– Трейси не будет – угодил в больницу с аппендицитом и на какое-то время выбыл из строя. Я уговорил Майера дать нам Франшо Тоуна[89]. Знаю, не лучший вариант, но он впишется как никто хорошо. У нас две недели, чтобы переписать сценарий под него.

Где две недели, там и четыре, а значит, про поездку к Зельде на Рождество можно забыть – очередное нарушенное обещание. И они потеряли Трейси. Как привлечь зрителя без звезды? Variety[90] раструбит об этом на первой полосе.

– Нам еще повезло, – продолжил Манк. – Это могло бы случиться и во время съемок.

– И то верно.

– Есть и хорошая новость: мы довольны твоей работой. Я уже говорил Эдди, но хотел сказать и тебе лично: мы продлеваем с тобой контракт еще на год.

– И правда, хорошая новость! Спасибо! – Скотт пожал ему руку, скрепляя сделку, и проводил из кабинета.

Скотт не ожидал, что его оставят, понимая, как мало, в сущности, принес пользы за полгода. Нужно было написать Зельде и Скотти, сказать им, что он не приедет, но письмо подождет. Сначала позвонить Шейле. Если продление контракта и не знак свыше, то, по крайней мере, повод отметить, который, как надеялся Скотт, развеет все сомнения обоих.

Шейлы не было дома, не оказалось ее и на работе. Скотт положил трубку, радость омрачалась, угасла. Как легко и долго она водила его за нос… Он для нее тот же Донегалл. Шейла и не собиралась открывать ему правду. Она была с ним только потому, что он был женат, а значит, не попросит ее менять жизнь. А он-то в это время страдал, что не может сделать ей предложение, как полагается.

Весь день Скотт отравлял себя подобными мыслями, звонил и звонил, а под конец даже забеспокоился, не случилось ли чего. По пути домой он заехал к Шейле. Машины у дома не было, шторы задернуты. Тут ему пришло в голову, что по законам романтических комедий она ждет его у него дома, и помчался в пустой дом.

Конечно, Шейла просто работала, но эта мысль не могла его успокоить. Наверное, позирует сейчас перед камерами с каким-нибудь начинающим ловеласом. В понедельник вечер в «Садах» был тихим, все отходили от выходных. Боги и Мэйо были на съемках, так что Скотт заказал сэндвич из «Швабз» и попробовал отвлечься вчерашней газетой, мечтая, чтобы стоящий у его руки телефон зазвонил. Он даже готов был прикинуться, что рад услышать голос Шейлы.

Когда в половине одиннадцатого звонок наконец раздался, Скотт вздрогнул. И выждал три гудка, прежде чем взять трубку, будто был занят.

Шейла извинилась. Она хотела позвонить раньше, но в последнюю минуту представился шанс взять интервью, которое тогда пришлось отменить, и им нельзя было не воспользоваться, вот только ехать пришлось почти за 250 миль, в Сан-Симеон.

Мгновение Скотт раздумывал – и не поверил. Из-за него Шейла не поехала в тот день к Мэрион Дэвис?

– Почему ты не сказала мне в пятницу? Я бы понял.

– Нельзя было. Все держалось в секрете до последнего. В общем, интервью затянулось, меня пригласили остаться на ужин. Ты же понимаешь, отказаться я не могла. Мэрион славная, но болтает без умолку. Так странно было там находиться, вокруг вилось столько слуг! Казалось, я попала в замок к Дракуле. Представляешь, она называет Уильяма «Командиром», а он находит это забавным. Но оба очень милы, выйдет прекрасная статья.

– Не сомневаюсь. – Скотт хотел казаться сдержанным и отстраненным, однако не мог устоять перед воодушевлением Шейлы. Он так себе и представлял: крошка Лили Шейл за обедом с Уильямом Рэндольфом Херстом[91]. – Поздравляю!

– Спасибо. А как у тебя день прошел?

– «Метро» продлевает со мной контракт. Может, возьмешь теперь интервью у меня?

– Как я рада! Нужно куда-нибудь сходить отметить. Завтра не могу, но в среду обязательно!

– А почему не завтра?

– Египетский кинотеатр[92] устраивает грандиозный благотворительный вечер.

– Приятное место.

– Прости, я бы и сама хотела пойти с тобой.

– А с кем же пойдешь?

– С Лесли Говардом.

– С ним еще ладно. – И Скотт рассказал ей о Трейси.

– Да, уже знаю.

– Быстро же разносятся новости!

– Птички на хвостах разносят.

– А ты из них самая певчая.

– Стараюсь. Значит, в среду?

– В среду, – подтвердил он и попрощался.

После объяснений навзрыд в выходные Скотта поразило, что они разговаривали как ни в чем не бывало, словно ничего и не было. Шейла оказалась совершенно другим человеком и доверилась ему, только когда он влюбился в маску. Может, то же было и с Зельдой, хотя в тот раз Скотт сам себя обманывал. Почему его тянуло к сложным женщинам? Или просто все женщины – да что там, все люди – сложные? Сам Скотт себя сложным человеком не считал. Он уже все сделал, чтобы упростить свою жизнь, изгоняя беспорядок вон из комнаты, сметая его со стола, с лампы. Только карандаш и бумага.

«Месяцами я тревожно гадал, утвердят ли сценарий, – написал Скотт, – но в «Метро» решили, что стоит продлить договор и без того. Я рад оказанному доверию, возможности и дальше вытаскивать нас из долговой ямы, но это значит и то, что планы на Рождество придется отложить по меньшей мере до середины января. Только что заменили Спенсера Трейси, аппендиксу которого сценарий пришелся не по нраву. Больше всего виноват перед Скотти – хотел показать ей, как украшают к празднику витрины лучших нью-йоркских магазинов, может, даже остановиться в «Плазе» и посмотреть елку у Рокфеллеровского центра. Оберы будут не против принять Скотти у себя, но я помню, как однажды остался на День благодарения в Ньюмане, и праздник был так себе. Нужно устроить для нее что-нибудь особенное на Пасху. Если мама не сможет забрать тебя домой на Рождество, попробуем заехать в Монтгомери в следующем месяце. Доктор Кэрролл согласен, что тебе полезно бывать там почаще, раз уж ты сама этого хочешь».

Скотт закончил письмо к ночи. Захватив ключи, он прогулялся в тишине у бассейна, потом по подъездной аллее главного здания, перешел Сансет к почтовому ящику у «Швабз». Приподнял тяжелую крышку, отпустил, и она с лязгом захлопнулась. Он ни словом не обманул Зельду, но почему-то казался себе двуличным трусом. На обратном пути Скотт искал в темных окнах обличающий призрак Аллы. Однако не увидел ничего, кроме звезд, пальм и темнеющих изгородей вдоль дорожек. Скотт зашагал быстрее, словно таясь от преследователя, а добравшись до дома, запер входную дверь.