Потом он перевел взгляд на Артемиду.

- Оскорбишь её еще раз, и она станет самой мелкой твоей заботой.

Артемида прыснула.

- Ты не можешь причинить мне вред.

- Ты права. Я не могу. Но ты никогда не говорила, что я прямо сейчас не могуотдать тебя моей девочке.

Сими счастливо засмеялась.

- О, я наконец-то могу съесть сучку-богиню? О, конфетка!

Артемида мгновенно исчезла.

Эш это бы понравилось, не будь он так расстроен. Он отпустил Сими и повернуллицом к себе.

- Ты знала о моей дочери?

Она опустила голову, как ребенок, испугавшийся порки – того, что он никогда сней не делал.

- Акри зол на Сими?

Он притянул её к себе и прижал к своей груди

- Как я могу быть зол на тебя? – Она единственная в его жизни любила его внезависимости от условий или преград. Но это не облегчило боль от того, что онахранила этот секрет. – Жаль, что ты мне не сказала.

- Но богиня королева сказала, что это заставит тебя плакать. Она сказала, чтоэто причинит тебе столько боли – столько же, сколько и ей, потому что ты неможешь быть с ней. Я не хочу, чтобы ты сидел и плакал, как акра.

Он обнял ее сильнее.

- Я знаю, Сим, все хорошо.

Она отстранилась, что взглянуть на него снизу.

- Ты печален, акри?

- Немного.

Сими взяла его руки в свои.

- Сими не хотела ранить тебя, акри.

- О, детка, ты не ранила меня. Все будет хорошо.

- Окей, – нежно сказала она. – Потому что если ты не в порядке, я съемтелку-богиню ради тебя и сделаю так, что все будет хорошо.

Он улыбнулся ей.

- Ты не можешь этого сделать.

Она надулась.

- Даже маленький кусочек? Может, её пятку или пальчик. Она не заметит… пока незахочет что-нибудь взять, а потом, кого это заботит. Ну, может, тебя, но большеникого.

- Нет, Сими. Твои маленькие кусочки размером с акулий укус. Я хочу, чтобы тынашла Катру и охраняла её для меня.

- О, Сими точно знает, где она. Я только от нее.

У него отвисла челюсть. Если честно, он не понимал, почему все его такшокирует.

- Ты что?

- Она с тем бывшим богом, который ненавидит телку-богиню, как и я. Они позвалименя и Ксирену, чтобы мы помогли им сражаться с теми галлу-демонами, которых тыразрешал мне кушать. Несомненно, они их сейчас и ищут. – Она полезла в сумочкуи достала оттуда баночку с барбекю-соусом. – Я полностью готова!

Эш потряс головой, пытаясь понять.

- Галлу сейчас на свободе?

Она кивнула:

- Син сказал, что они приходят дюжинами – как раз достаточно, чтобы приготовитьдля нас хорошую закуску.

Да, а еще – чтобы подвергнуть человеческую расу большой опасности

- Иди, Сими. Приглядывай за Катрой для меня.

- Хорошо, акри. Но только не грусти. – Она послала ему воздушный поцелуйпрежде, чем испариться.

Он устало вздохнул, оглядев пустую комнату. Все рушилось, а он был заперт здесьиз-за ненасытности Артемиды. Где здесь справедливость? «Что, черт возьми,происходит?» Он должен знать.

Закрыв глаза, он попытался найти Сими и галлу, но все, что он видел – туманнаядымка без реальных форм и очертаний. Это его не удивило. Обычно в храмеАртемиды ему приходилось очень постараться, чтобы увидеть что-то внизу. Она нехотела, чтобы он знал, потому что это делало его даже более беспокойным, чемобычно.

Но был кое-кто, кто мог поведать ему все, что ему было необходимо знать…

Ашерон вышел на балкон в главной комнате Артемиды и откинулся на перила. Сновазакрыв глаза, он выпустил свое подсознание из тела, через космос, пока не оказалсяв саду матери. Это было единственное послабление, которое ему было дозволено.Подсознание было его ментальной частью, а не телом, поэтому он мог использоватьего, пока был заперт на Олимпе.

Только так он мог видеться с матерью. Если когда-нибудь он появится рядом с нейво плоти, то так отпустит её из тюрьмы и позволит разрушить мир – что было еёединственной целью в жизни.

Его целью было это предотвратить.

Перенесшись на Калосис, он нашел её сидящей у бассейна. Обсидиановые скалыпереливались также, как её бледная кожа, а она пыталась использовать темнуюводу, чтобы сотворить сфору. Его мать подняла порцию темной воды и придала ей ввоздухе форму темного переливающегося шара.

Но его ошеломила женщина, стоящая рядом. Это лицо он видел раньше, но только вснах. Её черты были похожи на его, но многое в её лице было и от матери.

Его дочь.

- Катра?

Шар распался и каплями упал обратно в воду, а они обе повернулись к нему. Икогда эти зеленые глаза встретились с его глазами, ему захотелось заплакать. Ноболь для него не была чем-то новым. Он так привык её скрывать, что это неотнимало больших усилий.

- Апостолос, - прерывисто сказала его мать и поднялась на ноги. Она переводилавзгляд с Ашерона на Кэт. – Ты злишься?

Кэт не могла пошевелиться, ожидая ответа. Но по тому, как он произнес её имя,она поняла, что кто-то рассказал ему о ней. И она не могла поверить, что еёотец был здесь… с ними. Но понимала, что на самом деле он не здесь. Он былпросто привидением. Он не мог контактировать с матерью, потому что это её быосвободило.

Он все еще напряженно смотрел на Кэт.

Она мечтала об этом моменте, когда он узнает её, миллион раз за всю жизнь.Только в её мечтах она была счастлива, а не дрожала. Она пыталась представитьсебе возможные сценарии их встречи, но ни один из них не был похож на этот.

Сейчас она хотела подбежать к нему и крепко обнять. Если бы она только могла.Он был так холоден, что она боялась даже пошевелиться.

- Папа? – Нерешительно спросила она.

Он отвернулся, единственная слеза скатилась по его щеке, и он исчез. Этозаставило глаза Кэт увлажниться от её собственных эмоций, он душили её, в горлевстал ком.

Бабушка нежно положила руку ей на плечо.

- Иди к нему, Катра. Ты ему нужна.

Кэт кивнула и перенеслась с Калосиса на Олимп. Она оказалась на балконе, гдекогда-то веселилась и играла еще ребенком.

И её отец был всего в двух шагах от нее.

Кэт не знала, что сказать или сделать. Она хотела побежать к нему. Или, ещелучше, сказать что-нибудь. Но ничего не приходило на ум, ведь она чувствовалаего боль и печаль.