звук охотничьего рога Вала Оромэ.

— Валиэ Нэсса, — улыбнулся Лауранаро. — Она созовёт пробудившихся лесных жителей и поможет им обустроиться в новых домах.

— Откуда ты знаешь?

— Мои родители — менестрели Валар, — с гордостью напомнил юноша. — Я знаю много интересного. А с Валиэ Нэссой мы с друзьями иногда скакали по лесам наперегонки. Разумеется, верхом. А Владычица — на своих длинных сильных ногах. И её невозможно догнать, если она сама этого не позволит.

Неожиданно стало темно. Позади послышались тревожные возгласы, и двое юных эльфов развернули коня, чтобы скакать обратно. Пение Нэссы стихло, воздух замер и словно загустел.

И вдруг оба эльфа оказались на земле, покатившись по мху и кустикам прозрачных ягод. Ветер ломал ветви и молодые деревца, переворачивал повозки, швырял на дорогу лошадей.

— Ты не ранена? — крикнул Лауранаро Финвиэль, закрывая эльфийку своим телом от летящих веток.

— Нет… кажется… А-ай!

— Что с тобой?

Девушка не ответила, только тихо всхлипнула.

Ветер стал стихать, и юноша, поднимаясь, понял, что после удара о дерево при падении очень сильно болят рёбра справа и бедро. На ногу не наступить. Вороной жеребец жалобно заржал, тщетно пытаясь встать.

С помощью верных охотников выбравшись из-под кареты, Нарнис, не замечая стекающую по виску кровь, бросилась к детям. Уже успевшие подбежать к ним эльфы осматривали ногу Лауранаро и