— Что вы здесь делаете? — спросил Селлерс.

— Я представляю своего клиента, миссис Алтинг А.

Бэджер. И я хотел бы знать, что здесь происходит.

— Что вы подразумеваете под словом «представляю»? —поинтересовался Селлерс.

— Я представляю ее интересы как адвокат.

— Черта с два! — отрезал полицейский. — Это у себя в Невадевы — адвокат. Не знал, что границы Невады простираются вплоть до Лос-Анджелеса.У вас есть разрешение на адвокатскую практику в штате Калифорния?

— Я могу давать советы моему клиенту.

Селлерс широко улыбнулся.

— Только я немедленно арестую вас за то, что вы работаетебез лицензии, за попытку выдать себя за слугу закона и за нарушение профессиональнойэтики.

Наступила гнетущая тишина, и, воспользовавшись моментом, япродолжил:

— Кэнби был шантажистом. Он завладел информацией, которуюхотел продать. Вам, миссис Бэджер, прекрасно известно, что он имел в виду. Онготов был продать эту информацию как можно дороже. Первым покупателем оказалсямистер Бэджер, вторым — его жена. Кэнби был слишком хитер, чтобы держать этиматериалы при себе, хотя Минерва думала иначе. Она подлила ему хлоргидрат…

— Я привлеку вас к суду за клевету, — сказал адвокат.

— Вот и сейчас в ее сумочке лежит пузырек с хлоргидратом, —повысил я голос. — Она собиралась усыпить меня, если бы не сумела договориться.

Селлерс схватил сумку.

— Не смейте к ней прикасаться, — предупредил Фаулер, тыча всержанта пальцем. — У вас нет достаточно весомых оснований для обыска. Все, чемвы располагаете, — клеветнические заявления этого молодого человека.

Селлерс заколебался.

— Вы не возражаете, если мы заглянем все же в вашу сумку,миссис Бэджер? — вежливо спросил я.

— Еще как возражаю! — возмутилась та. — Я ухожу.

— Но прежде мне хотелось бы побеседовать с вами, — заявилСеллерс. Он повернулся к Фаулеру и сказал: — А вы можете идти. От вас здесьмало толку.

Вы не можете заниматься адвокатской практикой в Калифорнии.Вы на чужой территории. Как вы там говорили? В таком случае следует обратитьсяк адвокату, практикующему в Лос-Анджелесе, который согласится вместе с вамивести дела.

— Не вам меня учить!

— И тем не менее, — ответил Селлерс, — вон отсюда!

— Как это понимать?

— В прямом смысле, — проговорил Селлерс, угрожающе наступаяна адвоката. — Вон!

Фаулер попятился к двери, бормоча на ходу:

— Постойте! Вы не имеете права… Вы не можете…

— Еще как могу, — проговорил Селлерс, поворачиваясь ко мне.— Слушай, Шустрик, он тебе еще не надоел? Это ведь твоя квартира.

Я молча кивнул.

Левой рукой Селлерс рванул дверь на себя, а правой ухватилФаулера за рубашку и вышвырнул адвоката из квартиры. Тот вылетел с такойскоростью, что с размаху налетел на противоположную стену.

Закрыв ногой дверь, Селлерс потер руки и двинулся к Минерве:

— Я хотел бы заглянуть в вашу сумочку.

— Катитесь вы к черту! Я ухожу.

— Не забывайте, — встрял в диалог я, — у Элси естьмагнитофонная запись нашего с вами разговора…

— Крыса! — закричала женщина и, размахнувшись сумкой, огреламеня по голове.

Острый край замка резанул меня по щеке, потекла кровь.

— Арестуйте ее, — сказал я Селлерсу.

— За что? — спросил тот.

— За нападение и драку. Фактически эта сумка представляетсобой смертельно опасное оружие.

— Ты хочешь привлечь ее к судебной ответственности? —оживился сержант.

— Я подсказываю вам предлог для того, чтобы препроводить еев участок, — сказал я. — А в участке у вас будут уже все основания для того,чтобы осмотреть ее сумочку и изъять содержащиеся в ней предметы.

Лицо сержанта расплылось в довольной улыбке.

Минерва бросила взгляд на представителя правопорядка, затемповернулась к нему и заявила:

— Не смейте ко мне прикасаться, вы, скотина!

— Фрэнк, поручи это мне, — вызвалась Берта.

— Поручаю.

Берта вытянула вперед длинную мясистую руку, похожую скореена ногу средних размеров, и, схватив Минерву Бэджер за юбку, швырнула ее черезвсю комнату.

Берта наступала медленно, как японский борец, покачиваясь,низко склонив голову и расставив руки.

Минерва махнула было сумкой, но Берта успела ее схватить.Содержимое сумки рассыпалось по ковру.

Берта уже держала Минерву и, заломив ей руки за спину,спрашивала у сержанта:

— Фрэнк, у тебя есть наручники?

Селлерс никак не мог решиться.

— Я твой заместитель, — заявила Берта. — Эта женщина оказаласопротивление при аресте. Разве это не преступление — препятствовать офицерупри исполнении служебных обязанностей?

Селлерс протянул ей наручники.

Тем временем я опустился на колени и принялся ползать поковру.

— Вот она, — сказал я, указывая на крохотную ампулу.Хлоргидрат, известный также как снотворное.

Берта швырнула Минерву на стул.

— Подожди, скоро за тобой приедут.

— Мне больно! — закричала Минерва. — Эти наручники режут мнеруки!

— Не дергайся, тогда и не будет больно. Сиди и помалкивай!

Селлерс посмотрел на меня:

— Этого Кэнби убили с помощью хлоргидрата?

— Так утверждает судебная экспертиза.

— Я полагаю, что никто не обидится, — широко ухмыляясь,заметил сержант, — если калифорнийские копы раскроют убийство, совершенное вКолорадо.

— Послушайте! — закричала Минерва. — Придите в себя! Выговорите об убийстве. Но я не собиралась его убивать. Я дала ему очень небольшуюдозу, чтобы он уснул на час, не больше. Вы не можете обвинить меня в умышленномубийстве!

— Может быть, и нет, — сказал я, — но можем обвинить внепредумышленном. Что, конечно, отнюдь не поможет вам в бракоразводномпроцессе.

Селлерс глубоко задумался. Потом кивнул Берте:

— Ты пока что остаешься моим заместителем. Уводи ее из этогодома, пока не вмешался какой-нибудь толковый адвокат.