—Иди сюда, мерзавец,— яуспел схватить Рамоса заворотник иповалить настол. Окинув остальных быстрым взглядом, убедился: отэтой боевой четверки больше сюрпризов ждать непридется. Балда стоял наколенях, сморкаясь кровью, Жаба забился вугол, Хугель продолжал орать без остановки, лежа недалеко отстола.

Мои пальцы схватили закадык Рамоса. Помня, что стало сАйлин при его горячем участии, яструдом подавил желание вырвать изгорла его нервно вздрагивающий хрящ. Ладно, пусть поживет еще. Ярешил, что именно Рамос должен донести мои слова остальной стае илично Лешему.

—Слушай меня, ублюдок изапоминай,— ясдавил его кадык сильнее, ионзахрипел, забил руками остол.— Зато, что случилось сАйлин, вся ваша блохастая стая будет наказана мной, графом Елецким. Так что живите встрахе— все еще впереди. Молитесь, грязные псы, чтобы Айлин выжила. Только отэтого зависит жизнь каждого извас. Иначе придет посланник Морены ивживых извас неостанется никого. Передай это каждому «волку». Передай это лично Лешему. Передай это вашему хозяину— бритишу Лаберту, пусть каждый живет страстной молитвой,— яповернулся иподозвал жутко напуганную баронессу Грушину.— Иеще…— добавил я, несильно дернув его кадык:— Грушина под моей защитой. Если тыпосмеешь чем-то угрожать ей, ятебя просто размажу, как твой друг-Балда сейчас размазывает кровавые сопли полицу. Все ясно?

Онзахрипел иотчаянно заморгал, видимо, выражая предельное понимание, после чего мои пальцы медленно разжались.

—Бл*дь, запомни все что сказал граф Елецкий очень хорошо!— баронесса Евстафьева оказалась справа отменя, держа наготове поднятую спола бутылку, испросила меня:— Разбить ему обашку?

—Как хочешь,— япожал плечами итут жеуслышал звон бутылочного стекла.

Рамос лежал настоле без сознания, полбу его стекали багровые струйки крови.

—Черт!— спохватился я.— Мой старый эйхос!— только сейчас явспомнил, что разговор сРамосом незакончен, ведь яхотел спросить омоем эйхосе. Все-таки бутылкой поголове его бить нестоило.

Если непосредственно Рамос занимался обманом Айлин, томожно предположить, что мой прибор связи унего. Расстегнув куртку дружка Грушиной, яощупал его карманы и, представьте, нашел два эйхоса. Второй, скорее всего, был моим.

Явключил его, проверяя неотвеченные сообщения. Да, конечно, вот отмамы, отбаронессы Евстафьевой иСветланы Лениной. Вот целых три отграфа Голицына— они, несомненно, важные. Ладно, разберусь сними вближайшее время. Нездесь же, вэтой полупьяной суете под нарастающие звуки тандерклапс— какая-то неизвестная группа начинала волновать народ громовыми аккордами.

—Яжетебе говорила, Саша круче ихвсех!— громко игордо вещала Талия моей однокласснице.— Небудь дурой, никогда ничего незамышляй против него!

—Янезамышляла,— Грушина перестала лить слезы исеменила занами квыходу.

—Несоветую больше никогда искать встречи сРамосом игулять вихкомпании,— яобернулся кней.— Если ясказал, что тыпод моей защитой, тоэто незначит, что ясобираюсь вытаскивать тебя издерьма, вкоторое тысама влезешь.

—УСаши наэто нет времени,— дополнила меня госпожа Евстафьева, достала изсумочки «Никольские» иприкурила находу.

Девушек развозить подомам янестал. Вышло чуть наоборот: нанятый нами эрмимобиль первым завез меня.

Вернувшись домой, яснова справился поэйхосу осостоянии Айлин удежурного вПалатах Надежды. Пока яужинал блинчиками сгрибами исыром, отдежурного пришел тот жеответ слово вслово. Затем яподнялся ксебе. Сначала нужно было разобраться споследними сообщения наэйхосе, вернувшимся комне отРамоса. Конечно, меня больше всего интересовали послания Жоржа Павловича, нолюбопытство заставило первым открыть сообщение виконтессы Ленской:

«Саш, здравствуй! Яхотела просто убедиться, что верно записала твой номер. Ответь, пожалуйста, здесь ты?»

Вот так вот все просто… Яответил виконтессе, кратко рассказав ослучившемся сАйлин, дал понять, как много значит для меня госпожа Синицына. Извинился, что несмог скинуть сообщение раньше.

Затем прослушал послания графа Голицына. Онхотел договориться овстрече, намекнув, что есть важная информация илучше это обсудить сглазу наглаз. Ему ятоже ответил, кратко рассказав ослучившемся сСиницыной, хотя онеепочти незнал. Икогда яразобрался сдругими сообщениями, топочувствовал заспиной чье-то присутствие.

Настене отразилось жемчужное сияние. Ябез него знал, что вкомнате Небесная Охотница, исердце затряслось отрадости. Сминуту янесмел повернуться, прислушиваясь кощущениям: Артемида оставалась неполностью проявленной, почему-то непереходя избожественного тела вземное.

—Радуйся Астерий! Повернись, наконец!— прозвучал вмоем сознании ееголос.— Тыжезнаешь, что яздесь. Разве нехочешь меня видеть?

—Итебе божественной Радости, Прекраснейшая вдвух мирах!— явстал, повернулся кбогине, источавшей жемчужный свет.— Разве такое может быть, чтобы Астерий нехотел тебя видеть? Ялишь ожидал, надеялся, что тыобратишься втело, ккоторому ясмогу прикоснуться.

—Сегодня нет, Астерий. Ведь, мыувидимся очень скоро— всубботу. Незабыл: храм Артемиды Берегущей наГончарной? Япришла всего лишь напомнить обэтом ипредупредить…— она наклонила голову, качнув белыми волосами. Сегодня вних было больше отблеска серебра.

—Очем предупредить?— меня хотелось скорее спросить ееобАйлин. Нетерпелось узнать, услышала либогинями мои молитвы.

—Отом, что если тебе будет тяжело, тывсе равно обязательно приди,— эти слова Охотницы насторожили меня.

Повисла тишина. Ясмотрел наАртемиду, видя печаль веесеребристых снебесным отблеском глазах.

—Что-то плохое случится сАйлин,— спросил я.

—Язнаю отвоих молитвах. Знаю, что тывзывал кАсклепию, только оннеслышит. Гера куда-то его увела. Увы, наего помощь рассчитывать нестоит, поэтому яговорю, что может случиться любой исход для человека, окотором тыпросишь. Если случится плохое, тонезамыкайся всебе— все равно приди вхрам,— ееголос вмоем сознании стал тише ивкрадчивее.

—Да, Величайшая, яприду. Обещаю,— радость, недавно бившаяся вмоем сердце, сразу исчезла.

Артемида небудет говорить такие слова без особой причине, ужязнаю богов. Всвоих речах они открывают говорят гораздо меньше, чем могли быоткрыть насамом деле.

—Мне удалось узнать, очем было римское пророчество,— сменив тему надругую, по-прежнему важную для меня, Небесная Охотница слабо улыбнулась.

Янеответил, думая обАйлин. Отом, как жутко все поворачивалось ивспоминал прежние слова Геры.

—Знаю, тебе это важно, итыхотел быузнать скорее,— продолжила Артемида,— но, увы, сейчас невремя. Обещаю, явсе скажу всубботу. Терпения тебе, Астерий, иудачи,— сказав это, она сложила руки прощальным жестом. Жемчужный свет вокруг богини начал бледнеть, исама она растворилась ввоздухе.

После ееисчезновения, ясел наподоконник, откинув штору изакурил. Глупая позиция, для человека, который пережил ниодно покушение— ночью всвоем доме, насамом видном сулицы месте. Глупая, потому что моя смерть для кого-то остается важной целью. Ах, да, интуиция… она уменя есть. Носейчас эта полезная, свойственная многим магам штука придушена вестью, принесенной Артемидой. Нет, нетой вестью, что римское пророчество теперь известно— эта новость, конечно, вызвала бымного радости, ивероятно, приблизила меня крешению важнейших для меня вопросов. Нопридушена теми словами, которые Небесная Охотница так осторожно донесла доменя относительно Айлин. Теперь язнал, что моя любимая подруга невыживет. Ибезумно жаль, что янесмогу сказать ейдаже нескольких слов, прежде чем смерть разлучит нас.