Ну уж нет, спасибо, у меня такого желания точно нет. Не люблю, когда меня пугают. Да и потом, становится все темнее, и я переживаю, как буду спать на земле. Надо полагать, что палатки, которые мы купили с Рейган, очень холодные, как, собственно, им и положено. Они хоть и маленькие, но все же рассчитаны на двух человек, а это значит, что когда там располагается только один, то остается еще немного свободного места. Вместе с тем их высоты не хватает для того, чтобы выпрямиться во весь рост, и мысль о том, что через некоторое время я окажусь зажатой в этом крохотном пространстве, где лишь тоненький клочок нейлона будет защищать меня от диких зверей, являющихся по ночам к водопаду на водопой, начинает сводить меня с ума.

Но все остальные – очевидно, в миллион раз храбрее меня – жаждут, чтобы Леннон нагнал на них страху.

– Я прямо-таки горю от желания, – говорит Саммер.

– Только потом не говорите, что я вас не предупреждал.

Леннон подгибает под себя длинные ноги, устраивается на краю валуна, ставит локти на бедра и подпирает ладонями голову.

– Недавно, перед окончанием занятий в школе, я решил пройти курс выживания среди дикой природы по ту сторону Маунт Дьябло. Его устроили бывшие военные и отставной рейнджер из поисково-спасательного отряда, ранее работавший в Йеллоустоуне. Звали его Варг.

– Варг? – повторяет Саммер.

– Да, он швед, – отвечает Леннон, – у этого парня точно не забалуешь. Шесть футов пять дюймов ростом, широкоплечий, как амбар, и весь покрыт шрамами. Он спасал пострадавших от обрушений и оползней. Вытаскивал из огня во время пожаров.

И обнаруживал множество трупов. Туристы среди дикой природы пропадают то и дело, здесь стоит заблудиться, как тебя тут же подстерегает смерть – от голода, если закончатся продукты, от нападения диких зверей или от камнепада. Еще можно свариться в горячем гейзере.

– О боже, – жалобно стонет Рейган.

– Когда наступают холода, они замерзают. Варг как-то сказал, что нашел в горах целую замерзшую семью любителей зимнего альпинизма. Они пролежали целую неделю – попали в ловушку на снежном карнизе. Главе семейства какой-то дикий зверь отгрыз ногу.

– Фу! – восклицает Саммер.

Я мысленно делаю в голове зарубку никогда-никогда не ходить в поход зимой. Леннон тесно сплетает пальцы.

– При этом Варг говорил, что даже если и находил дюжинами трупы, то все равно не верил в привидения. До тех пор, пока не съездил в Венесуэлу.

– И что же с ним случилось в Венесуэле? – спрашивает Бретт, поднимая вверх телефон.

– Ты что, снимаешь? – спрашивает Леннон.

– Конечно. И теперь эту часть мне придется перемонтировать.

Под устойчивый грохот низвергающегося за его спиной водопада Леннон окидывает Бретта долгим, убийственным взглядом.

Тот закрывает телефон и кладет в карман.

После чего Леннон продолжает:

– Когда Варг выехал из Каракаса, чтобы провести с местными рейнджерами семинар по поисково-спасательным работам, они остановились на ночь в горах. При полной луне. Все было как обычно. Развели огонь, поели, поговорили. Я так думаю, примерно как сейчас мы, – произносит Леннон. – Но когда ближе к ночи все пошли спать, Варг остался у костра подождать, когда прогорят угольки. Он вот так там сидел, и вдруг волосы на его затылке встали дыбом. У него возникло отчетливое ощущение, что за ним наблюдают.

– Ни хрена себе, – шепчет Кендрик.

Леннон показывает на ветку дерева, нависающую над гранитным укрытием:

– Варг поднял глаза и увидел, что на ветке дерева неподалеку сидит мальчишка примерно нашего возраста. Забрался он высоко, внизу на стволе веток не было, поэтому Варг понятия не имел, как ему удалось туда подняться. Он окликнул парня, но тот ничего не ответил. Поскольку было темно, рейнджер видел его плохо, однако его мозг пытался найти его присутствию разумное объяснение. Причем – надо полагать, в силу характера его работы, – он подумал, что мальчишка просто застрял. Попал в беду и нуждался в помощи.

– Не нравится мне то, к чему ты все ведешь, – говорит Саммер, прижимаясь к боку Кендрика.

Леннон продолжает:

– Когда он подошел ближе и встал под веткой, свет луны позволил ему лучше разглядеть мальчишку. На том была странная одежда. Варгу потребовалось какое-то время понять, что это солдатский мундир… примерно восемнадцатого века.

– Блин… – шепчет Рейган.

Бретт обнимает ее рукой за плечи, и она к нему прижимается. Увидев, что в этот момент на них смотрю я, он говорит:

– Давай, девочка, меня на всех хватит.

Потом тоже обнимает меня за плечи и прижимает к себе.

Я даже не могу понять, что при этом чувствую. Дискомфорт. Вероятно, это называется так. Реальный такой дискомфорт. Особенно когда Рейган бросает в мою сторону испепеляющий взгляд. Тут еще и Леннон запнулся, рассказывая свою историю, поэтому я смотрю на него. Смертоубийство – вот что написано у него на лице. Но вызвано это выражение не мной, а Бреттом.

В пляшущих тенях, отбрасываемых пламенем костра, его щеки впадают еще больше, а резкие очертания лица становятся заметнее.

Ты по нам когда-нибудь скучаешь?

О господи, не успевая даже ни о чем подумать, я симулирую приступ кашля, отстраняюсь от Бретта и для пущего эффекта стучу себя кулаком в грудь.

– Ты в порядке? – спрашивает он, не на шутку встревожившись.

Я энергично киваю, кашляю опять и между делом незаметно отклоняюсь на дюйм еще. Он больше не пытается обнять меня за плечи, и я еще в жизни не испытывала такого облегчения. Мозг без конца талдычит, что все это неправильно – разве не по этой самой причине я отправилась с ними в поход? Разве не с тем, чтобы получить возможность провести с ним немного времени? Однако тело велит отодвинуться от него еще дальше.

Что это со мной? Может, от слов, которые мне сегодня сказала Рейган, у меня перепутались все мысли?

– На этом твоя история и закончилась? – спрашивает Саммер Леннона.

Перед тем как ответить, тот бросает на меня непонятный взгляд.

– Вы действительно хотите услышать ее продолжение?

– Да! – хором восклицают Саммер и Кендрик. И Леннон уступает:

– Итак, как я уже говорил, Варг встревожился, что встретил мальчишку в такой одежде, но попытался найти этому разумное объяснение. Он позвал его еще раз, но тот снова ничего не ответил. Подумав, что мальчик не понимает по-английски, он отбежал на пару ярдов к палаткам и разбудил одного из местных спасателей, чтобы тот перевел. Но когда они вернулись к дереву, мальчишки уже не было.

– Вот это да… – говорит Саммер.

По коже моих рук ползут мурашки. Я раскатываю рукава толстовки и складываю на груди руки, сунув ладони под мышки.