Мужчина медленно приблизился ко мне, я разглядела каждую черточку его точеного идеального лица. Сейчас я ни капельки не боялась графа, наверное, близость дома позволяла мне чувствовать себя увереннее рядом с ним. Быть может, поэтому я даже не закрыла глаз, когда его губы коснулись моих.

Поцелуй был… никаким.

Безвкусным.

Умелые движения губ Эдриана, конечно, завлекали, и, несомненно, будь я простой девушкой, граф вскружил бы мне голову и даже сорвал бы не один стон. Но… для меня это было никак. Я чувствовала поток энергии, тянущейся от него ко мне: сильной, упорной, живительной, но абсолютно никакой.

Людские грехи были сладкими, манящими, пьянящими. Апельсин, яблоки, корица, вино, гвоздика, сандал, кориандр… Всего и не перечесть.

Малкольм же казался пустым, не дарящим никакого удовольствия, кроме утоления чувства Голода. В этот момент я впервые поняла Ванессу: неудивительно, что она ненавидела графа и шла убивать. Ей хотелось вкуса!

Так же как и мне сейчас!

От этой мысли мое сердце болезненно сжалось, ведь я вмиг узрела свое будущее. Такое же, как у Ванессы. Убивать я буду долго, веками… бесконечно. Не из-за голода, а ради удовлетворения другой чудовищной потребности. Ради ощущения сладости чужих жизней.

– Хватит, – выпалила я, отворачиваясь и упирая ладонь в его грудь.

Когда мужчина отпрянул, я резко развернулась, направившись в сторону забора. Не терпелось поскорее протиснуться в лаз, оказаться в саду и покончить с этим непрекращающимся кошмаром.

– Роуз, один вопрос, – вырвал из раздумий его баритон.

Я вздрогнула скорее от раздражения, чем от неожиданности, по телу будто пробежали неприятные мурашки.

– Что еще? – я не пыталась с ним фамильярничать. Этот тип порядком надоел мне навязчивостью и нежеланием оставить меня в покое. – Разве вы получили не все, что хотели, или после «аперитива» желаете перейти к «десерту»?

– Хотелось бы сказать «да», но так как у нас с вами был уговор, вынужден отказаться, – сказал он так, будто это я некоторое время назад приставала к нему и пыталась изнасиловать. – Каковы ощущения после нашей весьма скромной близости? Неужели не понравилось?

Его самодовольный тон порядком начинал раздражать.

– Когда целовала вас…

Хотелось ужалить побольней, чтобы след от моих слов надолго врезался в его память. И, не оборачиваясь, я продолжила:

– …я не почувствовала НИ-ЧЕ-ГО. Абсолютно. Хотя нет. Вкус вашего поцелуя доставил мне такое же удовольствие, как и стакан горячей воды в знойный день. Сомнительное удовольствие, которое мне не хотелось бы испытывать вновь.

Он усмехнулся. Спиной я ощутила, как он приблизился ко мне, а затем его сильные руки коснулись моих плеч. Вдруг захотелось исчезнуть, в надежде на это я даже прикрыла глаза. Как же хотелось оказаться подальше от этого негодяя!

– Хотите, расскажу, что почувствовал я? – прошептал граф мне на ухо и, не дожидаясь моего ответа, произнес: – Ваш вкус незабываем, мне даже показалось, что Ванесса по сравнению с вами была банальным перезрелым персиком. Сладким и до тошноты приторным.

Я скривилась.

– Не стоит так нагло льстить мне. Думаю, что для покойной жены вы тоже не были идеалом. Будьте же благодарны бедняжке хотя бы за то, что она долгие годы спасала вас от мук.

– Конечно, я ей благодарен, – с грустью рассмеялся он. – Вот только вы имеете хоть некую иллюзию свободы, а моя участь зависит от вас, как когда-то я зависел от Ванессы.

Его слова ни капли меня не тронули, скорее, наоборот.

– Привыкайте жить с Жаждой, граф, – холодно произнесла я. – Когда-то у вас это неплохо получалось. Прощайте.

– До встречи, – словно исправляя меня, отозвался Малкольм. – И помните, вы всегда можете попросить меня о помощи!

Зря надеется. Я твердым шагом двинулась к забору и нырнула в лаз, чтобы скрыться в зарослях густой сирени.

Пробираясь меж кустов, я старалась быть как можно тише и незаметнее, ведь в рассветной тишине даже легкий хруст ветки казался мне громом. Надежда, что я успела вернуться раньше матушки и сестер, давно покинула меня, наверняка они уже несколько часов как дома, и мне остается лишь надеяться, что родственницы крепко спят после насыщенного событиями мероприятия

Едва я выбралась на дорожку, ведущую к клумбе под моими окнами, как была тут же окликнута почти забытым голосом.

– Доброе утро, баронесса, – послышалось за спиной. – Или, быть может, доброй ночи?

Лорн. Уж кого угодно, а не его я ожидала повстречать в этот предрассветный час. Матушка ведь заверяла, что детектив уехал в столицу, но вместо этого Ричард совершал свою обычную пробежку по нашему саду.

– Видел, вы не одна, – с некоторым ехидством отметил он. – Сегодня ваш поклонник набрался духу и соблаговолил проводить вас до дома. Очень любезно с его стороны. Как мы уже убедились, такой красивой барышне опасно выходить на улицу одной.

Я закатила глаза к небу, вездесущий Лорн умудрился заприметить меня и Малкольма вместе. Какой кошмар, хотя в случае с назойливостью детектива это было даже неплохо, особенно после нашего с ним поцелуя. Но вот тон, которым он обращался ко мне, абсолютно мне не понравился.

Я хмуро посмотрела на стоявшего не так далеко мужчину. Он демонстративно вытер проступившие капельки пота и закинул мягкое полотенце на мускулистые плечи. Но на меня эти мужские фокусы не подействовали. Я чувствовала себя настолько прескверно, что была готова убить любого, пусть даже им окажется Лорн.

– Скажите, детектив, не кажется ли вам, что наши утренние встречи становятся неприятной традицией? – уперев руки в бока, уставилась я на него злым взглядом.

– Я всегда занимаюсь пробежкой на рассвете в вашем замечательном саду, – улыбнулся он, показательно разведя руками и изображая одно из упражнений. – И вовсе не виноват, что чьи-то ночные свидания имеют особенность заканчиваться именно в это время. К слову, приличные девушки в это время спят в своих кроватках и видят сны.

Он подошел ближе, не обращая внимания на мое полное гнева выражение лица.

Изо всех сил я старалась сдерживаться, чтобы не влепить ему пощечину за подобные намеки. Какое право он имел так разговаривать со мной? Или после одной ничего не значащей чашечки кофе и поцелуя он вдруг решил, что может говорить мне все, что заблагорассудится? Это из-за него я мучилась от Голода. Из-за него оказалась на чертовом балу и столкнулась с проклятым Малкольмом. Боже, как я сейчас жалела о том, что матушка разрешила ему остановиться у нас… и вконец испортить мне жизнь.

– Порядочные мужчины, детектив Лорн, не суют свои любопытные носы в чужие дела, – возмущенно заявила я. – Вижу, вы, уважаемый постоялец нашего скромного гостевого домика, к таковым не относитесь. Всего доброго!

– Будьте осторожны, когда начнете взбираться к себе в комнату. Ваш благочестивый любовничек уже ушел, и ловить вас будет некому, – продолжил насмехаться Ричард, наблюдая за моими решительными шагами к окну. – Всего хорошего, баронесса. Сладких снов.