– Ну? – говорит она.

– Что «ну»?

Она картинно проводит рукой по воздуху:

– Я о квартире, конечно, что ты думаешь?

Сажусь рядом с ней, она кладет свои босые ноги мне на колени.

– Не знаю… Немного… Как в психбольнице. Или в холодильнике.

– Так и знала! – Она бросает взгляд на Феликса, он же поднимает брови и добродушно улыбается нам.

– Я думаю, это великолепно, – говорит она. – Так шикарно и продуманно. Внимание к деталям – потрясающее.

– Не сомневаюсь… Где же весь твой хлам? Старые шариковые ручки, всякие веревочки, журналы, ненужные провода, вот это все?

Она машет рукой, словно отгоняя муху.

– Нет его больше, Калли… Сгинул.

На долю секунды я ассоциирую себя со всеми этими веревочками и чувствую их боль.

На кухне братья Норберги делают блюдо из кальмаров, которых купили на рынке. Лукас берет нож и раскладывает кальмаров на доске.

– Могу я дать совет? – Феликс говорит, перекладывая и выравнивая кальмаров. – Если ты положишь их вот таким образом, будет легче убрать щупальца.

– Ну, поехали…

– А потом сделай надрез под глазами, вот тут… И вытащи жилу…

– Эй, Феликс… Я знаю, знаю!

Лукас выходит с кухни, садится к нам со словами:

– Я оставлю ему возможность сыграть в шеф-повара. В конце концов, это его кухня. Как ты это терпишь, Тильда?

– О, ну все не так плохо. – Замечаю в ее голосе некоторую неуверенность.

– Правда?

– Ну… К нашей поездке на Мартинику он подготовил презентацию в Power Point и показал ее мне – еще до того, как мы поехали! Там было расписано, что мы будем делать каждый день…

Смеемся, а Феликс пожимает плечами и говорит:

– Пожалуйста, друзья, смейтесь надо мной, если вам так хочется, но путешествие вышло превосходным, не так ли, дорогая?

Она мурлычет в ответ:

– Да, дорогой. И прекрасно спланированным… Мне понравилась твоя презентация.

Меня перекосило от «дорогой» и «дорогого», и я повернулась к Лукасу.

– Расскажи про свою работу. – Тильда просит, чтобы он принес свои эскизы из спальни.

Лукас возвращается с тремя рулонами плотной белой бумаги, которую разворачивает на известняковом полу, по углам положив по книге, а я опускаюсь на колени рядом, в ту же секунду зачарованная уверенными плавными линиями, аккуратной штриховкой, мазками акварели. Это проект дома в холмистой местности, внизу подписано «Прованс».

– Красота. – И я это от всей души.

– Деревянная отделка идеально сочетается с окружающим пространством, – говорит Лукас. – С течением времени она станет серебряно-серой от погоды, кроме того, я подчеркнул взаимодействие внешнего и внутреннего – внутри коридор, словно мост, ведет из двухэтажной кухни к балкону, проходя через гостиную. Стеклянные стены по двум смежным сторонам – на юг и на запад.

– И кто будет жить там? Ты?

– Увы, нет. Я разработал проект для одной пары, они британцы. – Он произносит слово «британцы» с акцентом. – Это будет их второй дом.

– Это другой мир, – говорю я. – Ты видел это, Феликс?

– О да. – Он не поднимает взгляда, и я чувствую, что он хочет посоревноваться – кальмар Феликса против эскизов Лукаса.

– Это мой первый дом. До сих пор я занимался только всякими пристройками и перепланировками, дополнительно подрабатывая учителем… Но он еще не построен. Мы сейчас закладываем фундамент…

– Рисунки прочь, – говорит Феликс, – ужин готов…

Лукас сворачивает бумагу, а Феликс ставит блюдо посреди обеденного стола.

– Кальмар с чили и мятой…

– Выглядит восхитительно… – Тильда ведет себя, как примерная женушка, награждая его взглядом, полным восхищения. Она обходит стол, выравнивая ножи и вилки, расставляя бокалы для вина на нужные места.

– Гляди-ка, ты превращаешься в Феликса, – говорю я, и она отвечает мне угрожающим взглядом.

После ужина Лукас развлекает нас, рассказывая о супругах, которые заказали ему дом.

– Оба корпоративные юристы, денег у них так много, что не знают, куда тратить. Он немногословен, бережет красноречие для зала суда, она одна из тех миниатюрных хрупких женщин, которые играют в теннис перед завтраком…

– Впрочем, у них хороший вкус, – говорю я. – Раз они наняли тебя.

– Да… Это самое главное. Но я переживаю, что этот прекрасный дом будет стоять пустым большую часть времени – они постоянно работают… Это здание придумано, чтобы его использовали, для жизни в нем. И все же я благодарен, с позиции художника я еще никогда не был так вовлечен в работу, не чувствовал такой отдачи…

Феликс сидит неподвижно, уставившись на кальмара, пока Лукас болтает о Франции, об архитектуре и своих стремлениях, и я почти сопереживаю будущему зятю, едва ли он сможет так заливаться соловьем о чудесах хеджирования или о своих планах заработать побольше денег. В какой-то момент он произносит:

– Кто хочет шоколадный мусс? Я приготовил его заранее.

И Тильда отвечает:

– Вкуснятина! – Это наводит меня на мысль, что в последнее время все их разговоры наедине похожи на этот: что-то ребяческое, банальные комментарии насчет еды и готовки, иногда разговоры об отдыхе. И тут мне в голову приходит захватывающая мысль: если я снова украду флешку Тильды, то, быть может, узнаю ее версию этого вечера и реакцию Феликса на добродушное хвастовство собственного брата. И узнаю ее отношение ко мне. Говорю себе: «Да, так я и сделаю, и если этот вечер окажется безобидным, без всяких зловещих деталей, я забуду обо всем, забуду всю эту ерунду с controllingmen и жуткое предложение Скарлет». Как будто проводя научный эксперимент, я спрашиваю:

– Ну, Лукас, а какими вы с Феликсом были в детстве? Ты всегда был более творческим братом?

– Как бы это сказать? Я всегда был, во всех смыслах, более дорогостоящим братом – черчение, рисование, бейсбол, футбол – и в целом шумным. А старший брат в нашей семье был наблюдателем: всегда следил за всем, ни с кем не делился своими мыслями, планировал что-то сам по себе. – Взгляд Лукаса лениво перемещается от Тильды ко мне, мягко приглашая нас подыграть ему, он лишь единожды смотрит на Феликса, но в эту секунду его лицо напрягается, и Феликс аккуратно сдвигает бутылку вина вправо на три сантиметра.

– Калли тоже наблюдательница, – говорит Тильда. – Вы с Феликсом в этом похожи.

– Что? Похожа на Феликса! Ну нет, совсем нет…

– Ну спасибо, – Феликс говорит это сухо и слегка смеясь.

– Нет, я просто хочу сказать, что, хотя мы оба наблюдательны, ты лидер, деятель, добиваешься своего. Я, скорее, следую, как овечка.