Тут Филипп не выдержал, обнял Соню за плечи и разрыдался. Он почти никогда не плакал, хотя его так часто мучило плохое настроение, тоска и злость. Капитану довольно быстро удалось взять себя в руки.

— Спасибо тебе, все будет хорошо, — сказал он уже спокойно.

— Где мы сейчас? — спросила Соня.

— Не знаю точно, у берегов Африки, скорее всего. Посмотри, какие звезды, разве не чудо эта дикая необузданная пьянящая красота тропической ночи? Доченька, Всевышний сыграл со мной злую шутку, но я победил. Он заставил меня страдать, но все равно это все мое, бурное море и жестокая стихия, меня знают во всем мире и боятся, — Филипп махнул рукой, и сильно качнулся, но удержал равновесие.

— А что же все-таки сказал ангел, как мы можем избавиться от проклятья? — спросила Соня. После этого страшного кораблекрушения, она остро осознала, насколько ужасно будет остаться здесь навсегда, все равно, что поселиться на гнилом болоте. Ей хотелось сделать все, чтобы вернуться в нормальную жизнь и спасти Элая, и капитана, и Дирка, если это возможно.

— Аа… об этом я как раз хотел поговорить, — они стояли, опираясь локтями о борт корабля, и Соне в лицо попадали брызги морской воды. — Уже не имеет значения, что он сказал, это, может быть, был сам сатана, он тоже любит представляться ангелом, — Филипп вдруг громко захохотал, и сильно хлопнул Соню по плечу как мужчину. Ей стало очень неуютно. «Где я нахожусь, как страшно, неужели мы никогда не выберемся?» — пронеслось у нее в голове.

— Да не расстраивайся ты, исполнить волю ангела все равно невозможно, это касается всей команды, а они на это не пойдут, и еще этот Дирк капиталист, далее Филипп произнес длинное ругательство. Бог требует от нас недостижимого идеала. А вот, что можно сделать: скоро мы все опять попадем на берег, вы постарайтесь сюда не возвращаться, это будет очень сложно, вы увидите, но я в вас верю. Мне хотелось бы всегда быть с вами, но вам надо жить нормальной жизнью, а я навсегда останусь здесь, мучиться на этом корабле. Да, извини меня, мне так плохо, начинаю трезветь, только знай, что я вас люблю и всегда очень любил, я крайне несчастный человек, но ты не думай об этом. Иди, отдыхай.

Филипп, покачиваясь, пошел к капитанской каюте, а Соня, расстроенная и озадаченная, долго смотрела ему вслед, а потом почему-то заплакала.

После того случая время проходило достаточно однообразно. Шторм продолжался, но такого сильного как в ту ночь, когда корабль потерпел крушение, уже не было. Бывали небольшие передышки, когда море волновалось, но все-таки можно было нормально разговаривать и что-то делать. Большую часть времени брат и сестра проводили в каюте капитана и по его указанию старались как можно реже выходить. Первое время Соня боялась оставаться одна, но потом с разрешения Филиппа переселилась в каюту для знатных пассажиров, где ей никто не мешал. Однако, днем она большую часть времени проводила с Данилой и капитаном. Последний стал менее мрачным и, когда была такая возможность, общался со своими потомками и много рассказывал о прошлом, сильно приукрашивая свою жизнь и время, в котором он жил. Даня даже немного жалел, что ему не посчастливилось родиться в семнадцатом веке. Филипп стрелял с Данилой из пистолета и подарил Соне довольно много драгоценностей, которые она должна была забрать с собой. Но когда и как они смогут вернуться в нормальную жизнь, Соня не знала.

Невероятная, абсурдная, противоречащая логике и разуму мысль о том, что Летучий Голландец действительно существует, постепенно доходила до сознания Сони. «Не зря же мы слышим о клинической смерти, снежном человеке, летающих тарелках, полтергейсте, экстрасенсах и множестве подобных сверх естественных вещей, — думала она. — Ведь не бывает же дыма без огня, видимо, вышеуказанные явления или хотя бы часть из них имеют под собой какое-то реальное основание. Сказать, что я удивлена и шокирована открывшейся правдой значит не сказать ничего. Но сознание человека так устроено, что, к сожалению, даже миллион долларов через какое-то время перестает вызывать восторг и поражать до глубины души. Я, как это ни странно звучит, за несколько дней немного привыкла к тому, что мы переносимся на Летучем Голландце в разные точки мирового океана».

Соню все равно волновал вопрос о том, что сказал ангел. Интуиция подсказывала ей, что это единственный способ снять проклятие, но их предок обходил эту тему. Она перестала искать встречи с Элаем, ей почему-то снова стало казаться, что ничего кроме новых страданий это не принесет. София пришла к мысли, что она уже не сможет встречаться с мужчинами, если не дождется момента, когда будет чувствовать всем сердцем, что поступает правильно.

Капитан старался как можно реже общаться с командой, так как его ненавидели и делали все назло, он передавал свои решения через Дирка и Питера Ван Гольфа. Матросы перестали приставать к Соне. Хотя на корабле дисциплина была вконец расшатана и людям, доведенным до отчаяния, было на все наплевать, им все же приходилось выполнять приказы боцмана во время шторма. И он по просьбе Филиппа запретил им приставать к подопечной капитана и был готов избить любого, кто будет это делать. Но Дирк твердо решил добиться близости с Соней. Он жалел, что из-за присутствия капитана почти не имеет возможности пообщаться с ней, но не терял надежды. Элай в свою очередь почти постоянно думал о Соне и понял, что без памяти влюбился в нее.

Почти все матросы пили ром, устраивали драки, грязно ругались, и атмосфера на корабле была гнетущей. Еды почти не было, кроме лепешек очень плохого качества и консервов. Только у помощника капитана был холодильник с деликатесами, который закрывался на сейфовый замок. Дирк пытался угостить Соню, но капитан не дал ему это сделать. Чувствовалась гнетущее отчаяние и страшное, подобное до предела натянутым струнам, внутреннее напряжение всех вокруг, которое парадоксальным образом сочеталось с мрачной злой апатией. Психологически было крайне тяжело находиться на корабле. Филиппу постоянно приходилось отлучаться, чтобы заниматься спасением судна в шторм, и тогда Соня и Данила сидели или лежали на сундуке, вкрученном в пол, стараясь удержать равновесие, их укачивало, и самочувствие было ужасным. Такое иногда продолжалось по полдня или больше.

В тот день Соня проснулась от того, что постоянная сильная качка, от которой она ужасно устала, неожиданно закончилась. Она услышала радостные крики людей. Дверь гостевой каюты, где Соня пыталась спать, несмотря на шторм, отворилась, и она увидела капитана. Его волосы растрепались от ветра, и он выглядел очень взволнованным и даже радостным, следом за ним вошел довольный Данила.

Филипп с лихорадочным блеском в глазах сообщил: «Сегодня мы сойдем на берег, я не думаю, что Всевышний настолько жесток, что заставит вас остаться на корабле, это все мои нервы. Я очень надеюсь, что вы сможете уехать сегодня». У Сони радостно забилось сердце.

— Жалко, конечно, с вами расставаться, — вздохнула она. — И как же мы уедем? — забеспокоилась София. И тут она сообразила, что можно приобрести авиабилеты через систему он-лайн бронирования. Это мог сделать только Дирк. И Данила попросил штурмана об этом. Помощник капитана неожиданно согласился легко и без всяких условий. Дирк сказал, что отсутствие у ребят паспортов это не страшно, так как у него есть человек, который может залезть на внутренний сайт отеля и узнать их данные. Также он обещал помочь с посадкой на самолет. Соня не очень поверила этому, но альтернативы все равно не было.