− Я приехал собрать вещи. Мне очень жаль, что так вышло.

− Мой брат сегодня видел тебя на набережной с княгиней Репниной. Вы были так увлечены беседой, что не заметили, как он проходил мимо. Я с трудом уговорила его не посылать тебе вызов на дуэль. Но если он меня не послушает, я бы попросила тебя извиниться. Я не могу потерять ещё и брата, − из левого уголка глаза Анны вытекла слезинка, и она смахнула её рукой, затянутой в перчатку. – Но я всё же хотела спросить тебя: зачем ты ухаживаешь за замужней женщиной?

− Да я вовсе не ухаживаю за княгиней Репниной, − взорвался Стас. − Я всего лишь проводил её до дома. У неё разболелась голова, и мы прогулялись. Это всё!

− Мне больно слышать, что ты разговариваешь со мной в таком тоне.

− Извините, графиня Кадемская, − Стас прижал руку к груди и поклонился. – Просто я не люблю, когда меня подозревают в том, что я не совершал.

− Знаешь, если мы встретились, мне хотелось бы кое-что уточнить. Ты ведь не откажешься честно ответить на один вопрос?

− Нет, конечно.

− Ты разорвал нашу помолку из-за того, что у тебя появилась другая женщина?

Стас замешкался, не зная, как лучше поступить. Сказать ему, что у него есть женщина совершенно нельзя. Алиса замужем, и он не может подвергнуть риску её репутацию. Хорошо ещё, что братик не видел, как они с Алисой целовались. Да тут шагу нельзя ступить, чтобы тебя не заметили. Ну и нравы. Бежать надо отсюда, как можно скорее.

− Нет, я … решил, что не создан для женитьбы.

− Я так и подумала, − к его удивлению, красивое лицо графини озарилось робкой улыбкой. − Тогда давай будем считать нашу помолвку отложенной на год или два или даже три, если хочешь. Мне бы не хотелось, чтобы пошли слухи, что меня бросили. И брата я смогу успокоить. Пожалуйста, Николенька. Ради нашей прежней дружбы давай сохраним видимость того, что мы в хороших отношениях. Тебе ведь не составит труда иногда поговорить со мной или пригласить на мазурку? Хотя мне больше нравится, как ты ведёшь меня в вальсе.

Стас почувствовал, что вспотел. В прежней жизни он вальс не танцевал. Что и говорить о мазурке?! Как же выпутаться из этой истории? Наверно, действительно неплохой выход: принять это предложение. Только бы Анна не подумала, что ей удастся за это время его окрутить. Хотя, кто знает, может, через год они уже с Алисой к себе вернутся.

Прекрасные миндалевидные глаза Анны оттенили слёзы, и Стас подумал, что цвет этот теперь был петербургский. Именно так сквозь пелену дождя он видел этот серый город. Конечно, этот цвет не сравнить с фиалковыми глазами Мари-Алисы.

Стас рассеянно посмотрел вниз. Они стояли на лестнице особняка. Как же не вовремя он вернулся. Раздался тихий всхлип. Анна достала кружевной платочек. По гладкой белоснежной щеке поползла слеза, но цвет глаз не изменился, остался всё таким же петербургским.

− Хорошо, пусть будет по-твоему, − быстро сказал Стас.

− Спасибо, Николенька.

В этот момент дверь распахнулась, выпуская какого-то мужчину в штатском с седой бородой. Стасу только и осталось, как пропустить Анну вперёд, придержав дверь. Пока седенький старичок-камердинер в чёрном атласном фраке помогал Анне раздеться, Стас прошёл к себе в комнату и начал складывать в небольшой саквояж вещи, которые ему принесли из его квартиры. Быстро закончив, он уже собрался выйти, как вдруг вспомнил, что не знает адреса. Хорошо хоть вовремя сообразил. Придётся идти к Катрин, чтобы выяснить. Нет, она сейчас занята с Анной и, если он появится, обе дамы вцепятся в него: Катрин с целью помирить, Анна, чтобы закрепить мир.

Придётся идти к Трубецкому. Стас даже заскрипел зубами, предчувствуя, как иронично посмотрит на него князь Трубецкой, но решительно вышел на лестницу и спросил у того же старичка-камердинера, дома ли князь. Старичок закивал и любезно повёл его на половину князя Трубецкого. Князь находился в своём кабинете, где Стасу ещё не доводилось бывать. Это оказалась огромная, заставленная книжными шкафами комната, очень светлая, с тёмной дубовой облицовкой стен и зелёной сафьяновой мебелью. Князь сидел в уютном мягком кресле у зажжённого камина.

− Я к вам на минутку, князь, − сказал Стас и, убедившись, что камердинер ушёл, притворил за собой высоченную дубовую дверь.

− Чем могу быть полезен? – Трубецкому с трудом хватало его природной вежливости, когда он видел Николашу.

Что же такого сделал этот Николенька-Николаша? Неужели это всё из-за женщин?

− Князь, извините, что побеспокоил, но мне не обойтись без вашей помощи. − Кустистые брови Трубецкого слегка поползли наверх, и лицо приняло ироничное выражение. Так бы и дал тебе сейчас за всё, − вдруг со злостью подумал Стас, но заставил себя глупо улыбнуться, предчувствуя, что сейчас ему удастся вывести князя из себя. − Я всё ещё страдаю отсутствием памяти из-за ранения и совершенно не помню адреса дома, где живу.

− Каташа знает, что вы собираетесь покинуть нас?

− Нет, она занята с подругой, и я не хотел бы их беспокоить.

− Не с подругой, князь Ковалёв, а с вашей бывшей невестой. Имейте смелость называть вещи своими именами. Вы недостойно поступили с графиней Кадемской, так что я удивлюсь, если вас не вызовут на дуэль.

Стас выпрямился и почувствовал, что кулаки у него основательно зачесались.

− Мы с графиней Кадемской решили отложить нашу помолвку. У меня имеются некоторые затруднения, суть которых, я был не готов озвучить. Мне необходимо время.

− Рад это слышать. Мы очень переживали за Анну, особенно Катрин. Хотя лично я считаю, что лучше бы ей встретить другого человека, более соответствующего.

− Не могу с вами не согласиться, князь, − Стас прижал руку к груди и шутливо поклонился. – А теперь если бы вы подсказали мне, где я живу, я бы вашим гостеприимством больше не злоупотреблял.

− Но я совершенно не знаю вашего адреса, князь. Я никогда не был у вас. Хотя, подождите. Кучер должен его знать. Я распоряжусь, чтобы вам помогли собрать вещи.

− Я уже собрал сам.

− Тогда распоряжусь, чтобы подали карету, если вы готовы ехать тотчас же.

− Премного вам благодарен,− Стас склонил голову и поспешно вышел, ругая себя, что сам не догадался спросить у кучера.

Карета остановилась возле неприметного жёлтого трёхэтажного дома. Стас вышел и оглядел здание. « Ну, жил ты скромно, Николаша», − подумал он. Возле ступенек болтался рыжий долговязый человек лет двадцати, который, заметив Стаса, тут же бросился к нему.

− Ваше благородие, неужели вы поправились?

− Кто это такой? – подумал Стас, наблюдая, как парень деловито отобрал у кучера его чемоданчик и услужливо распахнул перед ним дверь.