семь, в другой – восемь кораблей. Так они простояли всю ночь. Утром 14-го погода пасмурная и мрачная, туман. В половине десятого англичане увидели, что испанский флот приближается.

На суше сражение почти всегда начинается с артиллерийского обстрела. На море пушки стреляют только тогда, когда между кораблями расстояние всего ничего. Морская баталия начинается с движения. Корабли перестраиваются, ловят ветер. Ветер – их главный союзник. Или враг, кому как повезет.

Именно ветер ночью вынудил испанцев разделиться на два отряда. Часть кораблей, если выражаться поморскому, «упала под ветер». Джервис математически точно оценил ситуацию. Ему нужно вклиниться между двумя испанскими отрядами. Англичане, благодаря отменной выучке, имеют преимущество в маневрировании. Однако испанцев больше, намного больше…

Кордоба, надо отдать ему должное, намерение Джервиса понял. Три его корабля уже вырвались вперед, когда испанский адмирал отдал приказ максимально сблизиться с противником и не дать ему разбивать флот «по частям». Частей получилось две. К шести кораблям присоединились еще три, шестнадцать, во главе с Кордобой, изо всех сил пытались соединиться с ними.

Простая арифметика. 16 и 9. Кордоба был уверен, что Джервис атакует тех, кого меньше. Джервис решил иначе. «Забыл» про девять испанских кораблей, пребывавших в бездействии, и отправился на встречу с основными силами. Он же обещал «пройти сквозь испанцев».

В книгах, написанных настоящими профессионалами, вы найдете много размышлений про «наветренные» и «подветренные» корабли, про фордевинд и бейдевинд. Очень познавательно, но для человека неосведомленного – не очень понятно. Позволю себе все упростить, надеюсь, что «морские волки» меня простят.

Задача Кордобы – объединиться и использовать выгоды численного преимущества. Просто и вполне разумно. Джервиса – не дать ему сделать это. Он отдал приказ идти в линию за испанскими кораблями. Маневр начался с выдвижения вперед корабля старого друга Нельсона, капитана Трубриджа, «Каллодена». Трубридж, под огнем арьергарда противника, действовал столь искусно, что вызвал восхищение Джервиса. Пока все хорошо.

Однако и испанский адмирал понимает, что наступил критический момент. И вот наконец его корабли ловят «подходящий» ветер! Он может все-таки не дать англичанам разрезать свой строй. Кордоба начинает свой маневр.

…«Кэптен» Нельсона – в арьергарде своей линии, третий с конца. За ним – только «Экселлент» Коллингвуда и 64-пушечный «Дайадем». Нельсон понимает всю опасность положения, и у него нет времени на то, чтобы уведомить адмирала Джервиса. Нельсон выходит из линии.

Испанцы не понимают, что он делает. Это поначалу даже похоже на бегство, ведь корабль разворачивается в сторону от неприятеля. Чтобы поймать попутный ветер! «Кэптен» поднимает все паруса, разворачивается, и спустя двадцать минут он уже посреди испанского флота!

Только представьте себе эту картину. По «Кэптену» палят семь испанских кораблей, в том числе «Сантисима-Тринидад». Что он делает?! Безрассудство какое-то! И он нарушил приказ! На что он рассчитывает?!

Прежде всего, на то, что адмирал Джервис поймет его замысел и оценит его по достоинству. Джервис понял, и быстро. Он отдал приказ поддержать Нельсона, хотя есть и версия, что командир «Экселлента» Коллингвуд бросился на помощь Нельсону, не дожидаясь приказа.

И вот уже вместе с Нельсоном – несколько английских кораблей! А стреляют-то они в разы лучше испанцев! Однако «Кэптену» крепко досталось, очень крепко, особенно от «Сантисима-Тринидад».

«К этому времени “Кэптен” лишился стеньги и фок-мачты, на корабле не осталось ни одного целого паруса, ни вант, ни одного каната, штурвал снесло выстрелом. И поскольку корабль уже не мог вернуться в колонну или участвовать в погоне, я приказал капитану Миллеру взять руль вправо, сблизиться с “Сан-Николасом” и вызвать абордажников».

Ох, что он сейчас сделает! Великий, великий Нельсон… Даже Джервис теперь не понял его намерения и с удивлением поинтересовался у стоящего рядом офицера: «Он что, собирается взять на абордаж сразу два корабля?» «Собирается»? Да он так и поступит! «Кэптен» встал между двумя испанскими кораблями.

«Солдаты 69-го полка под командованием лейтенанта Пирсона с проворством, которое делает им честь, в первых рядах пошли на абордаж… Один из солдат 69-го полка, разбив окно галереи верхней палубы, ринулся вперед, за ним последовали и все остальные. Дверь каюты оказалась запертой, но испанские офицеры, орудуя пистолями, стреляли в нас из окна…

Пробившись на шканцы, я увидел, что капитан Берри уже завладел кормой и испанцы спускают флаг. Пройдя вместе с солдатами и лейтенантом Пирсоном на бак, я встретил двух или трех испанских офицеров, плененных моими матросами. Офицеры отдали мне шпаги».

Раз.

«В это время с адмиральской кормовой галереи “Сан-Хосе” раздались направленные в нашу сторону выстрелы из мушкетов и пистолей. Я показал солдатам, куда следует направить огонь, и, вызвав капитана Миллера, приказал ему прислать подкрепления на “Сан-Николас”».

Два.

«Затем я приказал своим людям взять на абордаж “Сан-Хосе”, судно первого класса, что и было моментально исполнено. Капитан Берри помог мне подняться… и я увидел на шканцах испанского офицера, оповестившего нас о том, что корабль сдается. Вскоре я сам оказался на шканцах, где испанский капитан, поклонившись, вручил мне свою шпагу и сообщил, что внизу от ран умирает адмирал.

…Затем произошло немыслимое, впрочем, как и вся эта история: на шканцах испанского корабля первого класса побежденные испанцы вручили мне свои шпаги, которые я передал матросу баркаса Уильяму Фирни, а тот совершенно невозмутимо засунул их под мышку. Рядом со мной находились капитан Берри, лейтенант Пирсон, а также Джон Сайкс, Джон Томпсон, Фрэнсис Кук – все старые “агамемнонцы” и еще несколько храбрых матросов и солдат. Так были захвачены эти корабли».

Двойной абордаж, или, как его потом назовут, «патентованный мост Нельсона». Легенда в истории английского флота… Совершишь такое – сам станешь легендой. Нельсон и стал. 14 февраля 1797 года.

Критики все равно есть. Обвиняют Нельсона в том, что он уж слишком рисковал, вполне могла бы случиться трагедия, а не триумф. Что если бы испанцы стреляли более метко, то… Я не буду говорить про сослагательное наклонение, да и Нельсон прекрасно знал о том, что стреляют испанцы плохо.

Он рискнул и будет рисковать и дальше. И не потому, что он смел и решителен, а потому, что он – великий флотоводец. Он рисковал именно тогда, когда понимал – это может принести победу. А споры про «оправданный» и «неоправданный» риск… Когда победа есть, они какие-то не очень предметные. Мастерство и удача – рецепт, который никакими «если» не испортишь.

…Нельсон в шлюпке направлялся к Джервису, на «Виктори». Его встречали многократным «Ура!» со всех кораблей. Нельсону было приятно, он написал об этом. Но знаете, что потрясло его больше всего?