Стриж поднял на неё взгляд:

— А если я снова попытаюсь тебя сожрать?

— Значит, я попытаюсь тебя убить, — честно предупредила эльфийка. — А до тех пор будем искать выход.

— Надеюсь, твоя попытка будет удачной, — Стриж попытался изобразить улыбку, но вышло откровенно жалко. — Этот гад даже обжечься не даёт…

Усевшись за стол, Лёха налил себе морс. Испытанный приём — питьё всегда отвлекает: рефлекс, призванный не дать захлебнуться.

— Ночуем отдельно, — наконец сказал он.

— Чтобы ты ночью кого-то сожрал? — Миа натянула новую рубаху, уселась напротив и тоже налила себе ягодный напиток. — Нет, спим в одной комнате, но я тебя свяжу. Не совсем то, чем я планировала заниматься ночью, но что уж поделать?

На него она смотрела внимательно, но без страха или отвращения. Даже с сочувствием.

— Как Лаура оклемается — бери её и сваливайте без меня, — приказал Стриж.

— Как говорил один мой друг — может тебе ещё спинку вареньем намазать? — хмыкнула Миа, отхлёбывая из кружки. — Не знаю, как в твоё время, о мой примитивный друг, но в моём своих бросать не принято. Тем более, когда они подхватили какую-то незнакомую заразу. А никого более «своего» у меня в этом мире нет.

— Ты понимаешь, что я становлюсь опасен для вас? — Стриж посмотрел ей в глаза. — Неизвестно, что эта хрень ещё выкинет.

— Посадим тебя на карантин, или соорудим намордник. Тебе пойдёт, — хмыкнула эльфийка и отсалютовала ему кружкой. — Решение есть всегда. Нужно его искать, приняв все меры предосторожности.

Лёха кивнул, ощущая, как в груди разлилось что-то тёплое, отгоняя вернувшийся холод. Мысль, что в этом чёртовом мире есть кто-то, на кого можно положиться, дарила силы и надежду.

— Может Лаура подкинет толковую идею, — продолжила неунывающая Миа. — Чего там у нас в сказках демоны боятся? Серебра? Святой воды?

Лёха грустно хмыкнул, открыл было рот и завис, вспомнив всё то обилие потусторонней живности, что вывалили кинопром и писатели в его время.

— Да хрен его знает, — наконец выдал он, наполовину шутя. Но лишь наполовину. До сих пор он и демонов считал выдумкой масскульта. — В моё время жанр ужасов был довольно популярен, так там чего только не предлагалось для победы на демонами.

Потерев ладонями лицо, Стриж вздохнул:

— Давай начнём с классики, чего уж…

Щелкнув пальцами и победно улыбнувшись, девушка широким жестом перекрестила Лёху. Тот мрачно отхлебнул из стакана, не чувствуя никакого дискомфорта.

Демон тоже не проявлял недовольства.

— Пока ничего, — огласил Стриж результат испытаний.

Несмотря на неудачу, он приободрился. Незатейливая шутка Мии развеяла траурное настроение, вернув некоторую долю оптимизма. Переиначив старую детскую песенку — «Что мне день, что мне зной, что мне демон сволочной, когда мои друзья со мной.»

— На этом мои познания иссякли, — развела руками эльфийка, едва заметно поморщившись. — Так что допиваем, одеваемся и идем навещать больную.

Ночной город с точки зрения жителя двадцать первого века был тих и по-своему красив. В темноте мерцали огоньки масляных фонарей, им в ответ тепло подмигивали дома своими глазами-окнами. Над всем этим раскинулось бескрайнее небо, усыпанное звёздами — яркими и крупными. Такими, каких Лёха не видел никогда в своей жизни.

Вся эта красота умиротворяла, отгоняя навалившиеся проблемы на задний план.

Всё будет хорошо. Все проблемы решаемы. Главное — он жив и у него есть минимум один друг, который не бросил в беде.

Покосившись на Мию, Лёха улыбнулся. Жаль, конечно, что вышел такой облом в бассейне, но, перефразируя персонажа Терри Пратчетта, «это был самый лучший секс, который не случился»[18].

Стриж вдохнул полной грудью ночной воздух и процитировал героев культового фильма:

— Жить — хорошо! А хорошо жить — ещё лучше!

— Отлично сказано, — одобрила Миа.

Она шла неподалёку, но всегда сохраняла дистанцию. Шагая рядом с ней, Стриж невольно задумался: а когда он в последний раз так вот гулял с девушкой — по ночным улицам под звёздами? Выходило, что давненько: три года назад, на пятом курсе. Короткий, бурный роман, по окончанию которого они расстались без какого-либо сожаления или взаимной неприязни.

Сознание привычно разделилось: одна часть внимательно фиксировала происходящее вокруг, тогда как другая — путешествовала в воспоминаниях.

— Помогите! — детский крик бесцеремонно выдернул Стрижа в реальность.

От моста к ним бежала фигура, размахивая руками. Ночное зрение позволило Стрижу рассмотреть бедно одетого мальчишку лет десяти.

— Мою госпожу ранили! — подбежав к Мие с Лёхой, зачастил он. — У неё кровь. Помогите!

На мосту действительно лежало тело. Стриж с некоторым удивлением рассмотрел в тусклом свете фонарей рыжие волосы своей недавней знакомой Мирабель, и солидное пятно крови на светлой рубахе.

— Её порезали и забрали кошелёк, — малец едва не рыдал. — Пожалуйста, спасите госпожу!

Миа и Стриж не сговариваясь оглянулись, но вокруг не было никого, способного помочь, или представлявшего угрозу. Лишь на том берегу лениво плелась лошадь, запряжённая в телегу.

— Я посмотрю, — бросила Миа, подходя к раненой. — Прикрывай.

Стриж кивнул, признавая её правоту. Кто знает, может демон захочет сожрать раненую. Да и грабитель мог попытаться повторить успех. Озираясь, Лёха чувствовал, как шевельнулась его солдатская «чуйка». Что-то тут нечисто.

Но ничего подозрительного не было. Мальчишка всхлипывал рядом, утирая слёзы рукавом, а Миа, присев, осматривала раненую. Женщина попыталась что-то сказать и эльфийка склонилась чуть ниже. В следующий миг рука Мирабель метнулась к её затылку.

Миа страшно заорала, царапая скрюченными пальцами шею чуть ниже затылка. В то же мгновение тело Стрижа пронзила дикая боль, колени подогнулись и он, слабо сипя, упёрся руками в перила, стараясь не упасть.

— «Пустышка» наша, — услышал он удовлетворённый женский голос.

Цветные круги перед глазами пропали и Лёха осознал, что висит на перилах моста. Он попытался выпрямиться, но тело не слушалось.

— Живой, ты гляди, — услышал он тот же голос. — Я тебя как учила, придурок? На вдохе, в почку!

— Я так и сделал, наставница! — взволнованно воскликнул детский голос.

«Мелкая сволочь пырнула меня ножом» — Осознал Стриж. — «Миа…»

Сильный удар в плечо сбросил его в реку. Последнее, что увидел Лёха перед падением в воду — пустой, безучастный взгляд Мии.