Внеплановое совещание началось спустя четверть часа.

Шум движков «Ми-8» Жилин не спутал бы ни с каким другим. Даже если бы в небе одновременно появились с десяток вертушек различных типов, невидимых из-за плохой погоды, он все равно узнал бы его.

Майор задрал голову, глядел на огоньки, плывущие в темном небе, и не переставал удивляться. Как можно ночью в малознакомой стране не только отыскать нужное место, но еще и умудриться зайти на посадку и сесть на крохотный пятачок? Да, все-таки не зря работа вертолетчиков всегда пользовалась у его ребят уважением.

Вертушка действительно готовилась опуститься на площадку, расположенную в южной оконечности длинного ущелья. Точно в том месте, где спецназовцы высадились чуть более суток назад. Местечко было довольно глухим. Ближайший населенный пункт находился километрах в двадцати отсюда. Так что опасаться нежелательных встреч не стоило.

Загорелась посадочная фара. «Ми-8» медленно приближался к бойцам группы «Байкал», поджидавшим его. Дверь грузовой кабины была полностью сдвинута назад. Из чернеющего проема торчал пулеметный ствол.

Луч фары слегка покачивался. Вертолет немного повисел над площадкой, раздувая пыль, затем плавно опустился на нее.

– Погнали! – крикнул Жилин и хлопнул по плечу заместителя, стоявшего перед ним.

Тот пригнул голову, сорвался с места и побежал к вертолету. За ним последовали остальные бойцы группы. Последним на борт «восьмерки» поднялся командир.

– Все? – спросил бортовой техник.

– Все! Можем отплывать.

Бортач поднял трап, закрыл дверцу и прошмыгнул в пилотскую кабину. После этого обороты двигателей увеличились, вертушка качнулась и оторвалась от земли. «Ми-8» набрал вертикально метров двадцать, завис на мгновение, затем наклонил носовую часть и стал разгоняться с одновременным набором высоты.

Все современные модификации «Ми-8» были оснащены элементами броневой защиты экипажа и бортовым вооружением. Общий вес всего этого был относительно невелик и не особо сказывался на грузоподъемности машины. Даже при полной заправке топливом «восьмерка» могла принимать на борт до тридцати двух десантников со штатным вооружением и амуницией. Случалось, что в грузовую кабину «восьмерки» набивалось более сорока человек. В самых безвыходных ситуациях эта машина вывозила и до шестидесяти бойцов, правда, при пустых ракетных блоках и неполных топливных баках.

Вертушка летела к российской авиабазе на безопасной высоте. За круглыми иллюминаторами царила чернота южной ночи, слегка разбавленная редкими огоньками, горевшими внизу. С электричеством сейчас в Сирии было туго. Оно постоянно подавалось лишь в города, находящиеся под контролем законного правительства страны. В небольших селениях люди обходились без света или же пользовались дизель-генераторами.

В грузовой кабине вертушки тоже царил полумрак. Одна тусклая лампа дежурного освещения горела над входом в кабину пилотов, другая – ближе к корме. Их света было достаточно, чтобы угадать контуры лиц сослуживцев, никак не более. Впрочем, Жилин настолько хорошо знал своих парней, что и без освещения догадывался, кто о чем думает, как выглядит и чем занимается.

Заместитель Анатолий Туренко сидит слева, опустив голову, и наверняка спит. Он обладает удивительно сбалансированной нервной системой, способен отключаться и засыпать в любом месте и в каких угодно позах. Даже на совещаниях у высокого начальства.

Балагур Смирнов елозит на откидном сиденье и беспрестанно дергает товарищей, сидящих рядом. Этот парень всегда найдет, о чем поговорить, над чем пошутить. Он обязательно откопает в анналах своей памяти анекдот, актуальный в данный момент.

Его наивный друг Соболь рад прослушать очередную историю об училищных похождениях своего друга. Изредка он переспрашивает о непонятных вещах или же просит повторить понравившиеся моменты.

Гаврилов с Федоровым тоже друзья неразлейвода. Они устроились рядом. Первый обхватил ручищами ствол автомата. Сейчас он наверняка решает глобальную задачку. Подписывать ли следующий контракт или уйти на гражданку?

Года полтора назад парень впервые завел об этом речь и был настроен весьма решительно. Однако со временем в голову ему пришла очень простая мысль. Что он будет делать там, на этой самой гражданке, как заработает на хлеб с маслом или даже без такового? Да, задуматься было над чем.

Его друг Федоров, скорее всего, мечтательно глядит в полумрак и вспоминает невесту. Он давно встречается с милой девушкой по имени Александра, и дело у них идет к свадьбе.

Старший лейтенант Курко тоже спит. В этом майор не сомневался. Молодой парень попал в группу недавно и приличные физические нагрузки пока переносил с трудом. За прошлую ночь группа отмахала полсотни километров на север, за эту – столько же в обратном направлении.

Но Курко не ныл, не жаловался. Он, как и положено по уставу, стойко переносил все тяготы и лишения воинской службы. Хотя со стороны и видно было, что старший лейтенант жутко уставал.

Подрывник Олег Юрченко, как и всегда, сидит с краю, у стенки пилотской кабины. Он и днем-то не слишком разговорчив, всегда в себе. Этот умник постоянно держит в голове какие-то хитрые электронные схемы и приборы.

Любопытный Гурьев – к гадалке не ходи – глазеет в иллюминатор. Кроме десятка крохотных огоньков за бортом ничего нет, но он все равно будет на них таращиться. Ему всегда и все интересно, такой он человек. Однажды этот санинструктор расковырял выстрел для гранатомета и взялся его доработать. Усовершенствовал так основательно, что при испытательном выстреле едва не лишился глаз.

Но нет, Гурьев, подобно мумии, неподвижен. Взгляд парня уперся в пол. Он более других сожалел о том, что в грузовой кабине темно. В его ранце всегда можно найти парочку интересных книг или журналов, которые он таскал за собой повсюду и, между прочим, находил время и возможность прочитать их от корки до корки.

Сторский, единственный боец группы «Байкал», пребывающий в звании сержанта, бережно держит на коленях ранец, в котором, помимо прочего, хранится рация, сменные аккумуляторы и ЗИП – комплект запасных деталей. Он специалист от Бога, в любой ситуации настроит свою шарманку и обеспечит надежную связь.

Не так давно Северцов предложил Жилину другого связиста. Дескать, Сторского затребовало управление. Твою группу тоже не обидят и без связи не оставят. Майор не отдал этого человека. Он впервые за все время совместной службы разругался с полковником, но связиста оставил при себе.

Внизу справа по борту появилось море огней.

«Латакия, – догадался майор. – Сейчас начнем снижаться. Через пятнадцать минут сядем на аэродроме. Северцов обязательно придет встречать на стоянку. Мне придется подробно рассказывать ему о наших приключениях. Потом короткий перекус и долгожданный отдых в гостевом модуле. А если повезет, то днями улетим в Москву».

По задумке генерала на совещании присутствовали только российские офицеры. Все они были многократно проверены в деле, и каждому из них Грубанов доверял целиком и полностью.