Современная жизнь всех превратила в нетерпеливых, спокойноподумал он. Сколько раз за свою долгую жизнь выезжал он в Доннелейт, чтобыпосетить место своих самых трагических утрат и вновь перебрать в памяти событияжизни? Иногда путь в Англию и оттуда на северо-запад Шотландии, в высокогорье,занимал у него несколько лет. В другие времена на это уходило несколькомесяцев. Теперь совершение такого путешествия стало делом нескольких часов. Ион радовался этому. Ибо приезды сюда никогда не были для него делом трудным илитолько целительным. Скорее, это были визиты к самому себе.

Теперь он ждал, пока молодая, но уже опытная помощницаЛесли, летевшая с ним из Америки, принесет пальто и уберет одеяло и подушку.

– Хотели поспать, моя голубушка? – спросил он ее смягкой укоризной.

Слуги в Америке озадачивали его. Они совершали странныевещи. Он не удивился бы, увидев, что она переоделась в ночную рубашку.

– Это для вас, мистер Эш. Перелет продолжался почти двачаса. Я думаю, они вам могут понадобиться.

Он улыбнулся, проходя мимо нее. «Что может значить для неетакая поездка? – подумал он. – Ночное путешествие по неизвестнымпросторам?» Шотландия для нее ничем не отличается от любого другого места, кудаон иногда брал своих помощников. Никто из них даже не догадывается, что значитШотландия для него.

Едва они ступили на стальную лестницу, неожиданно налетелледяной ветер. Здесь оказалось даже холоднее, чем в Лондоне. Похоже, этопутешествие привело его из одного полюса холода в другой, а теперь еще и втретий. Ему нестерпимо захотелось снова оказаться в тепле лондонской гостиницы.Он подумал о цыгане, раскинувшемся на подушках, красивом, стройном, со смуглойкожей и с жестким ртом, с черными как уголь бровями и ресницами, загибающимисякверху как у ребенка.

Он прикрыл глаза тыльной стороной руки и заспешил вниз пометаллическим ступеням – к машине.

Почему у детей всегда такие длинные ресницы? Почему позжеони их утрачивают? Нуждаются ли они в такой дополнительной защите? И как этодело обстоит у Талтосов? Он не смог припомнить, было ли у него когда-либодетство. Хотя, несомненно, у Талтосов тоже существовал такой период.

«Утраченное знание…» Эти слова произносились при нем такчасто, что, казалось, он слышал их с первых дней жизни.

Его возвращение, ощущение необходимости в горестной беседе спереполненной чувствами душой можно было сравнить со своего рода агонией.

Душа… «У тебя нет души», – так ему говорили.

Сквозь тусклое стекло он наблюдал за юной Лесли,проскользнувшей на пассажирское место впереди. Он был доволен, что заднееотделение целиком было предоставлено ему и что нашлись две машины, которыеперевезут его со свитой на север. Было бы невыносимо теперь сидеть близко кчеловеку, слышать человеческую болтовню, ощущать запах здоровой человеческойженщины – такой милой и юной.

Шотландия. Запах лесов. Запах моря и морской ветер.

Машина идет плавно. Опытный водитель. Он почувствовалблагодарность. Его не трясло и не бросало из стороны в сторону до самогоДоннелейта. На миг он увидел отражение слепящих огней позади: охранникинеуклонно следуют за ним, как всегда. Ужасное предчувствие охватило его. Зачемон решил пройти через это тяжелое испытание? Зачем отправился в Доннелейт?Зачем ему понадобилось вновь взбираться на гору и посещать святые гробницыпрошлого? Он закрыл глаза и на секунду увидел сверкающие волосы маленькойведьмы, в которую так глупо, словно мальчишка, влюбился Юрий. Он видел зеленыеглаза, смотревшие на него с фотокарточки. Ведьма фальшиво улыбается, подвязавволосы яркой лентой, словно маленькая девочка. Юрий, ты глупец!

Машина набрала скорость.

Он не мог ничего увидеть сквозь густо тонированное стекло.Обстоятельство, достойное сожаления. Полное безумие. В Штатах в его собственныхмашинах стекла были светлыми. Конфиденциальность никогда его не беспокоила.Лучше видеть мир окрашенным в естественные цвета – это было ему так женеобходимо, как вода и воздух. Быть может, ему стоит поспать немного, причембез сновидений.

Послышавшийся из динамика над головой голос молодой женщиныиспугал Эша.

– Мистер Эш, я звонила в гостиницу. Они готовятся кнашему прибытию. Не желаете ли остановиться где-либо сейчас?

– Нет, я хочу как можно быстрее попасть туда, Лесли.Расположитесь поудобнее, возьмите одеяло и подушку. Путь предстоит долгий.

Он закрыл глаза. Но сон не шел. Это будет одно из такихпутешествий, когда он будет ощущать каждую рытвину на дороге.

Так почему не поразмышлять о цыгане снова: худощавое темноелицо, блеск зубов, белых и безукоризненных, как это свойственно современнымлюдям… Возможно, он богат, этот цыган. «Богатый маг» – пришло ему в голову вовремя беседы.

Мысленным взглядом он расстегнул пуговицы и распахнул белуюблузку на фотокарточке, чтобы увидеть груди. Вообразил розовые соски идотронулся до голубых вен, проступающих под кожей…

Эш вздохнул, издал какой-то тихий звук и отвернулся всторону.

Желание оказалось столь болезненным, что Эшу пришлось усилиемволи заставить его исчезнуть. Затем он снова увидел цыгана, его длинную темнуюруку, лежащую на подушке. И вновь ощутил запахи леса и долины, неразрывносвязанные с цыганом.

– Юрий… – прошептал он и представил, каксклоняется над ним, поворачивает к себе и целует в рот.

Это ощущение было подобно пребыванию в раскаленной печи. Онсел и наклонился вперед, опершись локтями на колени, а лицом – на руки.

– Музыка, Эш, – сказал он себе спокойно, сновавосстановив прежнюю позу, и повернулся к окну.

Напрягая зрение в попытке разглядеть хоть что-то сквозьжуткое темное стекло, он начал едва слышно напевать слабеньким фальцетом песню,которую не мог бы понять никто, кроме Сэмюэля, и даже Сэмюэль, возможно, ее непомнил.

Было два часа ночи, когда он велел водителю остановиться. Онне мог продолжать путь. За тонированным стеклом скрывался весь мир, который онжаждал увидеть. Он не мог ждать дольше.

– Мы почти приехали, сэр.

– Я это знаю. Город находится всего в нескольких миляхвпереди. Вы поедете прямо туда. Устройтесь в гостинице и ждите меня. А сейчаспозвоните охранникам в машину позади нас. Скажите, чтобы они следовали за вамив город. Отсюда я пойду один.

Он не стал дожидаться неизбежных возражений и протестов,вышел из машины, стукнув дверцей, прежде чем водитель успел прийти ему напомощь, и, слегка взмахнув рукой с пожеланием доброго пути, быстро пошел покраю дороги, направляясь в глубь холодного леса.