– Толку от этого? Она же не знает про твою сердечную пунктуацию.

– Только не смей ей говорить! – сжал он кулаки и насупился.

– Я и не буду, – покладисто заверил толстяка. – Но какая разница, насколько она близко, если смотрит не на тебя?

Парень ссутулился еще сильнее и грустно шмыгнул носом.

– Есть у меня один вариант, беспроигрышный. Такой, чтобы «оно само».

Ян встрепенулся, явно расслышав в словах свою мечту.

– Но сразу предупреждаю – путь это нелегкий, полный боли и страха! – заметив некоторое сомнение в глазах собеседника, тут же добавил: – Но ты ведь на все ради нее готов?

– Д-да! – Ян нашел в себе решимость и выпрямил спину.

– Тебе придется извиниться.

– Да, конечно. Максим, извини!..

– Не сейчас! – пресек я его строгим тоном. – На людях!

– Ладно… – потерянно согласился Ян.

Вокруг прибоем сотен голосов шумела столовая, выбивая ритм жизни тарелками по столам. Но на общем равнодушном фоне великой стихии большой перемены явно угадывались заинтересованные глаза, а иные уши слишком подозрительно повернуты в нашу сторону.

– И не здесь! – Я подхватил салфетку, выудил из кармана ручку и двумя строчками назначил время и место. – Никому не показывай. Прочитаешь, когда будешь один, – протянул ему свернутый треугольником лист.

– Спасибо! – искренне выдохнул он.

– Деньги спрячь… Шоколад оставь… Иди.

Оставалось считать секунды, с интересом наблюдая, насколько хватит его терпения. На двенадцатом шаге, уже в дверях столовой, Ян воровато обернулся и с нетерпением развернул послание. Затем дочитал до второй строчки, с возмущением посмотрел на меня, дождался кивка, выдохнул обреченно – и съел угол салфетки.

А вытерпел бы до безлюдного коридора, и некому было бы кивать. Но да ладно – я выудил телефон и принялся организовывать небольшое чудо.

– Добрый я сегодня, – поведал пустой тарелке и огладил живот.

Три котлеты и двойное пюре – истинный рецепт доброты. Глядя вокруг, на улыбающиеся лица школьников, весело подъедавших свои порции с тарелок, я убеждался в этом безмерно – особенно сравнивая с угрюмостью тех, кто склонился над жидковатыми салатиками, пытаясь нанизать траву на острие вилок. Но таких мало – и с каждой минутой их тяга к добру становится все необоримей, подтягивая к лотку раздачи…

Приятно сознавать, что все это – благодаря тебе. Но, как Прометей, даровавший людям огонь, я вовсе не собирался кричать об этом на каждом углу. Ограничился объявлением на входе.

От приятных мыслей отвлек строгий звук телефонного таймера – время.

Четыре лестницы пронизывали здание, соединяя первые и последние этажи. Находились они достаточно далеко друг от друга, так что затеряться в школе не было великой проблемой, как и избежать лишних встреч – при должной осторожности. Поэтому спортзала я достиг в одиночестве, хоть и пришлось дважды подниматься на этаж выше и переходить на другой лестничный пролет.

Огромный спортзал тоже был на редкость удачно расположен – прямо посередине этажа, оттого имел три лишних входа со стороны коридора. Два из них обычно были закрыты изнутри, но вчера я предусмотрительно пододвинул засов так, что язычок его на миллиметр выскользнул из петли.

– Приветствую всех! – зычно поздоровался со спинами конкурсанток.

Грянул гром дружного «прыжка на месте с разворотом» – и каблуки не помешали.

– Гхм, – откашлялся, подбирая правильные слова – такие, чтобы понравились моему чувству самосохранения.

Просто они так смотрят… Недобро… А теперь идут… Медленно… Все ближе… И ближе…

– Смирно!!! – рявкнул я.

В дверях напротив мелькнуло удивленное лицо физрука.

– Для получения наград! По р-росту! Шагом! Арш!

Физрук дрогнул и тоже потянулся к стихийно образующейся линии.

– С каблуками в начало строя! – добавил я порядка.

Физрук развернулся и замаршировал обратно. И отлично – на него медальонов все равно не дали.

– Равняйсь! Смирно! – Я прохромал мимо бессмысленно-воодушевленных лиц. – Поздравляю с прохождением конкурсного отбора!

– Ура! – прогремело под потолком.

– Каждая из вас признана прекраснейшей! Несравненной! – вещал я вдохновенно, подбираясь к началу строя. – И для каждой мы приготовили достойную награду! – наконец я воздел руку над головой.

– Ура!

Линия слегка изогнулась, отражая любопытство хвоста строя к процессу награждения. Но одергивать я не стал – вместо этого выудил плоский короб из специального крепления на внутренней стороне костюма.

– «Рассветные медальоны» из серебра и аметистов! – раскрыл крышку, демонстрируя несколько десятков цепочек, неплотно обернутых вокруг шести рядов и пяти колонок декоративных гвоздиков.

– Ох! – прошелестело по строю восхищение крупными сине-розовыми камнями изящной огранки и цепочками, сплетенными тройным кордом.

Или же – тем, что это какой-никакой, а настоящий артефакт с собственным запасом Сил! А может, всем одновременно. Но главное – на лицах играли улыбки, предвкушение, радость и восторг.

Я медленно шел от одной девушки к другой, позволяя забирать свою награду самостоятельно – кое-кто, правда, намекал лукавой улыбкой, чтобы я самолично застегнул цепочку, но я указывал на трость, и мне всё прощали.

– А это что? – перешептывались подруги, всматриваясь в глубину камней.

Вихрь шепота уже донес до каждой из них манящее слово «артефакт», и хоть все знали цену даже самым простеньким вещицам, названиями мало кто интересовался. Слишком много их, этих названий – все изделия в чем-то уникальны, даже если они из одного ряда, оттого мастера норовили дать им свои имена. Папа Миша этого крайне не одобрял. Хотя даже сейчас в серии созданных на быструю руку медальонов (цепочки все до единой покупные, а камни – осколки одного большого) были разные по Силе изделия, однако все получили от мастера старое имя.

– Оно согреет ваши прекрасные волосы в стужу, – отбарабанил я подсказанную наставником заготовку.

– Это чтобы волосы сушить, – деловито пояснили из строя.

– Ух ты!

– Десять секунд – и все готово, – продолжил тот же голос. – И кончики не секутся!

– Вау! – выдохнул весь строй.

В общем, следующую заготовку с «овеет и сбережет» я оставил при себе. Крайне практичные люди!

– А как включать?

– Надавите на камень снизу вверх, – пояснил, чуть повысив голос.

Слева резко хлопнуло и дыхнуло теплой волной.

– Тихонечко, – поспешил я уточнить, глядя на ошарашенную девушку с прической королевского попугая. И взгляд похожий – округлый и бессмысленный… – Хм, да.