—Жорж Павлович, уверяю, сэтим вопросом яуже все решил наилучшим образом. Пусть теперь враги меня боятся,— яусмехнулся, хотя состороны вышло невесело.— Охранников вдом наняла мама. Иеще язадействовал Федора Тимофеевича изсыскного агентства.

—Это правильно!— Голицын вытянул руку, указывая наменя концом незажженной сигары.— Скуратов— правильный человек. Онпоможет.

—Иятак думаю. Так что вопросы моей безопасности закроем. Вызаменя, Жорж Павлович непереживайте. Ослучившемся ясообщил невкачестве жалобы или опасений, адля того, чтобы выпонимали причины моего отсутствия имолчания вэйхосе,— яустроился удобнее вкресле.

—Хорошо. Тогда кдругому важному вопросу. Быть может, самому важному. Тыготов задержаться здесь,— онпосмотрел начасы,— еще примерно начас? Приедет князь Ковалевский, ионможет, что-то прояснит поУрочееву. Очень надеюсь, что сегодня вести будут позитивные. Должны жепосле всего этого мерзавца сдвинуть изВедомства Летающих Машин. Иначе загубит оннаше виманостроение ивсе прогрессивные разработки.

—Да, конечно, могу иначасик, инадва,— видя, что Голицын все-таки раскурил сигару, ятоже достал коробочку «Никольских».

—Отлично, Сань. Тогда ждем его сиятельство Ковалевского, твоего возможного тестя,— произнеся последнее, онрассмеялся ишутливо пригрозил мне пальцем.— Наслышан отвоем вояже сего дочерью заплатьями.

—Надеюсь, неотсамого Бориса Егоровича?— вомне шевельнулось тревожное сомнение.

—Отнего самого,— Голицын сполным удовольствием улыбнулся, выпуская густое колечко дыма.— Говорит, знатно тыееприодел, прямо по-царски. Ипришла она домой счастливая, как никогда.

—Ваш заем, Жорж Павлович, втот вечер оказался очень кстати. Как идоставка меня прямиком кместу встречи. Правда опоздал янапару минут, чем вызвал возмущение капризной княгини. Позволите?— ядостал сигарету, собираясь прикурить.— Пока ожидаем князя, может, просветите, как там дела сошпионажем завашими сообщениями.

—Здесь особо рассказывать нечего. Вычислили мыподлеца. Изнаешь для кого онэто делал? Как раз для самого Урочеева. Наш эрминговый преобразователь,— сказав последнее граф выпустил еще колечко дыма,— мынебудем проводить через Ведомство Летающих Машин. Зарегистрируем как отдельное техническое устройство, повышающее эффективность систем нацодиевых кристаллах. Урочеев останется сносом. Онэто, наверное, понимает ибесится. Поэтому так срочно активировал своих людей внашей директории. Ашпион, увы, один изнаших передовых инженеров. Пока оннедогадывается, что мыего вычислили. Есть интересная задумка, передать ему кое-какую информацию ипосмотреть, где она потом всплывет. Ядаже неудивлюсь, если помимо Урочеева она всплывет где-то вЛондоне, небез содействия самого Урочеева. Кстати, этим вопросом как раз изанимается князь Ковалевский. Только тыпри нем эту тему нетрогай, если онсам непожелает стобой обэтом поговорить.

—Есть предложение, Жорж Павлович…— когда граф поднял комне взгляд, япродолжил.— Вам оно понравится. Пока ждем князя, давайте япрошью несколько преобразователей изтого тяжелого ящика?

—Прошью?..— Голицын уже слышал это слова отменя, носмысл его, наверное, уловил несовсем.

—Да. Магическим образом приведу ихврабочее состояние,— пояснил я.— Для этого мне потребуется стол, сами преобразователи итишина.

Конечно, мое предложение Голицыну пришлось повкусу. Онвготовности вскочил скресла.

Когда приехал князь Ковалевский, язаканчивал сшестым преобразователем. Яуслышал его голос, донесшийся изкабинета Голицына, нопродолжил работу. Закончил ееминут через пять, отложил готовый преобразователь кдругим, громоздившимся справа налабораторном столе, инаправился навстречу скнязем.

—О, Александр Петрович!— глаза Ковалевского схитрым прищуром смотрели наменя.— Рад видеть! И, признаюсь, поражен вашим талантом! Оказывается, выгоразды накладывать чары нетолько надевушек, ноеще исложнейшие технические устройства.

—Спасибо, Борис Егорович, новымне откровенно льстите. Особенно впервом пункте обвинений,— ятоже улыбнулся князю, почти простодушно.— Сдамами для меня все намного сложнее. Авот скристаллами, эрминговыми энергиями итехникой получается ладить лучше.

—Жорж Павлович, анаш Елецкий— хитрец,— князь улыбнулся, тряхнув русой шевелюрой.— Онженаш, яправильно понимаю?

—Целиком наш,— подтвердил граф Голицын, идля верности добавил:— УжзаСаню ручаюсь.

Эти последние реплики мне были пока неясны, ноянесомневался, что ихсмысл скоро проступит, ведь непросто так жеГолицын придержал меня здесь для встречи скнязем Ковалевским.

—Нураз наш, тоувы, буду вынужден вас огорчить. Неполучается пока ничего сэтим кровопийцей Урочеевым,— Ковалевский кисло поморщился.— Несмотря насобранные улики, Молотов неспешит принять решение. Видимо эта сука, Глория, так крепко держит его загорло, что ондаже лишний раз вздохнуть боится. Язнаю, унее наИвана Ильича компромат, при чем самый что ниесть грязный— постельный.

—Сука!..— рассмеялся Голицын.— Зачем жевытак, осамой императрице!

—Друг мой, ялюблю правду. Если она сука— тоона сука. Будет время, яейэто вглаза скажу. Инеодин я.Еемногие считали таковой, еще когда она значилась герцогиней Ричмонд и, кстати, по-русски неособо говорить умела. Вней ничего вней непоменялось задвадцать слишним лет. Еедрянную душу необлагородила наша русская земля! Курить буду!— князь порывисто достал коробочку сигарет избокового кармана, новдруг передумал.— Ну-ка дай мне твою,— онпротянул руку ккарибским сигарам Голицына.

Онедовольстве дворянством второй супругой нашего императора— Романова Филофея Алексеевича, говорили давно, новпоследнее время это недовольство стало обостряться, тем скорее, чем больше сдавало здоровье императора. Хотя онбыл еще нестар: 68— нетот возраст, когда будущее становится слишком неопределенным. Если брать, кпримеру, правление отца Филофея— Алексея Всеволодовича, тотот держался натроне до93лет вполном здравии ума итела.

—Урочеев, конечно, должен быть отстранен, имысобираем улики оего преступных связях, носейчас все это отходит назадний план,— князь посмотрел наменя стенью сожаления.— Боюсь, непротянет наш Филофей Алексеевич долго. Может быть даже счет идет намесяцы. Анаследник досих пор неопределен. Если мывсе жеодержим верх над устремлениями этой суки Глории, инаследником будет назначен Денис Филофеевич, тотогда война сБританией неминуема— весь Запад усиленно готовится кэтому. Ежели наследником престола станет сын Глории— Эдуард Филофеевич, то…— князь выпустил облачно табачного дыма.

—Тодля нас такой поворот станет хуже, чем война,— продолжил его мысль граф Голицын.— ВИмперский Совет пойдут люди императрицы Глории, такие как Урочеев, Козельский иимподобные. Посути, Британия победит нас без всякой войны.