Когда Паскевич, спеша на помощь Красовскому, покинул Нахичевань, он доверил командование частями в Нахичевани князю Еристову, грузину, а его главным военным советником назначил Муравьева. Их задача заключалась в том, чтобы оборонять эту важную приграничную провинцию, причем Паскевич разрешил им совершать вылазки за Арас, но не далеко в глубь территории, и то лишь с целью отвлекать внимание от его основной операции. Прекрасно зная храбрость Еристова и честолюбие и железную волю Муравьева, он весьма недвусмысленно отдал соответствующие распоряжения. Напрасно. Аббас-Мирза, который после провала своей попытки захватить Эчмиадзин удалился в Азербайджан, теперь решил воспользоваться отсутствием Паскевича, вернуть Нахичевань, уничтожить относительно небольшое войско Еристова и, взяв контроль над основными коммуникациями, отрезать русский конвой. Как и раньше, его план был вполне хорош. Если бы Аббас-Мирзе немного повезло и у него была несколько более дисциплинированная армия, то еще неизвестно, каких результатов он добился бы. Однако с такими войсками, какие были у него в распоряжении, его шансы на успех были невелики, и в этот раз удача снова отвернулась от него. Он беспрепятственно пересек Арас, однако, не дойдя до Нахичевани, узнал, что на его пути стоит Еристов с 4000 бойцами и 2 пушками. Такого мощного войска он встретить не ожидал. Он поспешно отступил, попытался окопаться на персидской границе, однако бежал, как только русским удалось перебраться на этот берег реки. Еристов преследовал его до Чхора, но, узнав, что он сосредоточил все свои войска в Кхое, вернулся в Нахичевань. Таким образом, пока что инструкции Паскевича в общем-то не были нарушены. Однако, когда пришли известия о том, что персидская армия полностью деморализована, Еристов и Муравьев не удержались от соблазна воспользоваться столь удобным случаем. Они выступили 30 сентября. 2 октября, почти не встретив сопротивления, добрались до Маранда, конечно не зная, что в этот самый момент Паскевич триумфально входит в Эривань. Аббас-Мирза, чьи передвижения иногда столь же быстры, сколь и скрытны, сумел зайти русским в тыл и занял позицию между ними и Арасом. Положение русских войск стало опасным, и, вполне возможно, гнев Паскевича позже был вполне оправдан. Однако, когда стало известно о падении Эривани, персидскую армию охватила паника, и, несмотря на все усилия Аббас-Мирзы, его воины бросились наутек. Население Азербайджана, в основном татары, уже давно стонало под игом персов и было готово встречать русских как освободителей. Поэтому русским не грозило никакой опасности, кроме как со стороны тех остатков персидской армии, которые принцу удалось собрать у Кхоя. В этой ситуации и узнав, что Тебриз охраняют лишь 6000 человек, Муравьев решил идти вперед. При этом он держал свои планы в секрете даже от Еристова. Русские вышли из Маранда 11 октября и остановились на ночлег у Суфиана, что в 40 верстах от Тебриза. «Только тогда, – писал Муравьев своему отцу, – Еристов разгадал мое намерение взять столицу. Он удивился, что Тебриз так близко, и заговорил об отступлении. Однако на следующий день я опять двинулся вперед и остановился лагерем в 18 верстах от города. Затем были опять уговоры и колебания, но отступление было исключено – по крайней мере, для меня. Не взяв Тебриз, я не посмел бы предстать перед моими командирами. С другой стороны, взяв его, я навлекал на себя неудовольствие Паскевича. Поэтому я все решил для себя так, как того требовала моя честь». 13 октября русский авангард под командованием Муравьева остановился в менее чем паре миль от пригорода Тебриза. Гарнизон в панике бежал по дороге на Тегеран. Говорят, что бойцы гарнизона были напуганы угрозами жителей, которые действительно уничтожили всех тех, кто не успел бежать. Другие источники возлагают всю вину на коменданта Ага Меер Футу, которого обвинили в намеренном предательстве. Позднее в тот же день прибыл Еристов с основными силами русских. Ворота города открылись, и этот древний и богатый город с 60 000 жителей, родина Заратустры, практически без сопротивления перешел в руки русских. Не успел Еристов войти в город, как получил известие о взятии Эривани. А 3 дня спустя главнокомандующий вошел в Тебриз во главе своей армии (15 000 человек, 58 пушек) вместе с Макдональдом и другими членами Британского союза.

Вполне можно предположить, что сопротивлению персов пришел конец. Именно в это время начались мирные переговоры. Они велись при посредничестве доктора Макнейла, который пользовался полным доверием шаха. К тому же он был лично знаком с женами шаха, что очень важно на мусульманском Востоке[61].

Однако нежелание Фетх-Али расстаться со значительной суммой денег, которую он должен был выплатить в качестве контрибуции, и его новые надежды, связанные с грядущим конфликтом между Россией и Турцией, отложили решение вопроса до 8 января 1828 года. Именно тогда Аббас-Мирза после короткой беседы покинул ставку Паскевича и вновь начались военные действия. Однако персы были слишком деморализованы, чтобы сражаться по-настоящему. Генерал Лаптев занял Урмию практически без сопротивления. Ардебиль (по предварительному соглашению с Аббас-Мирзой) 25 января открыл ворота графу Сухтелену, который отправил в Санкт-Петербург бесценную библиотеку мечети Шейх-Софи-Эдены. Он сделал это под тем предлогом, что уникальные манускрипты будут возвращены на место, как только с них снимут копии. Не стоит и говорить о том, что все они до сих пор находятся в императорской библиотеке Санкт-Петербурга[62].

Теперь Персия целиком и полностью была в руках победителей. Сам Тегеран должен был пасть перед русскими, пожелай они того. Турция еще не начала наступательных действий, и Фетх-Али, которого втянул в войну Аббас-Мирза, подталкиваемый, если верить русским, к тому англичанами, запросил мира. Мирный договор был подписан в полночь с 9 на 10 февраля 1828 года Аббас-Мирзой в селении Туркменчай. По этому договору Россия получала во владение Эривань и Нахичевань и закрепляла за собой исключительное право навигации по Каспийскому морю. Более того, Персия обязывалась не вмешиваться и не препятствовать исходу армян из Персии на русскую территорию и согласилась выплатить контрибуцию в 20 млн рублей. Паскевич рекомендовал оставить за собой Азербайджан, говоря, что в этом случае англичане смогут взять корабли в Бушере и отправиться в Индию. Однако император предпочел сделать так, чтобы, если уж возобновление войны делало невозможным восстановить провинцию в доминионе Персии, разделить ее на несколько независимых владений, чтобы европейские державы не подозревали Россию в стремлении доминировать в Азии. 20 марта Паскевич получил известие о том, что Россия объявила войну Турции.