— Это слишком много, когда речь идёт о таких вещах, — уверенно поддержала я. — Костюм со своими подсчётами малых жертв — сволочь, но рисковать миллионами жизней, чтобы избавиться от парочки — ещё хуже. Спасибо, что не стал. Но зато у нас теперь есть флакон мёртвой воды, это же хорошо?

— Полезно, — улыбка Кощея заметно потеплела.

Тут мы прервались на полуночную трапезу: из неприметной двери за стойкой показалась крупная рослая женщина средних лет с широким подносом в руках. Она выглядела заспанной и не радовалась ночным посетителям, но и не ругалась, смогла вежливо улыбнуться и пожелать приятного аппетита, выставив перед нами пару глубоких тарелок борща, корзинку с хлебом и плошку с порубленной с солью и чесноком зеленью. За супом последовал заварочный чайник с расколотой и любовно склеенной крышечкой и пара разнокалиберных чашек.

К борщу я принюхалась с опасением из-за застарелого предубеждения против таких вот придорожных забегаловок, но пахло хорошо, а на вкус вовсе оказалось великолепно, совсем как у мамы. Я пыталась, но у меня так здорово никогда не получается, не знаю уж, в чём секрет. Слегка подсохший хлеб явно резали раньше, но изумительного аромата и вкуса это не испортило. Кощей, кажется, снова невероятным чутьём отыскал лучшее место на десятки километров.

Следующие несколько минут мы не разговаривали, занятые гораздо более важным делом. Суп ночью — неожиданный вариант, но этот борщ сделал меня счастливой. Тело быстро отогрелось, так что я на середине тарелки скинула куртку, а к концу — словно и стресс сняла. Ну подумаешь, летающий мотоцикл, погоня с автоматом и ладони у меня разодраны об дерево и рабицу, и их не мешало бы помыть ещё до еды. Это экологически чистая грязь! А у меня нет сил искать воду.

— Мы заночуем здесь? — спросила, выпив последние капли из тарелки. Некультурно, но невозможно же удержаться, до чего вкусно!

— Да, я уже договорился и ключ получил.

— Слава богу! — порадовалась я. — Думала, сейчас опять куда-то помчимся. Нас тут не найдут? Ну, ты же говорил, что опасно среди электроприборов...

— Уже нет, — улыбнулся он. — Ты быстро прогрессируешь, всякая шушера не рискнёт сунуться. А этот подселенец… Надеюсь, не успеет найти.

Закончили с ужином мы быстро и вышли на задний двор, на противоположную от стоянки сторону здания. Там обнаружилась пара небольших мотельных корпусов: одноэтажные длинные домики, поделённые на блоки с отдельными входами, каждый на три двери.

Внутри отведённого нам номера, предсказуемо одного на двоих, оказалось не так шикарно, как в «эко-отеле», но гораздо лучше, чем могло бы. Тесно, едва хватило места на две узких одноместных кровати и круглый стол с парой стульев, но зато чисто и пахнет свежестью. В дальнем конце помещения располагались туалет и душевая, которую Кощей уступил мне первой. И как бы ни было лень, под горячую воду я забралась с огромным облегчением, и полоскалась гораздо дольше, чем планировала.

Думала, в одиночестве и тишине накроет истерикой, но нет. Я с содроганием вспоминала хлопки выстрелов и не могла поверить в их реальность, что уж говорить про полёты наяву. По-прежнему хотелось, чтобы всё это закончилось и меня перестали преследовать с непонятными, но явно не благими целями. По-прежнему раздражало непонимание происходящего, но желания забиться в угол и разреветься от жалости к себе я не испытывала. Особого воодушевления борьба тоже не вселяла, скорее вызывала усталое раздражение, как давно установившаяся дурная погода, никак не желающая уступать место чему-то более приятному.

Когда я выползла из душа, Кощей неподвижно сидел на краю ближайшей постели, спиной ко мне. Рядом, привалившись к его бедру, разлёгся Василий и тихонько урчал, блаженствуя под почёсывающей за ушами рукой.

— Душ свободен, — возвестила я, борясь с неуместным чувством зависти к коту. — Эй! Ты идёшь? — окликнула, потому что Кощей не шевельнулся.

Подойдя ближе, обнаружила, что сидит он с полуприкрытыми глазами и отсутствующим лицом. Лицо выглядело усталым, осунувшимся.

— Ты в порядке? — спросила насторожённо и осторожно коснулась плеча. Когда мужчина не отреагировал, сжала покрепче, слегка потрясла и позвала, неуверенная, что могу его так называть: — Ейш! Что с тобой?

Он наконец крупно вздрогнул, открыл глаза и перевёл на меня пустой взгляд.

— Я могу тебе чем-то помочь? — предложила ещё более неуверенно.

Не отводя глаз, Кощей коротко отрицательно дёрнул головой, а потом вдруг накрыл мою руку ладонью и слегка сжал. Выпускать не спешил, а я не попыталась высвободиться, присела рядом. Мазнула взглядом по кисти его руки, отмечая непонятный рельеф, и тут же мысленно укорила себя за склероз. Стыки! Я опять забыла, что у него непростые руки. На ощупь совсем как живые.

— Ты из-за неё расстроен, да? Из-за Аргаи? — спросила негромко.

— Отчасти, — со вздохом признался он. — Полагаю, те, с кем я не могу связаться, мертвы. А я мог это предотвратить, но предпочёл бегство от мира.

— Не говори глупостей, — проворчала я. — Откуда у тебя эта привычка — взваливать на себя ответственность абсолютно за всё и за всех? Ты же даже не их начальник! Кроме того, они взрослые разумные существа, много пожившие, которые должны самостоятельно отвечать за свои поступки. Почему ты вдруг стал всем должен?!

— Не знаю, — слабо улыбнулся он. — Так вышло. Я дома не подходил на роль руководителя, а здесь вдруг оказалось, что мне легче ориентироваться в таких условиях. Поначалу помогал остальным, потом… привык. И людей я, как оказалось, люблю.

— А раньше думал, что нет? — не удержалась я от улыбки.

— Не было повода задуматься. И случая о ком-то заботиться — тоже.

— Жутковатая у вас всё-таки была реальность, — поёжилась я.

— Есть плюсы и минусы, — моя категоричность явно его позабавила. — Зато у нас за несколько десятков лет не случилось ни одной войны.

— Аргумент, — признала я. — Но всё-таки это не повод так с нами нянчиться. То есть лично я тебе невыразимо благодарна, но не нужно грызть себя из-за каждого, кому не смог помочь. К тому же совершенно не обязательно, если что-то и случилось с твоими сородичами, всё это связано. Не думаю, что у этого Костюма с остальными подселенцами так много власти. Всех не купишь! А у тебя такой золотой запас, что и купленных легко перекупишь обратно.