− Ты втягиваешь меня в неприятности, − проронил Луис со странным видом. − Но почему же мне это так нравится?

***

Я провела ночь на холодном полу, кутаясь в рваное одеяло и слушая доносящийся из леса рев. Они сражаются там, сражаются насмерть. Возможно, это моя вина. Или черного дракона, что практически тождественно.

Поспать не удалось. Мешали плохие мысли и заинтересованные взгляды охраны. Они то и дело возвращались к сплетням, обсуждая случай в суде. Даже на возмущенный окрик, что они ведут себя, как бабки на лавочках, никак не отреагировали. Гады.

Утром меня вновь навестил Луис. Видок у него был не лучше моего, − весь взлохмаченный, сонный, лицо закрывает шарф. А ведь у лисов принято следить за внешним видом. Они еще те метросексуалы.

− Ты свободна.

− Уже?!

− Не хватило доказательств. К тому же главный свидетель злодеяний, связанных с зулу, − Харрук, а он был категорически против любой формы наказания. Грозился пожаловаться Аттису и уйти в запой. Пришлось твоим врагам временно прикусить язычки.

− Какая я везучая! − выйдя из клетки, сладко потянулась. − Обо мне печется такой храбрый мужчина.

− Что-то не слышу благодарностей в свою сторону, − поморщился Луис. − Это ведь я бегал всю ночь, добывая материалы про ту, другую иноземку, и сопоставляя информацию о ней с твоей историей. Они бы не опустили тебя без моего участия.

− Спасибо, учитель! Ты самый умный, красивый и талантливый лис, какого только видел свет, − Я принялась отпускать глубокие поклоны. − Земля не достойна, чтобы ты по ней шел, местные светила меркнут перед твоим величием, воздух слишком грязен, чтобы ты им дыша…

Лис замахал рукой.

− Хватит! Одного «спасибо» достаточно!

Мы дошли до винтовой лестницы, ведущей в здание суда. Пока поднимались, он рассказал о том, что делали мои обвинители этой ночью. Оказалось, отправились досматривать мой дом. Я похолодела. Огромную черную рептилию размером с бульдозер сложно просмотреть.

Но, нет. Нам повезло. Они облазали буквально каждый уголок, достали мою сумку, мобильный телефон и другие вещи, но следов пребывания проклятого дракона не нашли. Он исчез.

Зато Кориандр, мой милый терпеливый Кори, врезал отцу Шиана и сломал ему верхний клык. Тот даже отвечать не стал, настолько удивился.

− Омега и на альфу напал. Твой мужчина − ненормальный! − ворчал Луис, запыхавшись на середине пролета. Я зарделась.

− Точняк.

− Потом они сходили к твоей подруге-овечке. Она не смогла выйти, зато из окна своей спальни кричала, что ты замечательная, и как сильно она тебя любит. Направились к Фавианнет, а старуха их прогнала. Сказала, что жалеет, что связалась с дикими тиграми и их дремучими предрассудками.

Отличные новости. Просто шикарные.

Мы остановились в холе перед окантованными железом воротами. Я присмотрелась и поняла, что Луис скрывает за маской веснушки, вылезшие из-за того, что он долго был на солнце. Стало дико интересно, как он теперь выглядит.

− Снаружи твоя семья. Уверен, они соскучились, − мягко заметил лис. − Готова выйти и продолжить борьбу?

− Нет. Но спасибо.

Встав на цыпочки, быстро потянула за шарф, обмотанный вокруг его лица, и коснулась губами подбородка Луиса. Он оторопел. Отшатнулся, пытаясь немедленно вернуть ткань на место. Руки его тряслись.

− Поздно, я уже увидела. Тебе действительно идут веснушки, − со смехом сказала я покрасневшему другу.

Мне казалось, что умереть в объятиях невозможно, но Шиан упорно пытался доказать обратное. Пока он меня тискал и крутил в воздухе, как маленькую девочку, Кориандр придерживал за руку Фауста. За время моего отсутствия эти двое еще больше сблизились.

− Чуть с ума не сошла, пока была вдали от вас, − Я кое-как вырвалась их рук тигра, чтобы обнять сына. Тот сердито покосился на Шиана, мой маленький собственник.

− А можешь представить, каково нам? − Кори улучил момент, прижимая к себе нас обоих. − Прибегает Шиан, весь в ушибах и остатках веревки, которой его связывали. Говорит, что его семья тебя похитила. Фауст в слезы, дракон в окно. Я не знал, что и думать.

Мы потерлись носами под возмущенное попискивание зажатого с двух сторон ребенка. Шиан обиженно фыркнул:

− Я, кстати, избил половину отцовской охраны!

− Оба молодцы. Но не стоит расслабляться. Кори бери Фауста и отведи домой, а мы сходим навестить одну особу, способную нам помочь, − Я зябко потерла ладони.

− Нет, я хочу с тобой, мама!

Фауст вцепился в штанину, протестующе мотаяя головой. С тяжелым сердцем я его отодвинула. Опять приходилось выбирать между целью и семьей.

– Ничего, скоро все закончится, солнышко. Или я буду паршивой матерью.

− Я думал, мы все вместе пойдем домой. Ты же устала. Вредно столько времени проводить на ногах, − запротестовал Кориандр, беспомощно оглядываясь на Шиана в поисках поддержки. Тот естественно от него отмахнулся.

− Желание Софии − закон. Пусть делает все, что пожелает. Она еще не ошибалась.

Я проследила за тем, как часть моей семьи уходит, понурив головы, и потянула тигра за собой. Вкратце описала ему, что нужно делать.

Племя Холодного ключа разбило свой лагерь на небольшом участке свободной земли прямо у крепостной стены. Оборотни, подобные этим, предпочитали не задерживаться в претенциозной, полной правил и негласных законов столице.

Мы с Шианом подобрались ближе. Вместе с вожаком и его белокурой дочерью в Нан-Шэ прибыло еще десять тигров. Сейчас они были заняты − готовили свежевыловленную рыбу, стирали одежду, собирали хворост. Я послала мужа отвлечь охрану, а сама начала прихорашиваться.

Сейчас я не в форме. Есть охота, месячные приближаются, о чем сигнализировала томная пульсация в животе, − так еще и выгляжу, как бес из пекла. Надо хотя бы причесаться, перед тем как вербовать союзников.

Вскоре Шиан подал знак − можешь идти. Я пошла обходным путем и вышла прямо к нужному шатру. Втянула воздух сквозь зубы. Поехали.

Фамира, тигрица, которой при каждой встрече я любовалась гораздо дольше положенного, оторвалась от наточки копья и подняла на меня глаза. Нет, ну что Шиану не понравилось? Даже я выбрала бы ее, а не себя: этот острый нос с горбинкой, темная кожа и вьющиеся белые кудри, красиво контрастирующие с ней.

− Зачем ты здесь? − бархатистым контральто спросила тигрица. Ни намека на страх.