В толпе статистов раздались смешки.

— Он там? — спросила Мардж.

— Да, там, — ответил Хикс.

Когда толпа в очередной раз принялась изображать восторг, Эдди Пис и его приятели снова зло и раздраженно нахмурились. Один из них повернулся к Эдди и что-то прошептал ему на ухо. Эдди с решительным и мрачным видом кивнул, встал и двинулся вверх по проходу мимо толпы, неистовствовавшей в восторге. Камера на кране двигалась за ним. Он не успел далеко отойти, как вновь раздались вопли.

— Ах чтоб вас!.. — заорал в мегафон помощник.

Он повернулся спиной к толпе и начал совещаться с человечком в брезентовом кресле.

— Так, хорошо, — объявил он. — Есть среди вас представитель профсоюза?

Толпа перестала веселиться. Эдди Пис обернулся и покачал головой с добродушным презрением.

— Мы применим дисциплинарные меры к тем, кто вопил. Обсудим этот случай с профсоюзом.

Сказав еще несколько фраз, помощник объявил перерыв. Хикс подошел к трибунам и помахал Эдди. Ласковые глаза Эдди остановились на Хиксе.

— Что ты говоришь, не слышу? — крикнул он.

На нем был синий блейзер и белая тенниска. Он встал, едва заметно улыбаясь, быстро оглянулся на верхние ряды статистов и незаметно спустился к Хиксу.

— Что тебе нужно?

Нашли-таки. Мардж подошла взглянуть на Эдди.

— Мы думали позвонить тебе, — сказал Хикс. — Попали тут в одну историю.

Эдди засмеялся, словно Хикс сказал что-то очень смешное.

— Что, серьезно?

— Это Мардж, — представил Хикс Мардж. — Я рассказывал ей о Малибу. О тех сумасшедших деньках. Мы думали, что можно было бы это повторить.

Снова оглянувшись, Эдди уставился на них с такой ослепительной улыбкой, словно был несказанно счастлив видеть старых знакомых. Хикс понял, что Эдди не узнал его.

— Лоис сказала, что ты тут. Я подумал, что мы могли бы собраться, посидеть.

Непохоже было, что Эдди его слышит.

— Как ты поживал все это время? — Сияющая улыбка не сходила с его лица. — Что поделывал?

— Мы путешествуем, Эдди. Вот заскочили поздороваться.

— Здорово! — поздоровался Эдди с Мардж. — Ты, может, под кайфом?

Удивленная Мардж отступила назад. Он по очереди разглядывал их, не переставая улыбаться.

— Рэй, — неожиданно сказал он, — ты подонок. Куда ты так надолго пропал?

— Не так уж и надолго. И потом, я думал, ты занят.

— Я сейчас собираюсь в «Квази». Знаешь «Квази»? Увидимся там.

— Заметано, Эдди.

Когда Хикс и Мардж направились к выходу, он нагнал их. Обнял Мардж за плечи и вклинился между ними.

— Извините за вульгарность, — сказал он, — не хотите чуток орального секса?

— Не нужно мне одолжений, — с улыбкой отказался Хикс.

Эдди, похоже, обиделся. Кивком показал на трейлеры.

— Малышка Хайни. Vos ist los?[53]— Он сложил губы трубочкой. — Само очарование.

Хикс добродушно покачал головой:

— Лучше не надо.

— Ты паршивец, — бросил Эдди и помчался обратно к трибунам.

Мардж и Хикс смотрели ему вслед.

— Ходячий клуб одиноких сердец, — сказал Хикс. — Добрый малый, любит сводить людей.

Они еще постояли, наблюдая за съемками. История раз от разу повторялась: дикие вопли из толпы статистов, ругань помощника с мегафоном. К ним подошел человек в спортивном свитере. В каждой руке у него было по паре ножниц.

— Ну разве это болельщики? — сказал он им.

По пути к машине Мардж спросила, что такое «Квази».

— «Квази» — это место, куда мы отправляемся. Наверно, бар.

Они поехали обратно в Голливуд. В машине Мардж сказала, что, по ее мнению, Эдди Пис — удивительный парень.

— У вас с ним есть кое-что общее, — заметил на это Хикс. — Как думаешь, что именно?

— Не знаю. Мы с ним оба дружелюбные. И не можем угодить тебе.

— Вы с ним оба сидите на дилаудиде. Он принимает больше.

— Тогда я лучше брошу. Не хочу стать как Эдди.

— Попробуй, попробуй.

— Чем Эдди занимается? Он актер?

— Не совсем. Просто толчется на студии, промышляет всяким дерьмом. Обделывает делишки. Малый неглупый. Но со сдвигом.

— Люди его побаиваются?

— Кое-кто даже очень.

— А мы боимся?

— Мы не знаем, что значит бояться, — ответил Хикс.

Они перекусили в аптеке братьев Шваб[54]; Хикс купил себе солнечные очки за пятнадцать долларов. На деньги Конверса.

На Стрипе было уже не так приятно, как рано утром; роса на кустах в кадках высохла, люди шагали по-деловому. Мардж и Хикс шли по Стрипу, и всякий раз, как им попадался человек, который, по его виду, мог подсказать, как найти «Квази», они спрашивали дорогу. Оказалось, что «Квази» знают очень многие, так что найти бар не составило труда.

В зале «Квази» горели светильники в нишах с кривыми зеркалами, фосфоресцировала вода в подсвеченных фонтанчиках со скульптурами. В темноте казалось, что зал переполнен, хотя в отблесках разноцветных лампочек они могли разглядеть только призрачные тени посетителей. Вокруг каждой тени виднелся бледный ореол солнечного послесвечения. Музыкальный автомат играл «Оркестр дяди Джона»[55], раздавался смех веселящейся публики.

Они на ощупь пробрались к свободному пластиковому столику и сели лицом к раскачивавшимся теням у стойки бара. Их смех казался Мардж странно ритмичным, тягучим. Квалюдный[56]смех.

Мардж и Хикс долго ждали Эдди. Кружка за кружкой пили ледяное пиво и, когда глаза привыкли к полумраку, обменивались безразличными взглядами с другими посетителями. Эти другие были всё молодежь, ведущая себя и одетая соответственно возрасту. После того как они час прождали Эдди, Мардж взяла сумочку и нащупала пластмассовый пузырек с таблетками, но Хикс положил ладонь на ее руку — не доставай, мол. Она сумела извлечь таблетку перкодана, не вынимая руки из сумочки, и проглотила ее с виноватым видом. Прошел еще час, Хикс посмотрел на часы и сказал, что, если через полчаса Эдди не появится, они вернутся в каньон и приедут сюда после одиннадцати.