Полагаю, понятно, почему я так щепетильно отнесся к своей внешности. И, думаю, не надо говорить, что этот расчет полностью оправдался.

Мое возвращение к смертным стало поистине триумфальным. Я входил в дома с такой поразительной легкостью, какой не помню даже по прежней жизни. Насильники, воры, лгуны… все они встречали меня с распростертыми объятьями. Видя мое сияющее лицо, светлую (к сожалению, отмыться до прежней белизны не удалось) кожу, широкие крылья, которые я благоразумно прятал в тени, и слыша мой рокочущий голос… они кидались навстречу сами, слезно умоляя о снисхождении. Обманываясь моим видом, даже закоренелые убийцы безропотно опускались на колени, бормоча слова горячей благодарности Аллару, и были готовы на все, чтобы злобные рожи приспешников Дангора не утащили их в царство мертвых, откусив по дороге голову.

А я забирал их с собой. Без сомнений, колебаний и малейших угрызений совести. У каждого спрашивал, согласен ли он служить, и от каждого получал мгновенный утвердительный ответ. Я никого не разуверял в том, что впереди их ждет долгожданное искупление. А просто брал за руку и безнаказанно уводил туда, где они хотя бы раз в жизни… вернее, после смерти… могли принести пользу. Мне. Помня о домене, я не гнушался никем и забирал любого, кто соглашался на мою компанию. А соглашались, разумеется, многие: когда лежишь на смертном одре и вместо злорадно хохочущего демона вдруг видишь перед собой посланника неба, тут уж не до раздумий. Верно? Впрочем, я их почти не обманывал: их искупление – это, в некотором роде, мое благополучие. Да и не заслужили они света. Поэтому и снисхождения не получали.

Правда, поначалу у меня были сомнения в том, что владыка выполнит свои обещания, однако Айд, как оказалось, не нарушал данного слова и, вместо того, чтобы остановить мой стремительный взлет, который для светлого в Подземелье был совершенно невероятен, оставил нового сборщика в покое. Он позволил мне жить среди демонов. Не пытался менять свои решения. А чаще всего просто не замечал. И уже за одно это я был готов служить ему так, как отказался когда-то Аллару.

Конечно, мне пришлось побороться за новый статус. Мое появление вызвало в Подземелье целую бурю возмущения. Но после того, как я с удовольствием сожрал души тех, кто первым рискнул его высказать, мои силы возросли настолько, что я, перестав опасаться даже Дангора, начал намеренно стравливать демонов между собой, как хозяева стравливают друг с другом бойцовых собак. Я использовал их. Внаглую. Чтобы они снова и снова приходили к моим границам в попытке одолеть «мерзкую белокрылую тварь». Я заманивал их к себе. Плел интриги. Лгал, изворачивался и делал все, чтобы заставить их бесноваться от злости… а потом безжалостно убивал, неуклонно наращивая собственную мощь и заодно избавляясь от опасных соседей.

Сейчас у меня в подчинении много душ – добытых самостоятельно, выкраденных у более сильных демонов или с боем полученных у слабых. У меня обширные владения, хороший доход, спокойные границы. У меня самые сильные слуги на много-много доменов в округе. Самые лучшие уловы новичков, потому что я намеренно сохранил смазливую внешность, от которой получал так много выгод. Наконец, я стал среди демонов если не своим, то хотя бы равным. И Дангор, неотрывно следя за моими успехами, уже давно все когти на ногах себе пообгрызал, даже не догадываясь, что большая часть сплетенных против меня интриг и подстроенных нападений были спровоцированы мной же. А также о том, что только благодаря его усилиям я стал одним из самых могущественных демонов Подземелья.

Глубоко вздохнув, я расправил два иссиня-черных крыла, больше похожих на громадные паруса, и неторопливо взлетел с вершины Красной скалы, которую не так давно получил в полное свое владение. Далеко внизу осталась смотровая площадка, с которой очень удобно наблюдать за подчиненными душами. Скрылся за серыми клочьями тумана острый шпиль единственной башни моего нового замка. За ним пропали многочисленные зубья крепостной стены, глубокие рытвины отстойника… сегодня там тихо, поскольку я, как добрый хозяин, дал своим драгоценным грешникам небольшой перерыв… затем последовал куцый лесок, а следом за ним потянулись унылые серые низины, полные такой же унылой, серой не-жизни для тех, кто некогда оказался настолько глуп, чтобы после смерти угодить в лапы старшему демону.

Правда, в отличие от неба, где добытые души возносились и навсегда пропадали в свете, мои слуги приносили мне пользу. Они ревностно служили своему новому хозяину. Добросовестно каялись, радуя владыку непритворным рвением. И при этом хорошо понимали, что я обращаюсь с ними гораздо мягче, чем они того заслуживают, а мучаю ровно столько, сколько они согрешили. К тому же я никогда не упиваюсь их криками. А если и требую раскаяния, то лишь потому, что так положено: за свои преступления они должны расплачиваться. А с моей помощью или нет, это, по большому счету, уже не так важно.

Надо сказать, со временем новые обязанности стали для меня абсолютно естественными. Я безоговорочно принял местные законы. Честно служил, исполняя волю владыки. Постепенно влился в ряды тех, кто составлял здесь самую что ни на есть элиту. С годами стал таким же как они… почти во всем. А если и избегал сжирать подчиненные мне души, то лишь потому, что другой пищи было вполне достаточно, и потому, что они были нужны мне именно такими: испуганными, держащимися за меня, как за единственную опору, и четко понимающими, что с моей смертью их участь станет еще горше, чем моя.

А еще меня ласкает мысль о том, что все собранные в Красной скале души исключительно мои. До последнего нищего, сдохшего под забором какого-нибудь притона во время лютых морозов. И только я буду решать: жить им дальше или окончательно умереть, сдать в чистилище или позволить поскулить еще немного, работать на мое личное благо или же кричать от боли в подвалах того же Дангора, когда я наберусь наглости преподнести ему очередной «скромный» дар. На своей территории я – полновластный повелитель и властелин. Здесь мои силы удесятеряются, здесь стоит мой новый источник. Здесь меня не достанет больше нестерпимое сияние неба, и никакая тварь, включая пресловутого Дангора, не посмеет поднять на меня руку. Это – мой новый дом. Моя крепость. Надежно обустроенный тыл, где год за годом проходит моя новая жизнь. Почти ничем не хуже той, которую я вел наверху. Но в которой, в отличие от прежних времен, я больше не чувствую себя никчемной марионеткой…

При моем приближении огромное ровное плато, до отказа заполненное разномастными Тварями, взволнованно зашепталось. Но мне уже давно наплевать на многочисленные взгляды и тем более наплевать на стремительно разгорающуюся в чужих глазах ненависть: ничего иного я просто не ждал. Кажется, они ненавидят меня так искренне, что это уже начинает напоминать извращенную любовь.

На всякий случай я вежливо оскалился будущим соседям, ненароком демонстрируя клыки и когти. Правильно… это наверху я изображаю из себя душку. А сейчас перед ними не светлый, волею Айда оставленный в живых, а старший демон, по праву получивший этот высокий титул. И я бы никому бы не советовал проверять, в чем разница.

Подметив в чужих глазах неподдельный страх, я удовлетворенно улыбнулся и, отыскав единственное возвышение, похожее на огромный пьедестал, аккуратно опустился на край ведущей к нему, такой же огромной лестницы. Практически по соседству с недовольно фыркнувшим Дангором. Но пусть потерпит мерзкий ящер с повадками помойной крысы – скоро, возможно, мы встанем с ним на одну линию. Раз уж я за эти годы сумел скинуть его опеку, да еще занял положение вблизи повелителя… раз стою сегодня не посреди толпы, а на третьей ступеньке трона, когда он – великий, древний и ужасный – находится всего лишь на второй… впрочем, не будем загадывать раньше времени. Истинную причину сегодняшнего сбора мне до сих пор не удосужились сообщить.