Он не сделал попытки отодвинуться, продолжая смотреть на меня и порождая тем самым внутри неловкость и неясное, словно током пропитанное напряжение… Я вдруг поймала себя на том, что мое дыхание сделалось тяжелым и прерывистым. И мгновенно пришла в ужас от осознания, что так на меня действует именно этот мужчина.

Я закусила губу, не зная, как себя вести в этой обстановке, когда его магнетизм словно заключал меня в наэлектризованный кокон, в котором становилось все теснее и жарче, но которого отчего-то было страшно лишиться.

Но Эмиль внезапно отстранился сам, разрывая эту возникшую между нами связь. Знакомым безразличным тоном произнес:

— Пора домой. Я провожу вас до двери.

Я кивнула, поспешно выбираясь из машины и чувствуя себя при этом ужасно глупо. Придумала же себе то, чего наверняка не было! Связь, которая была лишь иллюзией — порождением всего, что пришлось сегодня пережить.

Не говоря больше друг другу ни слова, мы поднялись на нужный этаж. У квартиры Васи Эмиль остановился, молча наблюдая, как я открываю дверь.

Едва войдя внутрь, я с тревогой прислушалась. И в следующий миг поняла, что именно меня так напугало — тишина, царившая в квартире. Никогда еще здесь не было так тихо…

— Вася! — панически выкрикнула я, не заботясь о том, чтобы затолкать свое беспокойство внутрь, как делала это все последние недели.

Когда никто не ответил, я, даже не снимая обуви, вбежала в комнату и мое дыхание оборвалось. Руки задрожали от облегчения, когда я увидела, что подруга просто… спит. Даже не раздевшись, в неудобной позе дремлет на диване, словно сон сморил ее против воли.

Но вдруг глаза ее раскрылись и, щурясь от яркого света, который я включила, Вася недовольно проворчала:

— Ника! Ты чего прямо в обуви?

Я рассмеялась, чувствуя, как по щекам потекли слезы облегчения.

— Сейчас сниму… — ответила ей, продолжая глупо улыбаться.

И, вернувшись в коридор, только теперь поняла, что совсем забыла про Эмиля. Он стоял, так и не переступив порога, и смотрел на меня… с какой-то новой, странной задумчивостью.

— Я так понимаю, все в порядке, — резюмировал он. — В таком случае, до завтра, Вероника. Заеду утром за вами обеими к девяти часам.

Я подалась ему навстречу, готовясь закрыть дверь, но рука Эмиля неожиданно потянулась к моему лицу. Я не сразу поняла, что его палец, заскользивший по моей коже так дразняще-нежно, что меня пробила дрожь, просто стирает следы слез.

— Отдыхайте, Вероника, — сказал Эмиль, отходя от меня на шаг и скрываясь на лестнице столь стремительно, словно и не было сейчас этой странной ласки.

Закрыв дверь на все замки, я прислонилась к ней спиной. Нет, мне не мерещилось — что-то между нами происходило. Что-то, чего я не понимала и что не знала, как воспринимать.

— Ну и где ты была? — накинулась на меня Вася, как только я вернулась к ней в комнату.

Она сидела по-турецки на диване, грозно сложив на груди руки.

— Я чуть с ума не сошла тут, дожидаясь тебя! Неужели нельзя было хотя бы на смс ответить?!

— Прости меня, — покаялась я, присаживаясь рядом. — Это был совершенно сумасшедший день.

— Расскажешь?

— Нет сил, — едва не простонала я. — Но если вкратце — я познакомилась с отцом Эмиля и стану его сиделкой. Еще мы были у гинеколога, а потом спасли Лизу, которая хотела покончить с собой.

Вася смотрела на меня удивленно расширившимися глазами и ошарашенно хлопала ресницами. Наконец, придя в себя, она сказала:

— Надеюсь, ты будешь сиделкой для отца, а не для самого Эмиля, а то после твоей ошеломительной речи можно подумать всякое.

Я лишь устало рассмеялась.

Нахмурившись, Вася проговорила:

— Что ж, у меня все было не настолько захватывающе, но рассказать есть что. Приезжал твой муж. Хотел меня купить.

— Что? — растерянно выдохнула я — оказалось, что после всего сегодняшнего я еще способна удивляться.

— Угу. А если я не захочу выгнать тебя за деньги, то он жирно намекнул, что поможет мне передумать. По-плохому, раз я не хочу по-хорошему.

Сердце у меня мгновенно заныло от чувства вины.

— И ты… — начала я, позволяя Васе додумать мой вопрос.

Она уставилась на меня оскорбленно, с возмущенно округлившимся ртом:

— Естественно, я не согласилась, Ника! Но делать-то мы что теперь будем?

Я устало опустилась на постель, позволяя телу наконец-то расслабиться.

— Ну, на это решение у меня есть. Я забираю тебя с собой в дом к отцу Эмиля. Будем пока жить там. Так что с утра собираем вещи, а сейчас — спать…

Последние слова я договаривала, уже еле ворочая языком. А в следующее мгновение без сил отключилась.

* * *

Эмиль приехал за нами ровно в девять, как и обещал. С поразительным терпением сделал крюк, завезя меня к матери за вещами.

Я поднималась по старым ступенькам, ощущая, как тревожно колотится сердце в груди. С того дня, как сбежала от Артема, едва не спустившего меня с лестницы, маму я больше не видела. Только звонила ей примерно раз в неделю, чтобы дать о себе знать и поинтересоваться, как она.

И теперь мне отчего-то было страшно встретиться с ней лицом к лицу. Посмотреть на нее и увидеть в ее взгляде привычное осуждение. Только не сейчас, когда была так уязвима, когда так нуждалась хотя бы в покое, если уж не в поддержке.

А еще душу терзали опасения, что Артем может добраться и до нее. Эти мысли сводили с ума, но выхода из этой ситуации я не находила. Не могла же я перетащить под крышу чужого дома всех, кому угрожал мой муж?.. Но и как оставить ее одну — я не знала тоже.

Ключ повернулся в замке и я тихо вошла в квартиру. Со стороны кухни слышались шум и возня — похоже, мама, как всегда, уже давно была на ногах. От этих звуков — таких знакомых и привычных, от сердца мгновенно отлегло.

— Ника! — воскликнула мама, неожиданно появляясь в коридоре.

Я замерла, выжидающе на нее глядя. А в следующее мгновение из моей груди вырвалось рыдание, когда она заключила меня в объятия, обнимая так, как последний раз бывало наверно еще в детстве.

— Ника, Ника… — бормотала мама. — Я так переживала…

От облегчения по щекам у меня полились слезы — словно прорвало невидимую плотину, уставшую сдерживать этот соленый поток.

— Все в порядке, мама, все хорошо, — пробормотала я, гладя ее в ответ спине.

— Ты вернулась? — спросила она, отстраняясь и неловко утирая собственные слезы.

— Нет, — покачала я головой. — Я за вещами. Нашла новую работу и… жилье.

— Хорошо, — кивнула мама. — Наверно, это хорошо. Когда Артем заходил последний раз, он был такой странный… я даже испугалась…