Конечно, с обогревом мне повезло. Тигр остался при мне и с радостью готов был предоставить себя как подушку, матрас и персональный обогреватель в одном лице (вернее морде). Только другие тоже сильно рассчитывали заполучить хотя бы часть тепла моего любимца. К тому же большая часть запасов оказалась у Еринэля. У меня была лишь фляга с водой и мечи. Остальное пришлось выложить, когда выяснилось, что Лисса будет ехать со мной на одном тигре. Вот всегда так: страдаю из-за своей доброты. От нечего делать я подкатила к себе несколько камней и стала рассматривать их. Правда в полутьме это сделать можно было скорее на ощупь, но ничего страшного. Я же не рисовать их потом собираюсь. Больше всего мне понравился один, чья поверхность на ощупь напоминала затейливые чешуйки, а свет магического светляка рождал на ней медово-золотистые отблески.

— А можно мясо как-нибудь сварить? — Отбросив в сторону обиду поинтересовалась я, когда при очередном смыкании челюстей на ужине во рту что-то подозрительно хрустнуло да так, что и не разберешь зуб это или какой-то хрящик попался.

— У нас нет дров. — Спокойно напомнил Еринэль. — Только камни, а они, как известно, совершенно не горят.

— Зато могут греть, если к ним применить магию. — Сверкнула в полутьме белозубой улыбкой Лисса.

Народ слегка приободрился. Двух тигров в качестве источника тепла на всех было маловато. В пещере было холодно, а наша одежда хоть и теплой, но спать на стылых камнях в ней явно не стоило. Еринэль долго и с чувством копался в седельных мешках, еще раз доказав, что мы точно родственники, хотя и не кровные — я тоже в своей сумке не сразу нужную вещь откапываю — затем гордо извлек магический амулет на цепочке, правда уже из-за пазухи. После эффектно продемонстрированной ловкости рук он наглым образом изъял облюбованный мною камень и прежде, чем я успела объяснить насколько считаю его поведение хамским, прикоснулся к камню амулетом, прошептал певучие слова и камень засветился изнутри янтарным светом, отбрасывая на стены красивые узорчатые, словно затейливые лепестки, блики. Мое возмущение замерло на губах и так не пролилось наружу. Все невольно затаили дыханье, глядя на получившуюся красоту. Честно говоря, такой светильник украсил бы любую комнату, будь это хоть спальня короля.

Я протянула руку вперед и почувствовала, как исходящее от камня тепло мягко пульсирует под моей ладонью. Оно не обжигало, а словно некая живая субстанция нежно обволакивало руку и держало, будто крепкое рукопожатие.

— Какая интересная штука, — восхитилась я. — Тепло от неё пульсирует будто живое. Так и должно быть?

— Не знаю. — Выразительно пожал плечами Еринэль. — Раньше я никогда не встречал подобных камней и такую реакцию на магию вижу впервые.

— Тогда может оно действительно живое? — Лисса тоже протянула руку к благословенному теплу и счастливо улыбнулась. — Странное чувство, как будто сердце бьётся. Тук-тук, тук-тук. Ты тоже чувствуешь это? — Спросила она меня.

— Да. — Откликнулась я и даже кивнула, чтобы ни у кого не закралось и тени сомнения в необычности моих ощущений.

Остальные тут же потянуло к теплу жадные руки, словно боялись будто необычное явление исчезнет раньше, чем они успеют его оценить. Драконианец страшно выпучил на всех глаза, то ли зашипел, то ли захрипел. Вероятно, счел нас абсолютно дикими, словно пещерные люди, греющиеся у первого с трудом добытого огня. Да пусть считает нас кем угодно, неблагодарное он существо. Мы его спасли, а он все время нос воротит.

— Осторожнее. — Предостерегал я друзей. — Вдруг оно действительно живое и мы ему навредим.

— Не хочу разочаровываться вас, леди Вероника, но что бы это ни было, оно мёртво уже сотни лет. — Возразил лорд Тиррэль и в его голосе действительно послышались мягкие нотки сожаления.

Сожалел ли он в действительности или просто желал утешить нельзя было сказать наверняка. Не зря эльфы живут сотни лет и прекрасно владеют своими эмоциями, а этот к тому же шпион тёмных при светлом дворе.

— Лорд Тиррэль прав, — проявил редкое единодушие светлый эльф. — В этом царстве холода живому существу сложно выжить, а уж детёнышу, если это действительно когда-то им и являлось, и подавно. Теперь это просто красивый камень, который дарит нам тепло. Нам следует смириться с этим.

Мне стало грустно. Интересно, что за птенец или древний ящер мог вылупиться из подобного яйца? А вместо этого его оболочка окаменела и пролежала в богом забытой дыре в скале столетия. Неужели это яйцо дракона? «Да нет. Быть этого не может. — Тут же отмахнулась о мысли о погибшем детёныше огнедышащего ящера я. — Драконианцы ни за что не позволили бы такому случиться. Они же чуть не убили нас, лишь заподозрив в намерении похитить подобное яйцо. А здесь множество похожих камней. Неужели драконианцы позволили целой кладке валяться просто так без малейшего намека на охрану в пещере, на которую в любой момент может наткнуться любой проходящий мимо путешественник. Почему любой? Ну мы же наткнулись». Размышляя так, я откинулась на тёплый бок тигра и задремала.

Не знаю что именно на меня произвело такое неизгладимое впечатление, но даже во сне я видела ту же самую пещеру, в которой заснула. Только теперь она разительно преобразилась. Ее стены наполняло мягкое свечение, будто стеклодув виртуоз выдул ее из жаропрочного стекла целиком и поместил ее в пламя. Однако жара не ощущалось, просто комфортное тепло растекалось по утомленному холодом гор организму.

«Хотя бы во сне согрелась — уже плюс», — довольно подумала я, осторожно прислушалась к себе, но ехидный внутренний голос, на деле принадлежавший Кумивару, не прорезался.

То ли клинок решил отдохнуть, то ли просто в кои-то веки воздержался от комментария, как бы то ни было, его молчание я сочла за хороший знак. Сон становился все лучше. На всякий случай я огляделась по сторонам. Мало ли какие монстры могли притаиться в углу, ожидая, пока моя бдительность притупится, чтобы выскочить оттуда. Конечно, я точно знала, что сплю, но когда тебя во сне рвут зубами на части, приятного все равно мало. Сталактиты и сталагмиты остались прежними, а те круглые камни, которыми мы безуспешно пытались завалить проход в коридор, стояли ровными рядами, и их матовое разноцветное свечение делало их похожими на неограненные драгоценности. А вот друзей не было. Не было и верного Тиграша. Наверное, у моего сна был какой-то строгий фейс-контроль, но когда я поняла, что осталась совершенно одна, почему-то в душе заскреблась тень испуга. А вдруг, это вовсе не сон, и я действительно осталась одна в незнакомом мире, без друзей, верного тигра и надоедливых эльфийских клинков?

В этот момент со стороны коридора, куда так стремительно удалился наш высокородный рыцарь в сопровождении верного оруженосца, донесся странный шуршащий звук, будто волоком тащили чье-то тело или кто-то полз, не в силах подняться на ноги. Бежать было бесполезно хотя бы потому, что в темноте ночи, не зная дороги, я все равно далеко не убегу. Да и глупо нестись со всех ног даже не узнав чего собственно испугалась. Это же сон, в конце концов. А прелесть сна в том и состоит, что самое худшее, что с тобой может произойти — это пробуждение в холодном поту. Ну, если, конечно, тебе не проснулся Фредди Крюгер из «Кошмара на улице Вязов», который как раз во сне и убивал своих жертв. Немного приободрившись, я подошла к проходу, который даже во сне умудрился оставаться темным и попыталась заглянуть внутрь. В ответ на меня глядела пустота. Коридор даже во сне умудрился остаться непроницаемым для моего взора, и сколько не напрягай зрение все равно ничего не увидишь. Только звук не унимался. Шуршание раздавалось все ближе и ближе.