мне будет страшно, – прошептала Риона, и часть ее по-прежнему не верила, что она открывает душу и признается в своих самых потаенных чувствах Виту. – Мне кажется, я забыла, как это, жить прежней жизнью. Я боюсь, я разучилась… я не сумею.

– А прежняя жизнь и не нужна. Я не хочу быть прежним Максом, а ты вряд ли сможешь стать прежней Ритой, даже если захочешь. Мы начнем новую жизнь. И у нас обязательно получится.

– Ты думаешь? – с неподдельной тревогой спросила Риона.

Кто бы мог подумать, что мысль о заветной свободе от «Колизиона» вызовет у нее такой страх?

– Я уверен, – ответил Вит так спокойно и так твердо, что Риона как-то сразу ему поверила. Или ей просто отчаянно нужно было поверить. – В конце концов, – добавил он с кривой усмешкой, – ты выжила в «Колизионе»! Под атаками Гончих, под ножами Кабара, на смертельно опасной сцене «Обскуриона»… Что после этого – выжить в нашем прежнем мире?

– И правда, – согласилась Риона и почувствовала, как ей стало легче.

– И потом, – продолжил Вит и взял ее за руку, – если делать это вдвоем, то нам будет вдвое легче справиться, разве не так?

Риона кивнула и даже и не подумала спорить.

* * *

Кристине не пришлось ничего объяснять. Собственно, она вообще не успела ничего сказать, Графине было достаточно бросить на нее один взгляд, чтобы сразу все понять. Графиня без слов завела Кристину в автобус, где сейчас жила, ненавязчиво выгнала посторонних, усадила ее на кровать, сунула в руки тяжелый керамический бокал с чем-то горячим и ароматным, пахнущим яблоками, корицей и осенью, и приказала тоном, которому невозможно противиться:

– Пей.

Кристина послушно отхлебнула, горячий пряный напиток мягко потек по горлу, и вскоре в груди словно распустился цветок целительного тепла.

Уже не дожидаясь команды, Кристина сделала еще один глоток, а потом еще. Графиня сидела напротив, внимательно за ней наблюдая, и казалась особенно хрупкой и миниатюрной в своем любимом объемном худи.

– Надеюсь, на этот раз не снотворное? – улыбнулась Кристина, приподнимая чашку.

Графиня рассмеялась, тоже вспомнив ночь их знакомства, когда испуганная, ничего не понимающая Кристина оказалась в «Колизионе».

– Нет, просто яблочный сидр. По моему особому секретному рецепту.

– Вкусно… – протянула Кристина и сделала еще глоток. – Как ты это выдерживала?

Графиня сразу поняла, о чем хотела спросить Кристина.

– По одному дню за раз, Крис, по одному дню за раз. Да и один-то день порой давался нелегко.

– Не то слово, – пробормотала Кристина и спрятала свои эмоции в бокале с сидром, сделав еще один глоток.

Графиня вздохнула и потеребила сережку со вздетым в нее крестиком; крупный камень в ее перстне поймал луч света и ярко его отразил.

– Мне правда жаль, что у меня нет никакого рецепта, чтобы поделиться; я пробыла директором слишком недолго для того, чтобы обзавестись какими-то полезными приемами. Можно сказать, мне в этом повезло. Хотя, если учесть, как это все для меня закончилось… точнее, едва не закончилось…

Оборванная фраза повисла в воздухе, Графиня нахмурилась и отвернулась.

– Ты так никому и не рассказала, что с тобой произошло? – выждав для приличия минуту, деликатно спросила Кристина.

Она умирала от любопытства, что же случилось с Графиней и Ковбоем после того, как оба исчезли из ретроавтомобиля на подъезде к городку, название которого она сейчас даже не могла вспомнить.

Графиня покачала головой.

– А хочется?

– Не знаю, – подумав, медленно ответила та.

– «Не знаю» – это не «нет», – заметила Кристина.

Графиня усмехнулась:

– Ты же понимаешь, что я на это могу ответить?

– Что это и не «да», – кивнула Кристина. – Но если вдруг твое «не знаю» превратится в «да», я всегда готова выслушать.

Графиня промолчала. Кристина отставила бокал с остатками сидра, устало откинулась назад, уперевшись затылком в стекло окна, и протяжно вздохнула:

– И почему это счастье выпало именно мне из всех циркачей? Здесь же столько людей куда старше и опытнее меня!

– Я задавалась тем же самым вопросом, – сочувственно кивнула Графиня.

– Я знаю, – ляпнула Кристина не подумав. Поймала вопросительный взгляд собеседницы, пожала плечами в безмолвном «А почему бы и нет?» и показала ладонь с круглым ожогом. – Эту метку на мне оставил амулет после того, как я взяла его в руки в кибитке. Время от времени он сам собой пробуждает во мне… способности. Которые я, увы, не контролирую. Я то вижу какие-то сцены из прошлого, то слышу, что говорят другие, хотя сама при этом нахожусь далеко. Как-то раз я проходила мимо трейлера Сола и благодаря ему случайно услышала твой разговор с Ковбоем.

– А! – коротко воскликнула Графиня и нахмурилась. – Да, это был не лучший мой момент.

– Почему? – не поняла Кристина.

– Моменты слабости вряд ли можно внести в актив того, чем можно гордиться.

– А я не согласна. То, что ты называешь слабостью, я бы назвала искренностью. Ты себе не представляешь, как это мне тогда помогло!

– Помогло? – искренне удивилась Графиня.

– Да! Ты казалась мне такой сильной и спокойной, такой уверенной в себе! То, что в глубине души ты, оказывается, переживала, волновалась и сомневалась, стало для меня откровением. И облегчением. Потому что я тогда тоже ходила загруженная своими проблемами, мне казалось, что я не справляюсь, и я злилась на себя за это. Тем более вокруг все такие крутые, такие сильные, а я… Конечно, тогда я еще и не представляла, что скоро на меня свалится такое, на фоне чего все проблемы станут сущей ерундой…

Кристина покачала головой, вспомнив, какой она была, когда только попала в «Колизион». Вот бы ей сейчас те проблемы! Это же не проблемы были, а так, ерунда! Но тогда они казались катастрофой вселенского масштаба.

– В любом случае, когда я поняла, что на самом деле тебе, оказывается, тоже не так просто все дается, мне стало легче. Легче с самой собой; я перестала так сильно на себя злиться.

– Неожиданно, – пробормотала Графиня, а потом внимательно посмотрела на Кристину. – Я, конечно, пробыла на твоем месте совсем недолго, но я догадываюсь, какой это сильный стресс. Мне-то достался цирк в своем привычном, так сказать, режиме, и то я переживала. А уж сейчас, когда мы замахнулись аж на слом всей системы, давление, должно быть, в разы сильнее!

Из всего сказанного Кристину больше всего зацепило «мы». Это короткое «мы», сказанное будто вскользь, между делом, очень ее согрело, даже стало легче на душе.

– Но знаешь, как говорят, – продолжила Графиня, – на долю каждого человека выпадает ровно столько трудностей, сколько он может вынести.

– Идиотское высказывание, – фыркнула Кристина. – Если бы