но даже в огромных креслах сохраняли невероятно строгий и официальный вид.

– Родной, доброе утро! Спустись вниз, пожалуйста, у нас тут гости, – ласковым голосом позвала его я.

Полусонный и лохматый, он спустился – и тут же понял, что это за «гости».

– Здравствуйте. По какому вопросу?

– Да вот пришли задать вам пару вопросов. Прежде всего мы должны убедиться, что вы живете с женой вместе. Вы ведь вместе живете?

С Найджелом мы жили как соседи по общежитию, а не муж и жена – каждый в своей спальне.

По выражению брезгливости, пробежавшему по лицу Найджела, я поняла, что сейчас нас ожидает интересное представление. Я облокотилась на стену и приготовилась наблюдать.

– Ну, а вы сами-то как думаете? – презрительно бросил он.

Эти двое начали ерзать и нервно смотреть друг на друга.

– М-м-м, ну да, конечно… Но все-таки, с вашего позволения, мы должны осмотреть ваш дом…

Лицо Найджела резко из презрительного превратилось в гневное:

– Так, послушайте… Шастать тут по моему дому и что-то выискивать я не позволю. Мне плевать, кто вы или от чьего имени действуете. Вот моя жена, вот я – мы живем вместе, как вы можете видеть. Вы вломились к нам в дом без предупреждения, так что извините, что мы немного не готовы. Проваливайте!

– Мистер Ричардс, прошу, не сердитесь. Закон обязывает нас…

– КАК ЖЕ ВЫ МЕНЯ ДОСТАЛИ!

«Ой, ребята… Бегите, пока не поздно!» – мелькнуло у меня в голове. Они сидели как приклеенные и не понимали, что происходит – с такой реакцией они, похоже, встречаются впервые.

Нет, он все-таки псих. Он влюблен в меня по уши, и ничем хорошим для меня это не закончится. Зачем я только на все это согласилась?

– ПРОВАЛИВАЙТЕ ИЗ МОЕГО ДОМА! Если вы хоть еще раз приблизитесь к нам, клянусь, достану ружье и преподам вам пару уроков хороших манер! Я… Да я умру за эту женщину! А вы спрашиваете!

«Нет, он все-таки псих. Он влюблен в меня по уши, и ничем хорошим для меня это не закончится. Зачем я только на все это согласилась? Надо было в Африку вернуться, проблем бы меньше было точно».

Через пару месяцев я начала понемногу обрабатывать Найджела:

– Найджел, а почему бы тебе не сходить куда-нибудь? Принарядился бы, познакомился с симпатичной девушкой. Хочешь, я помогу тебе?

– Девушку? Ты что такое говоришь? Зачем мне девушка, господи! У меня же жена есть.

И так он отвечал мне всегда. Меня это просто выбешивало:

– Найджел, ты что, псих? Включи мозги! Очнись! Я тебя не люблю. Не знаю, что ты там себе напридумывал, но нас связывает только уговор. Ты сам хотел мне помочь, помнишь? Но я не могу делать то, что хочется тебе. Я не буду притворяться, что ты мне нравишься, лишь бы угодить тебе.

Для Найджела мои слова ничего не значили. Он по своей воле нарушил условия сделки и придумал себе новые правила. Он искренне считал себя моим мужем и всячески это демонстрировал. Он ничуть не играл, когда криком выпроваживал чиновников из дома. Но я не могла просто так перестать с ним общаться – он был мне дорог как друг, я эмоционально зависела от него и чувствовала огромную благодарность. Но в то же время у меня не было ни намека на романтические чувства к нему, и когда он начинал страдальчески смотреть на меня, у меня просто кровь закипала от злости. Я поняла, что пора съезжать из этого дома, иначе я так же тронусь умом, как Найджел.

Но, несмотря на то что мы поженились, вопрос с паспортом так и оставался открытым. Найджел понял, что я завишу от него, начал понемногу наглеть и требовать все больше и больше. Дошло до того, что он постоянно контролировал меня: где я была, с кем общалась, почему поздно вернулась. И он не переставал рассказывать мне о своей любви. Мы ругались почти каждый день, в итоге я практически перестала появляться в его доме, чтобы сберечь свои нервы.

В какой-то момент я поняла, что начинаю трогаться умом. Вся эта ситуация окончательно довела меня: столько мучений ради паспорта, а зачем он мне вообще? Может, дальше меня не ждет ничего хорошего? Я начала ловить себя на мыслях о самоубийстве. Каждый раз, ожидая на платформе поезд, я думала, как бы хорошо сейчас броситься под него и закончить все это. Я детально представляла, как эта стальная махина сотрет меня в порошок. Но однажды в моей голове появилась другая мысль: «Варис, а стоит ли этого какой-то психованный мужик?»

Но Найджел все-таки помнил о нашем уговоре (или обещании, которое он дал Аллаху). Когда процедура получения нового паспорта затянулась на год с лишним, он устроил огромный скандал в иммиграционной службе и заставил их выдать мне временный паспорт.

– Вы понимаете, что моя жена – первоклассная модель? Ее карьера стоит на месте, пока вы, болваны, не выдаете ей паспорт. Ей нужно путешествовать!

БАМ! Он вывалил на стол мои фотографии.

– Я гражданин Великобритании, а вы морочите моей жене голову! Мне стыдно за свою страну! Это абсолютный беспредел! Я требую, чтобы вы решили этот вопрос в самое ближайшее время.

Эта истерика была эффективна. Вскоре после этой истории у меня конфисковали мой старый паспорт и взамен выдали временный документ, который позволял мне покидать границы Великобритании – главное было не забывать продлевать его. Внутри стоял штамп: «Годен для поездок в любые страны, кроме Сомали». Меня очень угнетал тот факт, что я не могу поехать на родину. В Сомали сейчас шла война, и английские власти не хотели, чтобы их человек, находящийся под защитой, попал в зону боевых действий.

Вся эта ситуация окончательно довела меня: столько мучений ради паспорта, а зачем он мне вообще? Я начала ловить себя на мыслях о самоубийстве.

Если бы я знала это раньше, то я бы отказалась. Но меня никто не спросил. Что сделано, то сделано, и теперь я не имела права отступать. Раз уж я не могу вернуться назад, то у меня был только один путь – вперед. Я подала заявление на американскую визу и улетела в Нью-Йорк.

14

В «высшей лиге»

Найджел долго настаивал на том, что он должен поехать в Нью-Йорк со мной. Он никогда там не был, но зато много слышал и потому считал себя вправе давать мне советы:

– Варис, ты не понимаешь, что делаешь. Это очень опасный город, ты там пропадешь. Я должен ехать с тобой, чтобы защищать тебя.

Да, только вот кто бы защитил меня от Найджела? Спорить с ним было бесполезно – в любом разговоре он просто постоянно повторял свои аргументы, как попугай, пока не доводил меня этим до изнеможения. Часто я соглашалась, но сейчас решила твердо стоять на своем. Я считала, что эта поездка круто изменит мою жизнь и даст мне шанс начать сначала – без Найджела и наших сумасшедших отношений.

Я прилетела в Штаты в 1991 году и поселилась в районе Виллидж на Манхэттене. Мне уступил свою квартиру агент, который пригласил меня поработать в этой стране. Квартирка была маленькая, а обстановка совсем скромная, но мне было этого достаточно.

К приезду мне подобрали уже кучу заказов, так что