— Мангуст!

— Мангуст! — подхватили с другой стороны Ямы, потом снова и снова. Через несколько секунд вся небольшая толпа, окружающая арену, скандировала мое имя.

Я покружился на месте, поворачиваясь к зрителям. Черт возьми, а это приятно! В такие моменты начинаешь понимать, что люди находят в гладиаторских боях.

Тэйт, наконец, поднялся, ошеломленно мотая головой. Взгляд у него был шальной, руки безвольно болтались вдоль туловища, из носа двумя широкими полосками сочилась кровь. На то, чтобы прийти в себя, ему понадобилось несколько минут. К тому времени зрители понемногу успокоились, а потом и вовсе начали расходиться по своим делам. Похоже, больше боев на сегодня не намечалось.

Меня же, наоборот, будто отходняки накрыли. Сердце колотилось, руки мелко дрожали от возбуждения. Хотелось драться дальше, и я с трудом сохранял спокойствие.

— А неплохо, черт возьми! — прогудел бородач, пожимая мне руку по-римски — стискивая не ладонь, а запястье. — Честно говоря, я не думал, что ты столько продержишься. А уж что сможешь меня вырубить — вообще не предполагал.

Говорил он без злости, с толикой искреннего восхищения, и я невольно проникся к нему симпатией. Другой бы, проиграв, зло затаил или пытался бы оправдываться. Но этот умел ценить хорошую драку.

— Интересно, как бы сложился бой, если бы мы встретились где-нибудь в пустыне, — задумчиво проговорил Тэйт, когда мы подошли к лестнице, спускающейся по стенке Ямы. — Если бы я был в полном комплекте брони, да со своим зачарованным щитом…

— Поверь мне, все закончилось бы гораздо быстрее, — улыбнулся я.

И, не удержавшись, полоснул Адамантовыми когтями по каменному столбу на краю арены.

Я уже выбрался из Ямы, обнял подоспевшую ко мне Эдж и пожал руку Корреосу, принимая поздравления, а Тэйт все еще торчал внизу, таращась на медленно остывающие борозды с гаснущими алыми краями, пересекающие каменный столб размашистым росчерком.

Позвякивая многочисленными украшениями на золоченых доспехах, ко мне подошел Турок.

— Хороший бой. Тебе, конечно, просто повезло. Но, как говорится, победителей не судят.

— Ну да, ну да, — насмешливо отозвалась Эдж.

— Корреос сказал, что уже успел обсудить с вами некоторые наши… проблемы, связанные с Орденом Гарпий. И мы бы не отказались от вашей помощи. Особенно от вашей, мисс.

— Вот как? — удивилась ассасинка.

— Мы… скажем так, не в ладах с Гадюками, иначе давно бы наняли профессиональных ассасинов, чтобы выследить Гарпий. Их не так уж много, но они здорово научились скрываться в песках. На открытое противостояние они пока не идут, но постоянно жалят исподтишка, стараясь не выпускать никого за пределы оазиса. Это нужно прекратить. Думаю, достаточно будет хорошенько прищучить эту огненную девку, которая у них верховодит.

Мы с Эдж переглянулись.

— Извини, но я вынужден отказать. Я уже говорил Корреосу, что не планировал надолго задерживаться в Бехерете. Мы здесь по своим делам, так что…

— Да ладно тебе, Стас! Хватит ломаться, как девчонка! — раздался позади меня знакомый голос. — Эти Гарпии у нас уже в печенках сидят. Может, все-таки поможешь, по старой дружбе?

— Ушам своим не верю… — пробормотал я и медленно обернулся.

Вот уж воистину — Артар тесен!

Стинга я узнал сразу — внешне он почти не изменился с тех пор, как мы виделись в прошлый раз. Разве что, судя по экипировке, окончательно повернулся на алантских артефактах. Кажется, у лучников даже отдельная ветка развития такая есть — основанная на использовании всяких технических примочек.

У ног его теперь копошился странноватый механический чудик, похожий на помесь паука и матрешки с намалеванной на морде ухмылкой от уха до уха. Питомец ни секунду не мог устоять на месте, суетливо перебирая лапами, а временами мелко дрожа. На спине, выглядывая из-за плеч, висели в специальных держателях два толстых бронзовых тубуса, сбоку я разглядел разноцветные оперения стрел, торчащие из объемистого колчана. А вот самого лука не было видно — не то он складной, не то и вовсе убран в слот быстрого доступа.

Чуть позади Стинга стоял высокий худощавый маг в длинной, до пола, мантии из черного бархата, расшитого серебристыми нитями. На широком поясе скалила зубы объемная пряжка в виде человеческого черепа, из-под полы мантии виднелись мягкие черные сапоги с загнутыми кверху носами. Молочно-белые волосы средней длины поддерживались на лбу серебряным обручем, похожим на корону. Гладко выбритое лицо с тонкими губами, крупный круглый медальон на шее…

— Док?! — наконец, узнал я мага.

Некромант улыбнулся, а еще через пару мгновений они со Стингом стискивали меня в объятьях и в четыре руки хлопали по спине и плечам.

— Но… вы как тут? — спросил я, наконец, вырвавшись из цепких рук. — А остальные?

— О, это долгая история… — помрачнел Док.

— Айда лучше выпьем! — перебил его Стинг. — Тут без пол-литра не разберешься. Тем более что и повод есть. Ты как раз вовремя!

Турок, Корреос и остальные члены Братства поддержали идею лучника, и вскоре я обнаружил себя в «Красном цветке», за столом, заставленным всяческими яствами и напитками.

Заведение сильно отличалось от таверн, типичных для западной и центральной части Артара. Все здесь было пронизано ближневосточным колоритом. Стол был низким, сидели мы вокруг него на полу на циновках из тростника, обложенные атласными подушками. Курились тонкие стержни ароматических свечей, солнечные лучи пробивались сквозь увитые плющом решетчатые стены, откуда-то лилась негромкая красивая мелодия с настолько необычной аранжировкой, что мне хотелось взглянуть, как же выглядят инструменты, издающие подобные звуки. На возвышении возле дальней стены зала, позвякивая многочисленными украшениями, плавно изгибались под музыку танцовщицы в откровенных нарядах из шелка и шифона. Хозяйка чайханы — колоритная пышная женщина в халате, расшитом красными цветами — сама хлопотала возле дорогих гостей, подгоняя подавальщиков. Те, впрочем, и без этого носились туда-сюда без устали, заставляя и без того ломящийся от угощений стол все новыми блюдами.

— Неужели весь этот банкет — в мою честь? Право, не стоило… — попытался я урезонить Дока.

Тот отмахнулся.

— Пей, ешь, расслабляйся. Так уж совпало, что у нас сегодня праздник. День рожденья у моей Маши.

Марию, жену Дока, я тоже с трудом узнал. Я запомнил ее начинающей целительницей, робко жмущейся к мужу и на диковинки Артара смотрящей широко раскрытыми глазами. Сейчас же рядом с некромантом восседала этакая шамаханская царица — настоящая красавица, разодетая в шелка и золото, с витиеватой прической, украшенной золотой диадемой. С лица ее не сходила счастливая улыбка, глаза искрились от вина и наплыва эмоций. Улыбался, глядя на нее, и сам Док.